Олег Леконцев - Горячий контакт

Но эта простота была кажущейся. Сарги нападали волнами, а значит, необходимо было иметь под рукой постоянный резерв. Способности курсантов были разными и это означало, что одни десять курсантов не равны десяти другим. А ты, командир, страдай.

Он позвонил в медчасть. Начальник медслужбы подполковник Ветошкин отозвался сразу.

– Николай Викторович, медики недавно лечили лейтенанта Савельева.

– А, этот попрыгунчик. Лечили. На данный момент он практически здоров.

Свекольников помолчал, осторожно спросил:

– Видите ли, Сергей Викторович, бои предстоят тяжелые. Не хотелось бы отправлять не до конца вылеченных курсантов, которые погибнут в первом же бою. Сколько понадобится суток до полного выздоровления?

Ветошкин соображал быстро и понял, что от него хочет генерал.

– Суток десять, – предположил он.

– А в две недели уложитесь?

– Две? – В голосе подполковника зазвучало сомнение. – Ну если постараться…

– А вы постарайтесь, – ласково попросил Свекольников, – не маленький ребенок.

Он отключился, посмотрел на расчетные таблицы в планшетнике, движением руки приглашая присутствующих подсиживаться ближе. До вечера им необходимо завершить работу.

Вечером помянули старину Рымарова. Откуда-то появилась пластиковая семисотграммовая бутылка с разведенным техническим спиртом. Ее разделили на семерых – по числу курсантов лейтенанта и торопливо выпили, помянув инструктора.

Разошлись. На душе было муторно. Мы временно стали бесхозными, поскольку нового инструктора нам не назначили. А тут еще дежурный сообщил, что меня просят немедленно явиться в медчасть для осмотра. Это удивляло и настораживало. Вчера после обеда ведущий хирург, поколдовав над зажившими ранами, помяв образовавшиеся рубцы и проанализировав материалы компьютерной томографии, пришел к выводу о полном выздоровлении, правда, освободив на всякий случай меня от тяжелой физической нагрузки на трое суток. И вот теперь я им снова нужен…

Явившись в медчасть, доложился дежурному – коренастому старшине медицинской службы. Тот вызвал врача – знакомого мне старшего лейтенанта.

Я доложился. Старлей кивнул, поманил за собой. В кабинете уже находился подполковник – начальник медслужбы, которого я мельком видел вскоре после прибытия на курсы.

Подполковник кивнул в ответ на мое приветствие, скомандовал сесть и без всяких предисловий сообщил мне, что анализы, взятые у меня, оказались не совсем хорошие и поэтому вновь придется отстранить меня от полетов и дней десять полечить стационарно.

– Но мне не пришлось сдавать анализы в последние дни, – удивился я.

У подполковника перекосило лицо в попытке найти отговорку. Старший лейтенант поспешил на помощь и объяснил, что это итоги изучения анализов, сдаваемых при поступлении.

Отмазка была хорошей, но пауза, возникшая у зашедшего в тупик подполковника, сказала мне все.

Медики тоже поняли это.

– Лейтенант Савельев, шагом марш в палату! – скомандовал подполковник.

– Товарищ подполковник, вынужден ослушаться вашего приказа, поскольку фактически он вынуждает меня идти на дезертирство.

Подполковник побагровел от бешенства.

– Кроме того, я обязательно напишу рапорт генералу Свекольникову о вашем странном поведении.

И не слушая подполковника, вышел из помещения.

Подполковник уныло посмотрел на подчиненного, вздохнул и включил канал связи с генералом

– Свекольников, – прозвучало в динамике, – как успехи, Сергей Викторович?

Ветошкин только вздохнул в микрофон.

– Понятно, – голос Свекольникова потяжелел, – мальчишку лейтенанта не смогли вокруг пальца обвести?

– Так то ж мальчишку…

– Придется мне самому подключиться, – пришел к выводу генерал.

Начальство держало процесс под прицелом. Отдав рапорт адъютанту Свекольникову, я едва успел ознакомится со списками распределения дежурств на доске расписаний. Составленный еще утром, то есть до того, как медики обнаружили недостатки в моем здоровье, он, тем не менее, шел без моей фамилии. Нестыковка получилась, товарищ генерал. Не в здоровье проблема. Кто-то под меня копает. Зачем?

Домыслить сложившуюся ситуацию я не успел. Запыхавшийся посыльный из штаба передал приказ генерала срочно явиться к нему.

Может спрятаться? Солдатик оценивающе смотрел на меня. Явно имеет задание не только передать приказ, но отследить, куда я пойду. Нет, самое лучшее – пойти к генералу. И то – какая честь. Не часто представителей обучаемого переменного состава вызывают к самому начальнику курсов. Многие даже в кабинете ротного не бывают.

Свекольников что-то читал на планшетнике. В ответ на мое приветствие он неласково буркнул. Сесть не предложил. По-видимому, генерал раздобыл какой-то очень ценный материал, поскольку не мог от него оторваться, чтобы пообщаться со мной.

Я стоял по стойке смирно, ожидая, когда Свекольников перестанет валять дурака и займется делом.

Генерала хватило минут на десять. Он хмуро отложил планшетник в сторону.

– Лейтенант Савельев, я приказываю вам молча выполнять мои распоряжения.

– Товарищ генерал, я человек военный и должен воевать. Я не понимаю почему мне надо отсиживаться за спинами товарищей.

– Есть приказ, понял?

– Так точно. Я обращусь в верховный суд с просьбой разобраться в ситуации.

Генерал с досады сплюнул, активировал канал связи.

– Каково состояние здоровья лейтенанта Савельева?

Он выслушал собеседника, поморщился.

– Вы не поняли, я спрашиваю о реальном состоянии здоровья. Без ограничений? Хорошо!

Свекольников переключил канал и заговорил в тоне жесткого приказа:

– Мичман? Сейчас к вам явится лейтенант Савельев. Из него надо выбить дурь. Выдержит. До той поры, пока не согласится выполнять приказ. Он знает.

Он отключил связь и испытующе посмотрел на меня:

– Понял, лейтенант?

– Так точно!

– Иди!

Коромысло ждал меня на плацу, испытующе посмотрел:

– Свекольников ничего не объяснил. Струсил, что ли?

– Наоборот, генерал почему-то не хочет пускать меня в бой.

– Ах да, – ударил ладонью по лбу Возгальцев, – конечно же!

– Вы то-то вспомнили, товарищ мичман? – постарался я улыбнуться пообворожительней.

Но Коромысло удар держать умел и на пустяках не попадался. Он лишь сухо поинтересовался:

– Товарищ лейтенант, вы не передумали выполнять приказ вышестоящего руководства?

– Никак нет!

– Кругом! Шагом марш!

Коромысло был мастером своего дела. До ужина, за оставшиеся три часа он успел повторить со мной большинство приемов шагистики. Поначалу он делал это с охоткой – не часто приходится гонять офицера, но довольно быстро все приелось. Я для него был отработанный материал, получивший свое и обученный необходимому минимуму, нужному для военной службы. Гонять военнослужащего, знающего не меньше тебя и с легкостью выполняющего все задания, было занятием неперспективным. К тому же он сообразил, что Свекольников наказал двоих – меня и его. Себя мичман виноватым не считал и от перспективы провести всю ночь на плацу мрачнел на глазах.