Василий Маханенко - Гамбит Земли

«Что?»

«М-м, у любого искина обычно есть особая, сигнатурная способность. Я изначально создавался для абстрактных преобразований, моей задачей было переводить программы с одного языка на другой для других искинов. Но с учётом того, как далеко продвинулись технологии автоматического перевода в Игре, я отчасти понимаю, почему мои услуги стали неактуальными.

Технолорды могут получать доступ к сигнатурным навыкам своих искинов, если уровень их синхронизации с ними достаточно высок. Иными словами, если они хорошо ладят. Я не до конца понимаю, как имплантат это делает. Ева, судя по всему, заточена на скорость – она с лёгкостью обрабатывает гигантское количество информации и принимает решения в долю секунды, что за гранью моих возможностей. Отсюда – Сверхсознание. Со временем, по мере повышения уровня синхронизации, ты можешь получить новые суб-способности или усилить основную».

«А как повысить уровень синхронизации?» – спросил Алан.

«Вот это-то и странно. По идее, это довольно медленный и постепенный процесс, который требует постоянной работы с искином в течение многих месяцев. За это время, в результате совместного решения самых разных задач, формируется устойчивая связь. Но у нас тут случился прорыв на ровном месте. У меня было ощущение, что я вернулся в прошлое… в далёкое-далёкое прошлое».

«Я так полагаю, что Администраторы дали мне этот класс не просто так» , – предположил Алан.

«Вероятно, так и есть».

«Так, и что это за таинственная программа?» – с любопытством спросил юноша.

«Это то, что я пытался создать. И что мы создали. Войди в Цитадель».

Алан переместился на свою базу в Киберпространстве. Белое яйцо из его видения оказалось у него в руке. Он положил его на землю у своих ног.

Миг спустя по бледной поверхности пробежала трещина. На Алана уставилась голова металлического ястреба с красными, как у Терминатора, глазами.

Выскочило уведомление:

Алан открыл окно характеристик Сигнального Ястреба:

«Чудесно, давай его опробуем» , – обрадовался Алан.

Он запустил взлом жучков, оккупировавших его броню и оружие. Сигнальный Ястреб беззвучно парил над защитными системами устройств в Киберпространстве, отсекая любые сигналы, в то время как Лямбда без труда взламывал их щиты. Это заняло у него меньше минуты.

После этого Лямбда от души похимичил с настройками жучков. Теперь они не смогут вмешиваться в работу его экипировки и будут передавать хозяевам лишь ту информацию, которую пожелает Алан. Пока что они будут передавать информацию о его местоположении без искажений.

Они также отследили первоисточник. Им оказался Ледоволк, как и предполагал Алан.

Пользуясь случаем, юноша проверил, кто чем занимается. Ледоволк собирал информацию о городе и о ситуации Легиона Людей на Марсе. Алан узнал, что на планете имеется ещё около пятнадцати подобных куполов, охватывающих три крупных региона.

Жители делились на знакомые группы: Русский сектор; Китайский сектор, включающий в себя небольшие Корейский и Японский анклавы; Ближневосточный сектор, представляющий собой “лоскутное одеяло” из фракций, основанных на различных религиях, нежели странах; наконец, последний сектор состоял из гремучей смеси самых разных национальностей.

Каждый сектор имел свою собственную главную военную базу с отдельной Контрольной точкой, а над поверхностью планеты величественно парил “Алый страж” – орбитальная космическая станция, рассчитанная на 10 000 человек экипажа. Лишь тщательно отобранный персонал допускался на этот главный рубеж обороны Марса, лазерную пушку орбитального типа. Предполагалось, что все высшие чины Легиона обитают на этой станции.

Тем временем ДаЛун допрашивал Китану на предмет надёжности и способностей членов группы. Китана ничего не скрывала, хотя, как обычно, была крайне немногословна. Она поручилась за Алана и Ледоволка.

Мерлин и Артур отправились навстречу приключениям. Судя по всему, эти двое оказались ещё более карикатурными персонажами, чем их описала Китана.

Мерлин: Бро, я нашёл чудесный квест по зачистке близлежащей шахты. Судя по описанию, там какой-то гигантский песчаный червь сторожит своё гнездо. Не хочешь прошвырнуться?

Артур: Конечно. Может, сообщим остальным?

Мерлин: Да ну, у нас целая неделя, не забыл? Мы со скуки подохнем, если будем бегать к ним плакаться о каждой мелкой проблеме. Ты нашёл какую-нибудь подходящую цель?

Артур: Нет, ищу, ищу. Большинство тех, с кем я говорил, были шахтёрами. Не хочется нагреваться на рабочем классе, да и вряд ли у них есть что-то ценное за душой. Возможно, нам стоит сосредоточиться на поиске информации, которую можно было бы продать. Уверен, что ПОМ было бы интересно узнать данные по экспорту и масштабах местного производства.

Мерлин: Стоит обдумать. Я хочу убить этого червя. Встречаемся у западных ворот, я организовал нам поездку до той шахты.

Алан какое-то время раздумывал, не последовать ли за ними, но решил всё же воздержаться. Рано или поздно они либо вернутся, либо сами свяжутся с группой.

Вместо этого Алан вернулся Домой и попытался вместе с Лямбдой создать ещё какие-нибудь программы.

Но магия уже ушла. Творения выходили сломанными или кишащими багами, либо Алан даже с активированным Гиперпереводом замирал в середине процесса, начисто забывая, где он и что тут делает.

Способность была странная, мягко скажем. Алан по-прежнему не понимал, как свет можно перевести в код. Каждый раз что-нибудь шло не так. Световые конструкции менялись сами собой, чаще всего ещё до того, как Алан успевал что-либо сообразить; в результате, весь проект шёл насмарку.

Перед мысленным взором Алана зависло чудовищное нагромождение световых сгустков, полигон на полигоне.

«Эту мешанину можно как-то отдебажить [10] Прим. W: (сленг) Отладить программу, устранить ошибки и баги. ?» – спросил юноша.

«В том смысле, какой ты вкладываешь в это слово, отладка невозможна из-за того, насколько всё взаимосвязано» , – ответил Лямбда. – «Если ты изменишь одну переменную, изменится вся конструкция. Существуют определённые методики, предполагающие ювелирные манипуляции над фиксированными элементами, но эта булькающая масса просто не стоит таких усилий».