Светлана Тулина - Химерная ДНК [СИ]

— Мы будем игр-рать?

— Только через мой труп!

— Тр-р-руп! — восхитился Алик новому слову с любимой буквой и тут же поинтересовался: — А у тебя есть тр-руп? А где твой тр-руп?

— Сейчас будет здесь, если кое-кто жрать не пойдет!

— Жр-р-рать!

— Бегом!

Вернуться Вадиму удалось только через полтора часа — Алик никак не хотел успокаиваться, требовал то сказку, то водички, то спать с тетей. Сказку пришлось прочесть три раза, водичку дать два, в тете отказать. Но, похоже, мог бы и не торопиться так, поскольку за эти полтора часа в комнате ничего не изменилось — как и за весь предыдущий день.

Рыжая дрянь была жива — и только. Она действительно не приходила в себя. Даже поза оставалась той же самой, в которую он ее уложил утром, оказав первую помощь, ругаясь шепотом на чем свет стоит и лелея надежду, что за день она успеет восстановиться достаточно, чтобы прийти в себя и свалить. Надежды не оправдались.

На столике рядом с диваном стоял наспех собранный так называемый малый отвальный набор — то самое, плохо лежащее. Полностью укомплектованная аптечка, кредитка на предъявителя, три банки сгущенки (в холодильнике больше не было) и две килограммовых пачки детского питания — со вкусом банана и процикулара. Их Вадиму дали по гуманитарке как отцу-одиночке, и Алик был оскорблен одним только предположением, что он может такое есть — «я не маленький!»). Но Вадим запасливо определил злополучные пачки в кладовку, а не в мусоросжигатель — мало ли, пригодится. Срок годности большой, в конце концов и сам съест, если Алик не передумает — вряд ли эта кормосмесь окажется более противной, чем стандартные полицейские рационы или быстрорастворимая лапша.

Вот и пригодилось. Дозапасался.

Столик был поставлен так, чтобы она сразу его увидела, как только глаза откроет — намек прозрачней некуда. Забирай и вали.

Не свалила.

— Что же мне вечно так не везет-то, а?

Вадим присел на корточки рядом с неподвижным телом, пощупал пульс. Учащенный, но это и понятно. Для человека — предынфарктное состояние. Для киборга… а кто ж его знает! Температура повышена, но опять же — они ею вполне сознательно управляют при необходимости. Закатал футболку — его же собственную, между прочим, футболку! Залитая прозрачным биогелем дыра чуть ниже маленькой правой груди вроде бы стала меньше? Или это только кажется? Кажется, утром в ней было видно три ребра, а не два… Или он выдает желаемое за действительное? На них же заживать все должно, как на… ну да, на киборгах! Так какого же черта?

Вздохнув, Вадим вышел на кухню, куда давно уже перетащил домашний коммуникатор. Шефу звонить не стал. Просто набил заявление на отпуск и кинул на почту. Пусть радуется и думает, что это результат его, шефского, красноречия и оцененная забота о сотрудниках. После чего вздохнул еще раз и набрал номер, не будучи уверен, чего хочет больше — чтобы ему ответили или чтобы сообщили о недоступности абонента. Этот номер он помнил наизусть, но набирал очень редко — и вовсе не из-за дороговизны межпланетной связи.

Абонент оказался доступен. И даже не спал. Ответил сразу.

— Вадик? Что-то случилось?

— Все в порядке, — буркнул Вадим и оборвал дальнейшие вопросы решительным: — Стас, ты, конечно, извини, но мне надо поговорить с Дэном. Срочно. И наедине.

— Да, конечно… Маша, переключи. Надеюсь, ты мне потом…

— Потом.

Экран мигнул.

Слегка озадаченное лицо старого приятеля и командира сменила ненавистная рыжая рожа с иронично заломленной левой бровью — точно такая же, как на черной коже дивана в соседней комнате. Только живая. Вадим скрипнул зубами, выбора у него не было.

