Максим Алиев - Полет Зерба

Герцог Зербана рассказал о старых фразах-ключах, которые культисты раньше использовали в Конкордии.

Мерса изменилась в лице. Все её страданья можно было прервать всего лишь несколькими словами. Но она и представить не могла, что сын герцога Зербана окажется сторонником культа. Внезапно девушка почувствовала как вокруг сердца обвивается холодная, колючая лоза. Граф ждал, сверкая синими глазами.

— Вечное одиночество Семерых молит об освобождении, — прохрипела Мерса.

Магия Илана ослабила хватку. Ответ был правильным. Мерса действительно оказалась культисткой Восьмого. Это легко объясняло наёмников, вооружённых как армейское подразделение.

— Думаю, мне придётся задержаться для обстоятельного разговора. Я хочу знать всё, — в воздухе за спиной графа вспыхнули руны Крови. — А потом ещё немного.

Мерса подавилась криком.

Илан бросил взгляд за плечо и усмехнулся. А затем щёлкнул пальцами, выстраивая в воздухе вокруг Мерсы десяток рунических схем. Взгляд девушки потерял осмысленность. Дыхание и сердцебиение выровнялись. Она познала самое глубокое спокойствие, какое только могло существовать в этом мире.

— Мерса, ты слышишь меня?

— Да, милорд, — из голоса пропали все интонации. Так могла бы говорить табуретка.

— Ты знаешь, с кем в культе контактировал твой отец?

— Владор Ним, мастер артели «Бронзовый ветер». Он погиб вместе с отцом.

Илан постучал пальцем по подбородку. То, что всё свелось к уничтоженному «Бронзовому ветру», его не удивило, учитывая, как резво режут культистов боевые ордена Семерых.

— Ты знаешь кого-нибудь ещё из культа, к кому можно обратиться за помощью? — допрос отбирал неприличное количество сил. Илан уже начал ощущать напряжение. К сожалению, без сложных схем и вбухивания небольшого озера сил в процесс было не обойтись, если он хотел цивилизованного общения.

— Я больше никого не знаю.

Ответ не удивил Зерба.

— Ты сама член культа?

— Да.

— У культа есть места сбора в Конкордии?

— Нет. Запрещено встречаться лично в поселениях.

— А как же вы поддерживаете связь? — удивился Илан.

— Послания в тайниках, сигналы мелом на стенах, цветы в окнах.

— Значит кто-то всё же встречается лично? — попробовал настоять Илан. Всё-таки использовать алфавит Разума и быть профессиональным магом-мозголомом — две большие разницы.

— Не знаю. Наверное, — безжизненно ответила Мерса.

— Хорошо. Расскажи мне обо всех тайниках и местах, где стоит искать сигналы, и что они означают, — Илан тяжело вздохнул и приготовился запоминать.

— Цветок я выставила в окно после гибели отца. Это значит, что мы под угрозой. Бойцы, которых вы убили, прибыли после сигнала. Тайники в грандпарках. В Третьем и в Пятом. Могу показать. Где должны быть метки мелом я не знаю.

Зерб отменил заклинание, и руны растворились в воздухе. Насколько проще было бы медленно переломать девчонке каждую косточку, выжечь каждый нерв, а потом собрать заново, как новую. Даже лучше! Здоровее! Да, это заняло бы какое-то время, но правдивость ответов от этого не уменьшилась. Илан раздражённо цыкнул. Ему не доставляло удовольствия пытать людей, а форсированный допрос он предпочитал таким вот «надёжным» способам, если бы не единственный минус: пытки не способствуют доверительным отношениям.

«Это мага Разума обмануть невозможно…» — Зерб выдохнул и прекратил жаловаться даже мысленно.

Полупрозрачный синеглазый мальчик, сидевший на коленях Мерсы, улыбнулся и захлопал в ладоши. Галлюцинация появлялась время от времени, вела себя излишне разумно, но под руку не лезла. Илан успел предположить, что это реакция подсознания на возросшие силы, и рано или поздно морок развеется. Поэтому он старался не обращать на него внимания.

Маленькая ручка поманила за собой, указывая на декольте баронессы. Оно не особо впечатляло, и Зерб бы пожал плечами на взбрыки подсознания, если бы понятливый малыш не провёл пальцами по тонкой золотой цепочке, сбегавшей по груди. Илан подошёл к Мерсе и аккуратно потянул цепочку вверх. Между грудей скользнула золотая пластинка с бриллиантом в центре.

Амулет, похожий на таковые у законников. Зерб присмотрелся внимательнее к значкам, выдавленным в металле.

«Слишком мало рун Пространства… нет рун Ментала. То есть… это поводок?»

Илан с трудом сдержал тяжёлый раздражённый вздох. Он не любил все эти игрища в лазутчиков и прочий бред ровно как и работу Надзора — искренне и незамутнённо. Если у девочки был поводок, то он куда-то вёл. К кому-то.

Зерб пошлёпал Мерсу по щекам, выводя из ступора.

— Очнись, девочка.

Баронесса вздрогнула и сфокусировала взгляд на Илане. Она помнила допрос, только пока ещё не успела его осознать.

— Милорд?

— У меня есть ещё вопросы, но нет сил на повторение цивилизованной беседы с помощью магии. Посмотри мне в глаза.

Мерса подчинилась. Её пугал граф Зерб, и она не могла это скрыть, не знала как. А изменившийся цвет глаз говорил образованному человеку о многом.

— Я придерживаюсь позиции, что верить людям на слово — исключительно глупая схема поведения. И вынужденное отступление от привычного мне образа действий… это раздражает. Сильно. Поэтому давай так: я задаю вопросы, ты медленно и вдумчиво отвечаешь. Если мне покажется, что ты решила поиграть в «угадай, где я тебя обманула», мы быстро перейдём к ускоренной беседе. Тебе будет больно и страшно, а потом ещё чуть-чуть больно. Договорились?

Страшно Мерсе стало уже сейчас. Она резко кивнула, вцепившись в подлокотники кресла так, что кисти побелели целиком.

— Вот и хорошо. Откуда у тебя этот амулет?

— От бабушки Мидэль! — почти рявкнула Мерса, глядя перед собой.

— Кто такая бабушка Мидэль? — с улыбкой поинтересовался Илан.

— Старая знакомая отца! Она за мной приглядывала в детстве, если он уезжал… — напоминание о погибшем отце переключило внимание баронессы и вектор эмоций. Тоска и боль смешались со страхом и забурлили в её крови.

— Она приходила к тебе на этой неделе?

— Да, почти сразу, как я вернулась в Конкордию. Очень ругалась, но я… я не смогла сказать ей, почему вернулась. Отговорилась незаконченным и важным делом, — Мерса задрожала и обхватила себя руками.

Илан прикрыл глаза, сосредоточившись на звериной сущности Рале. Воззвание далось неожиданно легко, он сразу почувствовал её нетерпение, возбуждение, игривость и любопытство.

«Рале, принеси нам чай».

«Сейчас».

Короткий ответ окрасился морем оттенков эмоций и чувств. Если бы Зерба спросили, то он сказал, что девушка по нему соскучилась, хоть и не показывала этого очень уж явно.