Иван Магазинников - Небесный Охотник

Варр Курон отходит в сторону, и врата бесшумно распахиваются.

«Советники. Помни: каждому уделяешь равную долю внимания. И не вздумай пялиться на Пятого Советника!»

Какого еще пятого, если их тут всего четверо? Да и делать мне нечего, на всяких уродов пялиться, или что там с ним не так. Издалека узнаю Третьего советника, но приветствовать их нужно в том порядке, в каком они ко мне подходят. Разумеется, мой трим уже наготове и, мысленно вычерчивая закорючку считывания информации, я приветствую ближайшего Советника:

— Варр Ногар, — короткий взгляд глаза в глаза, сложенные вместе указательный и средний пальцы левой руки быстро касаются тыльной стороны ладони правой руки.

Равный приветствует равного. К слову, это оказался Первый Советник.

И сразу же к следующему.

— Варра Орша, — такой же мимолетный скользящий взгляд в глаза Второй Советницы и жест двумя пальцами.

— Варр Сангар.

— Варра Рагиль…

М-мать моя женщина! Да какой нормальный мужчина сможет спокойно смотреть на ЭТО?! Интересно, какой у нее номер? И я не про размер шикарного бюста, эффектно выпирающего под строго покроя униформой Советника, а про личный номер ее браслета — есть ли он в памяти моего трима? Если нет, то это нужно срочно исправить и стрельнуть у девицы номерок.

Пятый Советник? Да там весь шестой, если не седьмой!

«Рил… А у меня, то есть у варра Кира, что-нибудь было с этой… варрой Рагиль?»

В ответ лишь молчание. Ну и ладно. Если не было — то обязательно будет, обещаю, бро.

— Варр Муфон…

«Кто у нас молодец и все сделал, как положено? Я у нас молодец!» — мысленно показываю своей телохранительнице язык. Жаль, что связь исключительно аудио, и она не может этого видеть.

«Ты пялился. А смотреть нужно прямо в глаза».

«Я и смотрел».

«Да? Ну и какого они у нее цвета?»

«Карего… Нет, черного!» — пытаюсь угадать исходя из того, что почти все члены рода Лерон — темно- или черноволосые, а значит и глаза у них скорее всего…

«Синего, как и у меня…»

Хм, у варры Рил синие глаза? Как-то не обращал внимания.

«Теперь родственники…»

Так, эта задачка посложнее. Родителей у варра Кира нет, только два младших брата, сестра и целая куча дядей и тетей. Лишь двое занимают важные должности — дядюшка Томар, один из членов Совета, и брат Гарф — мастер-искатель, то есть командир поискового отряда. Не то военный, не то разведчик.

И как их приветствовать?

С порядком все понятно — от старшего к младшему, а по статусу? Варр Томар — он в первую очередь Советник, или все же мой дядя? Если советник, то почему встречает не вместе с остальными у входа, а здесь, в приемном зале? И тот же «брат» — он воин? Или ближайший по крови родич? Или какой-нибудь заслуженный герой?

«Рил! Я запутался!»

Молчит. Старший дядюшка — я подставляю сжатый кулак, он кладет сверху два пальца.

Тетушка. Трогать женщин нельзя, если только это не воин, не советник, не наставник… в общем — этих нельзя. Кладу открытую ладонь на сердце и низкий поклон.

Дядя Томар.

«Рил, ты мне нужна!»

Молчит. Дуется?

«Зато у тебя глаза красивые».

«Значит, все остальное так себе? Ну да, куда уж мне до Пятого Советника!»

Ревнует?!

Да ну — она же прекрасно понимает, что я вовсе не ее ненаглядный варр Кир. Это было бы слишком непрофессионально, проецировать мое поведение на предмет ее вечерних воздыханий и ночных стонов.

Или у нее есть основания для ревности? Хм… Ды ты тот еще ходок, судя по всему, Небесный Охотник! Буду тебя теперь называть Небесный Ходок. В любом случае, респект тебе и уважуха, бро.

«Варра Рил, как моя наставница вы обязаны…»

Да перед кем я тут раскланиваюсь вообще? Хрен с тобой, ревнуха, сам как-нибудь разберусь.

Если бы варр Томар (Ха-ха, почти как Комар — и нос такой же длинный и рожа бледная, как у вампира!) хотел посмотреть как я нежно и трепетно трогаю свой трим, то встретил бы меня вместе с остальными советниками. А раз затесался к родственникам, то сам щупай мой кулак.

«Что делать с Гарфом? Если не ответишь, то я полезу к остальным обниматься и целоваться, как это принято в моем мире! И к несовершеннолетней сестренке тоже!»

«Приветствие мастера, — короткая пауза, — А что значит «несовершеннолетняя»?»

Значит, будем кулачками стукаться, по-зимнему. Ну, с остальными уже проще.

Признаться честно, от избыточного напряжения момента я чуть в штаны не на…

«Иди за мной. Ванная комната прямо по коридору и вторая дверь налево. Направо — женская…»

Она что, мысли мои читает, или у меня настолько все на лице написано?

Девушка зашагала вперед, а я, кивнув на прощание своим «родственникам» двинулся следом за ней, стараясь не отставать. Бросил быстрый взгляд на экран своего трима, и тут до меня дошло — время! Прошло ровно двадцать три минуты, о которых говорила Рил.

Их этот великолепный Лорд что — выдрессирован на лоток по таймеру ходить, как собачонка?

К счастью, в ванной комнате меня не ждало никаких сюрпризов — все это я уже видел в больнице, где очнулся, и уже более-менее умел управляться с местной сантехникой.

Моя рука легла на серебристую поверхность сочащейся влагой «капли», и тут накатило, снова.

Все вокруг поплыло, не то от душащих слез, не то просто стало дурно. Пришлось опереться на пирамидальную раковину умывальника, ощущая ладонями прохладную гладкую поверхность. Я провел по ней кончиками пальцев. Хм, на ощупь довольно странное ощущение: не камень, не металл, не пластик. Непонятно.

Взгляд упал на полотенце. Пушистое голубое, но ворс тоже необычный: ворсинка к ворсинке, словно близнецы-братья, совершенно одинаковой формы, размера и торчат в одном и том же направлении.

Я прошелся по комнате, рассматривая и трогая все подряд, словно пытаясь убедиться в реальности окружающего меня мира. Гладкое и шершавое. Твердое и мягкое. Теплое и прохладное. Сухое и влажное. Знакомые цвета и непривычные оттенки. Глазами, кончиками пальцев и даже ноздрями я впитывал все, что находилось рядом.

Особенно чужими оказались запахи.

Например, вода совершенно ничем не пахла, отчего казалась невкусной и… пустой? Снова накатила тошнота.

Тщательно промыл глаза и сполоснул рот.

Сплюнул.

Мерзость.

И опять пришло острое понимание «инаковости» всего вокруг.

Чужое.

Незнакомое.

И при самом благополучном исходе — это все будет окружать меня до конца моих дней, раздражая чужими запахами, незнакомыми тактильными ощущениями, непривычными вкусами и внешним видом даже такой простой и обыденной вещи, как еда. Да здесь даже руки помыть по-человечески нельзя! Щупай эту дурацкую «каплю», выпрашивая у нее очередную порцию воды!

Бесишь!

Я со всей силы заехал по ни в чем не виноватому источнику влаги.