Максим Пачесюк - Последний экзамен колдуна

- Смотри не сожги их к чертям. Через час выбросы силы будут. И дождись меня, обсудим предстоящую встречу.

С этими словами Гарри юркнул за дверь, а я пошел переодеваться в простую одежду, чтобы не занашивать костюм. Он мне не дешево обошелся.

Через час действительно начались выбросы силы. Я бы и не заметил, амулеты перезарядил и сидел на кухне, портил дневник формулами, под противный чай из шиповника. Внимание привлек Кепка, прибежавший за очередным ведром воды. Он попросту не удержал его в руках и разлил на пол.

- Не бери больше, чем можешь унести, - посоветовал я, поднимая ноги, чтобы не мочить сапоги.

- Это от неожиданности. Вот, опять.

- Не понял, - я оторвался от формул.

- Ты не видишь? Синий, коричневый, синий, черный, синий, коричневый, черный…

Я нахмурился и нанес мазь на третий глаз. Кепка тем временем метнулся в кладовку за половой тряпкой и начал вытирать пол.

Медленно комната начала погружаться в разные цвета, от накатывающих волн силы: серая земля почти черный металл, ярко-синий эфир.

- Серый, черный, синий, - сказал я в такт пульсации силы.

- Коричневый, черный, синий, - поправил Кепка.

- Это стихии, - сказал я. – Люди их по-разному видят. Особенно кровь. Для меня она темно-зеленая. Иди сюда.

Я вспомнил с каким интересом Гарри вчера вглядывался в лоб парнишки. На первый взгляд, ничего необычного в его тонком теле не было, не было пятен развитых энергоузлов, но в накатывавших волнах эфира, Третий глаз вспыхивал яркой искрой.

- Гарри обсуждал твою способность видеть стихии?

- Он дал мне волшебную картинку, цветные карандаши, и велел перерисовать в тетрадь. Только она сложная, цвета накладываются друг на друга, не могу рассмотреть.

- Покажешь? А я помогу тебе с уборкой.

Пока Кепка сгонял за картинкой, я быстро вымокал пол и выжал тряпку обратно в ведро. Картинка оказалась вариацией сложного защитного круга на основе эфира с песком, металлом и льдом. По крайней мере такие цвета рассмотрел я, а вот Кепка видел еще пару оттенков синего с зеленым. У парня был либо талант, либо травма Третьего глаза. Об этом я и спросил Гарри после того, как он закончил ритуал, мы пообедали и засели в его рабочем кабинете.

- Травма, - ответил чародей. – Такие обычно наносят призраки, когда очень сильно хотят что-то рассказать. Но это не значит, что с ней нельзя работать. Некоторые чародеи именно так глаза и открывают. Способ, мягко говоря, ненадежный и чреват последствиями. – Гарри покрутил пальцем у виска. – Но с мальчишки еще можно сделать чародея.

- Возьмешь его в ученики?

- Не решил еще. То, что он демонстрирует, меня устраивает, но надо понять насколько уличная жизнь испортила их с братом. Они слишком близки. Я не смогу приютить одного, и выбросить на помойку другого. Кроме того, малыш может и не согласится.

- Не согласится стать учеником чародея?! – поразился я. – Он же не дурак.

- Решение будет принимать Кастет, гласно, или негласно. Даже если ничего не скажет, мелкий пойдет у него на поводу. Старший тоже не дурак и опыта имеет больше, должен понимать, что у этого конкретного чародея куча врагов.

- Он не полностью потерян, - сказал я. – Если выбить из головы дрянную воровскую романтику.

- Что не так-то легко сделать.

- Слушай, а что с моим третьим глазом?

- Не понял, - сказал Гарри.

- Ну смотри, Кепка под мазью видит лучше меня, а Кастет – наоборот. Получается, у меня он лучше развит?

- Он у тебя раздут печатью. Тоже своего рода травма, только внутренняя.

- Жаль, я было подумал тоже к тебе в ученики записаться.

- Чародей из рода колдунов? Семья не поймет.

- Я часть этой семьи. Если стану сильнее, сильнее станут Кинкейды, Бремор.

- Рецепт тот же, надо выжечь дыру в печати. Умеешь заглядывать в Третий глаз?

Я покачал головой. Понимаю, наедятся было глупо. Ну а вдруг?!

- Ладно, что ты скажешь об этом? – я передал Гарри дневник с чистовым вариантом схемы и рунных формул нового амулета.

Некоторое время чародей хмурился, а потом взял карандаш и рабочую тетрадь. Переписал формулу и начал вычеркивать из нее целые цепочки, сокращая и заменяя. Минут через пятнадцать Гарри перестал черкать бумагу и передал тетрадь с новым вариантом мне.

- Он по-прежнему будет жрать чертову прорву энергии, но так хоть не рванет от перегрузки.

- Рванет?!

Гарри развернул ко мне дневник и указал на две цепочки рун. Я почувствовал, как кровь к щекам приливает.

- Так что, это реально?

- Если не маскировать руны и не заморачиваться с внешним видом. Но штуковина получится большая.

- В сумку брошу. Камни подходящие есть?

- Есть пара.

- Во сколько это мне обойдется?

- Сотни три.

- Дешево берешь.

- Это цена камней, - отмахнулся Гарри. – Остальное для тебя бесплатно.

- Гарри, я не хочу…

- А я хочу. Считай это ответным подарком за бекон.

- Как скажешь, - сдался я.

Собранный амулет походил на металлический кирпич с россыпью аметистов и парой опалов. Основой служила друза пирита, но неопытному человеку сложно отличить этот камень от металла, в который он был заключен. Металла было много, он практически полностью покрывал камень и нес на себе строгие цепочки рунных формул. Вся конструкция не только внешне напоминала кирпич, но еще и весила столько же, если не больше. Конечно, можно было создать что-то более элегантное, но на это требовалось время, поэтому я пошел путем грубой силы.

Стараниями Августа меня один раз едва не хлопнули, если ублюдок решит повторить, действовать будет надежнее. Для этого и нужна кирпичная защита. Жаль, как сказал Гарри, энергии она жрет прорву, потому что действует постоянно.

Перед встречей я заскочил в ближайшую телефонную будку и набрал полицейский участок. Связался с Сансетом и сообщил ему, что встречаюсь с Фейрберном. На этот раз я обратил внимание на название заведения: «У Мо». Кем был этот Мо, история умалчивает, но кровяные колбаски у него просто супер: с перчиком и чесноком… Объеденье. И персонал вежливый, даже несмотря на то, что я предпочел старую куртку новому пиджаку. Единственное, что оставил – шляпу. Понравилась она мне.

Августа в заведении ожидаемо не было. Я осмотрел посетителей, пытаясь угадать, кто из них его соглядатай. Влюбленная парочка под окном отпадает. Остается либо толстяк под стеной, либо бакенбарды в центре. Я подавил инстинкты, что взывали прикрыть спину стеной и сел спиной к бакенбардам, пускай видят, что не боюсь.

Если Август и хотел заставить меня ждать, то я не сделал ему такой милости: пришел без пяти четыре, сделал заказ и принялся за еду, как только подали. Ставлю на кон, если бы не сделал заказ сразу, либо хоть как-то проявил каплю терпения, Фейрберн не появился бы так быстро.