Сергей Зиненко - Рукотворное зло

Тогда Диармайд попытался выбить люк ногами, язычок замка очень медленно гнулся пока не треснул, дверь звучно грохнулась о металлический пол поезда. Выбравшись, он оглянулся, вокруг было ни души.

Внимание Диармайда привлек человек валявшийся по среди вагон-ресторана. Это был тот самый проводник Алексис, которому Орсино давал взятку за проезд. Брюшная полость была разорвана, а внутренности, валялись рядом заливая кровью пол. Шея бедняги была свёрнута с такой силой, что голова отделилась от позвоночника и его обрубок натянул так и не лопнувшую кожу. На глазах лежали монеты, а рядом с трупом обёртки от лимонного мороженного и тридцать драхм.

Он проснулся от женского крика, значит труп уже видели. Нужно как можно скорее убираться отсюда, а уже потом подумать, что делать дальше. Не повезло, выход из вагона был закрыт. Ди чертыхнулся и побежал к проходу в следующий вагон. Когда прозрачная пластиковая дверь перед ним автоматически открылась, парень с облегчением выдохнул. Он бежал вдоль пустых купе проверяя каждую дверь ведущую на улицу, но все они были закрыты. Неожиданно он наткнулся на девушку — невысокая блондинка была одета в униформу проводницы. Дверь поезда, разделявшая их, автоматически открылась.

— Как ты сюда попал? Поезд сейчас на обслуживании, посадка ещё не началась! — смерила Диармайда суровым взглядом проводница.

Действовать нужно было быстро. Проводница не ожидала что парень обхватит её шею и начнёт душить, закрыв одной рукой рот чтобы она не кричала. Она попробовала укусить, но Ди плотно закрыл рот ладонью, и проводница только водила зубами по бумажно-белой коже. Девушка всё не отключалась и Диармайд выругался. Он неправильно передавил артерию. Когда парень исправился, трепыхания блондинки становились более вялыми, пока девушка не обмякла в его хватке.

Ди аккуратно положил ее в ближайшем купе. Но, прежде чем уйти, обыскал. К сожалению, никаких денег при себе у неё не было. Только связка ключей в нагрудном кармане блузки. Прежде чем уйти, парень вытер правую руку, испачканную в ярко-красной помаде о блузку проводницы.

Найти подходящий ключ от массивной металлической двери было несложно, там был только один длинный круглый ключ подходивший под замочную скважину. Щёлкнул замок, он наконец выбрался из поезда. Как-раз вовремя, Ди услышал, как открылась дверь ведущая в соседний вагон.

Выбравшись наружу, он оказался в конце перрона. Шёл сильный ливень с шквальным ветром. Над перроном был небольшой навес, но Ди не стал забегать под него. Он бежал так близко к поезду как это было возможно, чтобы его не могли заметить через окна. За высоким забором, изукрашенным многочисленными граффити, были видны пятиэтажные дома.

Сердце бешено стучало. Ди ожидал с минуты на минуту услышать позади крик и топот. Но слышал только шум ливня, мотор машин и голоса людей, в направлении в котором он бежал.

Диармайд боялся, что на бегущего человека обратят ненужное внимание. Потому, когда вокруг появлялось всё больше людей сбавил тем. Но кто удивиться спешащему человеку на вокзале?

Внутри здания было значительно больше людей. Вокруг царил хаос присущий только странствующим людям. Туристов окружали многочисленные дешёвые фастфуды и сувенирные лавки с яркими вывесками.

Разумнее всего было убраться отсюда, но в карманах не было ни драхмы. Ди позволил себе улыбку, к такой ситуации его жизнь подготовила. Парень сел на пластиковый синий стул рядом с толстой бабушкой и сделал вид что читает статью на телефоне. А тем временем незаметно стал выбирать цель. Как говорил Джек — «Выбор цели это девяносто процентов успеха?». Целью Ди стал мужчина за сорок с дряблым подбородком, он засунул в карман пиджака пухлый бумажник. Как неосмотрительно!

Когда он отошёл от кассы, где покупал воду, Ди случайно столкнулся с ним, мужчина со злостью заговорил на французском и оттолкнул парня. Диармайд поспешил выйти из залы ожидания. В кошельке было семь с небольшим тысяч франков, а в застёгнутом отделении две тысячи драхм. Франки были зелёного оттенка чем-то напоминая синие драхмы, Диармайд выбросил пустой бумажник в урну и на всякий случай обчистил ещё пару карманов.

Спустя десять минут, Ди купил чёрный зонт за сотню франков у едва понявшего его продавца. Хорошо, что почти каждый хоть немного да понимает греческий, и пошёл под разбушевавшийся летний ливень. Нужно было убираться отсюда поскорее, для этого прекрасно подходили многочисленные темно-желтые такси, припаркованные на стоянке рядом с вокзалом. Диармайд думал другая страна будет разительно отличаться от Греции. Но вокруг были всё те-же люди, только менее загорелые и говорящие на другом, более приятном языке. Вокруг были пяти-шестиэтажные дома, такие-же, как и те, что были на окраине Афин.

Ди поспешил к машине, прикрываясь зонтом от разбушевавшейся стихии. Он опасался, что тонкие спицы вот-вот погнуться под непрекращающейся бомбардировкой капель дождя. Парень подбежал к ближайшему такси и не смог открыть дверь. Таксист негодующе стал ругаться на французском и натужно вздохнув потянулся чтобы открыть заднюю дверь, под его немалым весом жалобно заскрипело сидение.

— Нотр-дам-де-Пари. — Выпалил единственное название, которое запомнил Диармайд и слишком громко захлопнул за собой дверь. Таксист недовольно сморщился, словно ему кое-что прижали этими самыми дверьми. Когда машина отъехала от вокзала, Диармайд откинулся на сидение смакуя момент уходящего стресса.

— Турристи? — спросил водитель, скрутив радио.

— Да.

— А-а-а, Грек. Добро пожаловать в Париж. — на очень плохом, картавом греческом сказал водитель.

Хоть Афины Диармайд почти не видел, недавняя поездка по окраинам города не считается, Салоники он хорошо запомнил. Это был первый большой город, который он видел после побега. Если сначала, казалось, что Париж и Салоники похожи, то, чем дальше такси отъезжало от вокзала, тем сильнее Диармайд понимал, как он ошибался.

Париж был красивым, но он был другим… Более суровым и вместе с тем изысканным. Высокие шпили старых готических зданий, многочисленные маленькие кафешки, битком набитые посетителями, пережидающими непогоду. Площади украшали статуи полководцев и королей прошлого. Но главным символом Парижа, да и вообще всей Франции, конечно-же, был Нотр-дам-де-Пари. Громада собора поражала и восхищала.

— Триста пятьдесят франков. — вымучил таксист. Диармайд отсчитал нужную сумму из объемной пачки денег и громко закрыл двери. Он не заметил, как таксист сморщился и тихо матерясь уехал.

Подул сильный порыв ветра и зонтик вывернуло наизнанку, теперь его можно было только выбросить. Даже несмотря на непогоду, площадь перед собором не была пустой. Диармайд перебежал через дорогу, машины стояли в недвижимой пробке. Это было самое сердце туристического Парижа, потому на первых этажах находилось обилие кафе, ресторанов и бутиков.