Максим Пачесюк - Последний экзамен колдуна

Франт вошел в заведенье и сморщил холеную морду в гримасе презрения. Подошел к моему столику и тростью отодвинул стул, после чего сел, словно старался не запачкать дорогущий костюм. Я хмыкнул и продолжил кромсать колбаски. Подошел официант и поинтересовался желаниями нового клиента. Фейрберн демонстративно отказался. Я снова хмыкнул и в пику ублюдку заказал вторую порцию. Заговаривать первым я не собирался.

- Лорд Локслин, неужели вам нравится эта грубая стряпня? – зашел Август издалека.

- Мой дед, покойный граф Бремор, просто обожал черный пудинг. Наверное, семейное.

Можно было еще рассказать о кузенах: Логане, обожающем грызть мозговые кости и Эване, предпочитающем хаггис. Но каждое лишнее слово – возможность зацепиться и вести беседу. Я не собирался помогать Августу.

- Лорд Локслин, я… - Август скривился, и с трудом вернул на лицо маску равнодушия. – Я бы хотел извинится за вчерашнее поведение.

- Вы пытались меня убить, - столь же равнодушно ответил я, даже не пытаясь шептать. Боковым зрением отметил как напрягся толстяк и зашевелилась парочка под окном.

- Не я, а Конор Линдеманн!

- И по странному стечению обстоятельств сделать это он пытался после разговора с вами.

- А что вы хотели после того, как убили его брата?! – раздражительно бросил Август.

- Уважаемый, вы обвиняете меня в убийстве?

- Нет, я…

- Что вас связывает со слетевшими с катушек кровососами?

- Я просто забочусь о вашем будущем. Вампиры не прощают…

- У Лукаса нет ко мне претензий. Смерть сыновей он воспринимает как избавление от паршивых овец. А вот вашу заботу я помню. Особенно ту бомбу, начиненную магией смерти, что вы пытались передать сэру Гарри через меня.

Август покрылся красными пятнами злости.

- Не знаю за кого вы меня принимаете, сэр Август, но дураком советую не считать. Вы пытались играть в политику и интриги – не получилось. Теперь забудьте обо мне и Смите, а я забуду о вас. В этом городе у меня другие цели. Всего хорошего, сэр Август.

- Вы…

Я повысил голос.

- Всего! … хорошего, сэр Август.

Фейрберн вскочил, да так, что стул упал.

- И все же ты дурак, молокосос! Кровососам верить нельзя, а я бы мог защитить тебя от них! Не удивлюсь, если через неделю прочту в газетах, что тебе спустили кровушку в какой-то подворотне.

Август решительно направился на выход.

- Если спустят, - сказал я, - первые вопросы семья задаст Фейрбернам. Советую перечитать газеты восьмилетней давности.

Августа это не задержало, он вылетел на улицу, толкнув дверь тростью, так что стекла зазвенели и чудом уцелели. Я же спокойно доел колбаски, выпил чашечку отличного чая с молоком, оставил втрое больше чаевых за беспокойство и спокойно вышел на улицу. Подумал, зайти ли к Сансету, но решил этого не делать, и направился в сторону ближайшей стоянке такси. Метров через десять я услышал знакомый голос.

- Не дергайся, Дункан. - Что-то твердое уперлось мне в спину напротив левой почки, а потом, чтобы сомнений не оставалось, прозвучал звук взводимого курка.

Проклятье, я надеялся на дистанционную атаку. Именно против нее был припасен «кирпич».

- Привет, Саймон, - сказал я, и попытался обернуться.

- Как был идиотом, так и остался, - острие кривого кинжала подперло мне подбородок. – Сказал же, не дергайся!

Саймон толкнул меня к стене ближайшего здания, где тень была гуще. Мимо прошла дородная тетка с толстым мальчуганом, но даже взглядом не удостоила нашу пару. Саймон использовал тот же трюк, что и в часовне. Проклятье, а мне амулет незримого пришлось оставить, потому что «кирпич» сводил его с ума. Кто знает, как бы оно обернулось в противном случае. Да и сейчас еще не все решено, я потянулся к запонкам, приготовившись принудительно активировать каменную кожу.

- Не ожидал меня встретить, Кинкейд?

- Почему, Ферон, за этим я и прибыл в Фарнелл, - ответил я ему в тон.

- Хочешь сказать, ты специально довел Фейрберна, чтобы он тебя заказал? – голос Саймона сменил тон с самодовольного на настороженный. Я спиной почувствовал, как он оглядывается. – Бред несешь.

- Признаюсь, этого в плане не было. Я знаю, что ты связан с одним из гнезд в городе, - я почувствовал, как дрогнул клинок, оставив кровоточащую царапину. Сила крови из запонок рванулась залечивать рану, но я вовремя перекрыл поток. – Пока пытался выяснить с каким – случайно перешел дорогу Августу. Кстати, что тебя связывает с певицей? Как там ее… Грач, кажется. – Клинок у горла вновь дрогнул.

- Какие интересные вопросы ты задаешь. Времени, я смотрю, зря не терял.

- Стараюсь, в меру своих скромных возможностей. Кстати, не пора ли перерезать мне горло?

- Спешишь к дедушке, Кинкейд? Не надо. Кого другого я бы просто пришил, но ты… Где дневник, Дункан?

А я-то голову ломаю, почему он не попытался убить сразу! Хочет концы подчистить.

- Так я тебе и сказал.

- Расскажешь! – уверенно прошипел Саймон. Острие клинка убралось от подбородка и два пальца легли на висок. Голова раскололась от дикой боли. Словно кто-то одновременно загнал под кожу, и дальше, в мозг сотни, тысячи иголок, а потом начал ими вертеть, всеми сразу. В глазах потемнело, воля, удерживающая наготове амулеты, ослабла и из запонок мощным потоком хлынула целительная сила крови, полностью опустошив камни-накопители. Царапина на подбородке затянулась мгновенно, но больше травм не обнаружилось, и сила магическая разлилась по телу, превращаясь в силу физическую. Я рефлекторно оттолкнул Саймона и тот врезался в стену за нами. Его кинжал оставил рану на моей щеке, а пистолет тихо хлопнул и выплюнул пулю, громко расколовшую камень брусчатки. Иллюзия теней слетела и прохожие с удивлением уставились на нас, возникших из ниоткуда.

Благодаря бушующей в теле магии, рана на щеке мгновенно затянулась, зрение вернулось, и я успел выставить щит до того, как Саймон начал стрелять. Хлопок и пуля врезалась в щит практически под прямым углом, отскочила и звонко проделала дырку в ближайшем окне. До тощего мужика рядом со мной первым дошло, что это значит и он сорвался на бег, бросив полную молодого картофеля сумку. Я наклонил щит, и следующая пуля ушла вверх. Саймон оттолкнулся от стены и прыгнул на щит, сделал два шага по прозрачной плоскости, перегружая накопители, и выстрелил, едва ствол заглянул за ребро проекции. Меня спас «кирпич». Пулю расплющило о невидимую преграду в паре сантиметров от лица. Саймон оттолкнулся от ребра щита и спрыгнул на землю, оказавшись за моей спиной. На черном стволе револьвера засияли белые руны смерти. Я едва успел выставить перед собой щит и натянуть каменную кожу. В предыдущей тишине сражения выстрел был подобен артиллерийской канонаде. Белая вспышка разбила в дребезги проекцию щита, врезалась в невидимую защиту «кирпича» и оставила за ней физическую составляющую пули, но магия двинулась дальше, превращая куртку, рубашку за ней и каменную броню кожи в хлопья праха.