Дмитрий Манасыпов - Район: начало

– Ни хрена себе чудо-юдо… – Сапсан присвистнул, глядя на то, как расслабляется тело давешнего пацана. Как опадают взбугрившиеся мышцы и распрямляются успевшие мгновенно отрасти тёмные и густые волосы на голове и лице. Вот только на лице ли?

И ещё он, вздохнув, покосился в сторону тела бывшего его старшего, Коляна, с которым прошёл не одну войну. Тот лежал на спине, уже не хрипя и не дёргаясь. И кровь, до того бившая фонтаном из мгновенно распоротого когтями твари кевларового нагрудника боевого защитного комплекса «Кольчуга М-3». Который перекинувшийся в голливудского оборотня парень вскрыл играючи.

– Угу. Посмотри Борь, какой экземпляр, а? – Один из учёных нагнулся, рассматривая утыканное иглами парализатора тело. – Обалдеть.

– И не говори. – Второй, деловито разложивший свой мешок, подошёл ближе. – Таких я ещё не видел.

– Чего?!! – Произнёс обалдевший Сапсан. – Каких таких?..

– Слышь, военный. – Борис повернулся к нему. – Ты локаторы-то спрячь. Грузи людей на броню и в карантинную зону. Понял? А то сам таким станешь. Быстро!

Сапсан открыл, было, рот, чтобы сказать всё, что он думает по поводу всяких там умников. Но тут пискнул коммуникатор, встроенный в экран наглазника и всё такое желание у него пропало. Даже по званию стоявший перед ним был на пару звёзд больше. Спецназовец хмыкнул и махнул своим, идя к «бэтэру».

– Ты на Базу сказал, чтобы их через «мозговарку» пропустили? – Первый, начавший натягивать мешок на Изменённого, обернулся к коллеге.

– Ну, уж ни в первой. Предупредил, красным кодом. Слышь, Валь, ты представляешь, если девчонка выживет? Она же беременная. Ёлы-палы…

– И не говори. Ладно, давай паковать. Вон уже наши возвращаются. Эх, родимый ты мой, мохнатый, чего ж ты такой тяжёлый-то?..

Отправленный к мосту патруль ничего не обнаружил. Кроме следов, которые никто и не думал скрывать.

Следы от протекторов тольяттинского внедорожника уходили на мост. Громадные когтистые отпечатки вели прямо в тёмную воду.

Егерь вёл машину в сторону одного из дачных посёлков, находящихся вокруг Радостного. Посёлок, бывший одним из самых больших, назывался прямо как конфеты в детстве: «Раздолье». Они молчали долго, почти всё время, пока ехали. Уже практически полностью добравшись до скопления дачных участков, среди которых был двухэтажный кирпичный дом, доставшийся ему по наследству, Егерю пришлось притормозить и загнать «Ниву» в густой пролесок. Сверху на барраже прошёл «крокодил». И сейчас он уже начал их бояться. Наташа, молча и тоскливо плакавшая всю дорогу, повернула к нему распухшее лицо с красными глазами:

– И мы…и с нами будет тоже самое? Но как же, ведь…

– Успокойся. Ни со мной ничего пока не произошло, ни с тобой, слышишь, Наташ?

Она всхлипнула, жалобно, по-детски:

– Да слышу, я, слышу. Вот только понять не могу. Ну как же так?

– Как, как. Задницей об одно место, вот как.

Егерь вздохнул. Глубоко, стараясь успокоиться. Ему тоже было не по себе от того, что увидел там, на холме. Но им оставалось?..

***

Слава Рычинов, вышедший в отставку в звании майора, был доволен своей жизнью. Всё складывалось как нельзя лучше для него.

Работу бывшему военному строителю удалось найти очень быстро. Благо и опыт, и образование, и возраст – всё подходило. А помноженные на умения командовать людьми и решать всякие, весьма сложные дипломатические вопросы с бюрократами, давало только дополнительные плюсы. Как результат: жизнь шла как по накатанной. В отличие от большинства не таких удачливых сослуживцев, занимавших в ней, гражданской жизни, куда как более скромные посты. Став в тридцать восемь заместителем директора крупной строительной компании, Слава считал, что всё удалось. И стал задумываться о женитьбе на какой-нибудь, желательно разведённой и с взрослыми детьми, женщине. Нет, нельзя сказать, что он не любил детей, нет. Просто не хотелось, чтобы дома висели подгузники, и стоял несмолкаемый ор. Ну, так вот он был устроен. Планы рухнули в одночасье…

Когда на всех телевизионных каналах начали показывать город, лежащий возле Волги. Тот самый радостный, где прошли пять лет жизни тогда ещё капитана Рычинова. Через неделю после первых репортажей, ахов и охов журналюг всех мастей и титулов, после громких заявлений государственных мужей и тихих прогнозов знакомого врача-эпидемиолога, Слава запил. Нет, он не скатился в пропасть, после которой запросто можно было оказаться бомжом. Не такой закалки был человек. Но изо дня в день, с переходом на выходные, он начал употреблять всё больше и больше. Свадьбы не сложилось. А причина была проста…

– Что это, товарищ капитан? Я такое только в кино видел, ох, ёпта…

– Отставить, Снисаренко. Что ты как первогодок, право слово?

– Извиняюсь, не сдержался просто. Да-а-а…вырыли мы очередной тоннель для Росрезерва…

– Так, а ну отошли, бойцы! Кому сказал?!! Снисаренко, выставь караул. А я к особисту. Но, бля, охиренная штука, я согласен. Ну, всё, давай будь бдителен тут.

Рычинов пошёл по прокопанной экскаватором глубокой траншее, ведущей в сторону строительного городка. Поправил спецовку с надписью «ТрансГаз», думая о том, что сообщать начальству. Официально они работали якобы на прокладке нефтепровода. По сути – так оно и было, так как его тянули рядом. По факту же…

По факту одно из подразделений инженерно-сапёрных войск РФ, которое само себя величало не иначе как «Росметрострой», расширяло и увеличивало хранилище Росрезерва России. Самое первое, созданное здесь ещё в шестидесятых годах прошлого века, было немного маловато. А если быть более точным – не подходило для хранений законсервированных углеводородных продуктов и прочих производных. Сам городок, с ласковым названием Радостный, строился изначально именно под данную задачу. Но пришло время, и, применяя все возможные методы конспирации, пришлось расширять площади. Благо, стихшие в лихие девяностые нефте- и газодобывающие местные предприятия снова работали на раз-два.

Именно поэтому батальон капитана Рычинова, состоящий исключительно из специалистов-контрактников, находился здесь. И рыл всё более и более увеличивающееся количество траншей, которые в дальнейшем должны были перейти в тоннели, соединённые с основным старым комплексом. Самый сложный этап работ – создание искусственных каверн и резервуаров, ещё было впереди.

А вот сегодня, отваливая очередной пласт земли, экскаваторщик Семёнов приостановил работу и вызвал его, своего командира. Потому что под ковшом открылось нечто. Оно было, судя по видимой части, далеко не самых малых габаритов. И ещё оно было настолько странного искусственного происхождения, что Слава сразу вспомнил сериал про неугомонного американца, твердившего: я хочу верить. Да и было с чего…