— Дэн, мне нужно все, что ты знаешь об ускорении регенерации киборгов. И, наверное, придется подключить Вениамина. Только Стасу ни слова, слышите?!

Боль. Темнота. Трудно дышать. Трудно думать. Красные строчки бегут по черному фону, эти значки что-то значат, но сложить их в осмысленные слова и понятия не получается. Просто значки. Просто чернота. Просто боль.

Иногда — голоса.

— Вадик, это же вроде твоя футболка…

— А я что — должен был голой ее тут укладывать, что ли?! У меня ребенок! А тут такая рыжая… дрянь с сиськами!

— Вадик, ребенку в возрасте Алика женская грудь интересна разве что на предмет наличия в ней молока. Ты же говорил, что у нее был битком набитый рюкзак, причем именно одеждой, что именно он послужил амортизатором, разве там не нашлось…

— Да. Набитый. Шмотками. Детскими шмотками!

— Хм… в целом рюкзаке — ни одной ее футболки?

— Ни одной. Венька, она не просто сорванная — она сумасшедшая.

— Хм… И ты не нашел ничего лучше, чем приволочь ее к себе и поделиться с нею своими футболкой и… насколько я вижу, тренировочными штанами, да? Ну да, ну да… раз уж она такая бедненькая…

— А куда мне ее было девать?! В мусоропровод, что ли?!

— Не ругайся так громко, Вадик, ребенка разбудишь. А ну-ка еще наклони камеру, дай вид сбоку. Можешь ее немного повернуть?..

Боль. Темнота. Холодные руки.

Снова боль. Иначе.

Голоса.

— У Стасика есть знакомый киберхирург на Джек-Поте…

— Нет.

— Вадик, ну зачем эти шпионские страсти? Стасик вовсе не такой параноик! Все было бы намного проще, если бы ты разрешил….

— Нет! Я его как облупленного! Сам такой же. Фобии так быстро не проходят, по себе знаю. Меня от этих тварей до сих пор трясет, а эта еще и рыжая! Для Стаса это вообще кранты.

— Вадик, мне все-таки кажется, что ты преувеличиваешь серьезность симптоматики. Тем более что Стасик уже вакцинирован изрядной дозой Дэна и показывает устойчивую ремиссию…

— Сравнил хрен с пальцем! Дэн свой чувак, боевой товарищ, он вас на базе спасал, а эта тварь Алика украсть пыталась! Нет, Венька, я Стаса знаю. Он или помчится меня спасать — или будет мучиться, что не сделал этого. Нахрен! Лучше диктуй давай. Что там еще надо?

— Ну, первым делом, Вадик, конечно же, нужен диагност… лучше бы стационарный медсканер, но его ты вряд ли сумеешь достать, а вот портативные ручные продаются в туристических или спортивных отделах…

— Дём дня в пар-рк!

— Алик!

— Хор-рошо! Пойдем сегодня в пар-рк?

— Пойдем. Вот докормлю тетю — и пойдем.

— Докор-рмишь! А я сам все съел-р!

— Молодец.

— А я буду тетю кор-рмить?

— Нет. Сам справлюсь.

— Спр-равр-люсь! Я тоже спр-равр-люсь! Я взр-росл-рый! А тетя не взр-росл-рая? Тетя не взр-рлсл-рая! Ее надо кор-рмить!

— Тетя взрослая. Это просто игра такая.

— Игр-ра?! Я тоже хочу игр-рать! Давай я тоже буду игр-рать! Кор-рмить! Я спр-равр-люсь, я взр-росл-рый!

— С тобой мы будем играть в парке. Иди одевайся. Где твоя куртка?

— Ур-ра! В пар-рке! Игр-рать! Кур-ртка! А тетя с нами пойдет? Она тоже будет игр-рать? Тогда ей тоже надо одевайся! У нее есть кур-ртка?