Михаил Баковец - Лорд

— В следующий раз вы будете моими, — тихо сказал я и похлопал ладонью по холодному стволу. Затем я использовал простые чары, которые назывались железная чума. Заклинание распространялось по всей стальной вещи, и перекидывалось на ближайшие соседние поделки, если те были изготовлены из стали. Против бронзы, меди и других металлов или сплавов на их основе чары не действовали. Для этого имелись другие. Ну, или нужно было применять универсальное заклинание, на которое у меня не было сил. Обработав заклинанием все четыре орудия, я направился к озеру. На берегу я в очередной раз подозвал к себе главную феечку.

— Василиса, вот эти два амулета брось в самых глубоких местах. Чтобы там не меньше двух метров было, — приказал я ей и передал две орихалковых пластинки размером со спичечный коробок и толщиной в пару миллиметров. — Сумеешь найти такие глубины?

— Не сомневайтесь во мне, мой лорд! — пафосно воскликнул она, забрала амулеты и понеслась над озерной гладью.

Амулеты были «заряжены» тем же заклинанием, которым я ловлю зверей в лесу. Благодаря тому, что сделал их на основе одного из лучших магических металлов-накопителей, мана из них уйдёт не раньше, чем через несколько дней даже в воде. Тем более, что та не текучая. Жалко, что трансфигурация орихалка очень затратна в плане исходного сырья и магической энергии. Иначе бы я уже наделал из него пару сундуков амулетов и не ходил с поделками из костей и деревяшек, как какой-то никчемный орочий шаман в диких племенах.

Дождавшись того момента, когда феи закончат собирать трофеи и грузить те на лошадей, я отдал приказ возвращаться домой. К слову, за всё время, пока я уничтожал, а потом грабил вражеский лагерь, ни рядом с ним, ни в отдалении не появилось ни одного постороннего. И ещё кое-что хочу добавить, всех лошадей, которых не смогли забрать, я приказал варгам убить. Нечего оставлять врагу ресурсы.

*****

— Хайль Гитлер — вошедший в кабинет офицер вскинул руку в приветствии.

— Хайль! — ответил тем же жестом хозяин помещения.

— Господин майор… — начал было гость, но был прерван.

— Арне, без чинов. Мы слишком хорошо друг друга знаем и уважаем, чтобы тратить время на подобное расшаркивание.

— Хорошо, Маркус, — кивнул тот, шагнул к столу, за которым сидел майор и опустился в деревянное кресло с обивкой из зелёного бархата. Перед собой положил толстую папку из чёрной кожи. А вот майор, наоборот, встал, дошёл до шкафчика, достал из него бутылку коньяка, две коньячные рюмки, начатую плитку шоколада на блюдце и расставил всё это на столе.

— Выпьем, а потом перейдём к делам.

Спустя две минуты Арне начал свой доклад.

— Я проверил все материалы по нападению на сто восьмую батарею лёгких гаубиц. Побывал на месте, опросил свидетелей. К сожалению, никто из расчётов в лагере не выжил, и мне общаться пришлось с теми артиллеристами, что ушли в гости в деревню и солдатами двести первого механизированного батальона, который там стоял. До этой русской деревни от места нападения примерно пять километров. Все следы указывают, что большую часть солдат убили крупные дикие звери. Некоторые были разорваны буквально на куски. Со стороны может показаться, что это дело рук русских обученных псов-убийц, с которыми нашим частям уже пришлось раз столкнуться на Украине. Но есть странности, — Арне поднял указательный палец, подчёркивая важность момента. — Следы укусов могут принадлежать какому-нибудь тигру или вовсе медведю, но не обычной овчарке. Следов лап очень мало, словно, шестьдесят солдат и офицеров убивали пятнадцать или двадцать зверей. Но почему-то при этом из этого числа солдат ни один не успел убежать далеко от границы лагеря, будто, вокруг стояло оцепление из всё тех же зверей или они были быстрыми, быстрее кошки. Ещё меня смутил момент, что среди убитых были те, чья смерть была вызвана падением с большой высоты или столкновением с, например, грузовиком. Тут я теряюсь в догадках, ни одной подходящей идеи не приходит в голову. Часовые в деревне слышали несколько далёких выстрелов в той стороне, но на бой это было не похоже, потому и никто из них не стал поднимать тревогу. Увы, но наш доблестный Вермахт любит поупражняться в стрельбе по бутылкам или живым мишеням и такая пальба не редкость. Ещё один из часовых упомянул, что вроде как услышал далёкий волчий вой, но не уверен, что это ему не показалось. И это всё, что смог узнать.

— Озвучь точные потери и ущерб, — потребовал Маркус.

— Три офицера, восемь унтеров и пятьдесят два солдата. У восьмидесяти семи лошадей глотки были разорваны когтями и клыками зверей, ещё сорок пять лошадей исчезли. Их следы теряются в ближайшем лесу. По словам разведчиков из егерской роты, они, словно улетели. Пропали, не оставив никаких следов.

— Хорошая маскировка? — хмыкнул майор.

— В то-то и дело, что её не было, — развёл руками его собеседник. — Все травинки ровные, веточки не сломаны, листва на них на месте, никаких вмятин в земле и попыток их забросать или замести. А ведь там прошли сорок пять тяжеловозов. Их копыта даже на утоптанной грунтовой дороге оставляют заметные следы. Вместе с лошадьми пропали двадцать пистолетов, три или четыре пистолета-пулемёта, сто одиннадцать карабинов и два пулемёта. К ним стоит приплюсовать несколько тысяч патронов. К сожалению, точное количество пропавших боеприпасов установить у меня не получилось.

— Ты сказал, что где-то на Украине уже был подобный случай с нападением собак на наших солдат. Можешь более подробно рассказать?

— Я сам сумел узнать немного. Запросил всю информацию, но когда она ещё придёт, — вздохнул Арне. — А дело было вот так. Когда наши войска решили обойти Киев с юга, то столкнулись с двумя русскими армиями, шестой и двенадцатой. Среди них был крупный отряд пограничников со служебными овчарками, которых они натравили на наших солдат в ходе одного из сражений. Тогда минимум один взвод пехотинцев был убит псами, ещё два взвода погибли от штыков «зелёных фуражек», так как невозможно отбиваться, когда руку или ногу грызут псы. С собаками и пограничниками удалось расправиться только с поддержкой танков, так как пехотинцы испугались идти в ещё одну атаку против овчарок.

— Мог кто-то из русских с собаками в том бою выжить и добраться до Витебска?

— Нет, — уверенно сказал Арне. — Мало того, что расстояние очень велико между Киевом и Витебском. Так ещё не совпадают следы сражения. На батарее наших солдат убил кто угодно, но только не овчарки или им подобные собаки. Могу допустить, что где-то здесь была секретная кинологическая школа, которая разводила и обучала волков, либо их потомство от крупных бойцовых псовых пород.

— Дьявол бы побрал этих красных, — с досадой произнёс Маркус. — Сначала химическое оружие в районе Лепеля-Полоцка, про которое мы до сих пор ничего не знаем. Теперь ещё и питомник с собаками-чудовищами.