Аластер Рейнольдс - Медленные пули [сборник litres]

Ладно, какой ни есть, а заработок. И это главное.

Но прежде чем я успеваю хотя бы наполовину выполнить заказ, кое-что случается. Хлоп – и я уже не там, где была.

Абсолютно голая пустыня, ярко-белая под суровой чернильной мглой неба.

Я задаю вопрос, и не мысленно, а вслух. Может, кто-то где-то снизойдет до ответа.

– Где я?

Пытаюсь «оглядеться»… и поначалу ничего не происходит! Наконец совершенно неестественный ландшафт оживает и быстро обретает знакомые черты. Усыпанная крупными и мелкими камнями земля волнообразно простирается к безлесому горизонту. На неопределимом расстоянии возвышаются покатые холмы. Ни скал, ни живности, ни растительности. Что-то вроде забора протянулось от горизонта до горизонта. Других следов человеческой деятельности не видно.

И тут я замечаю тело.

До него рукой подать. И на нем космический скафандр.

Даю команду прекратить трекинг. И опять мое намерение выполняется не сразу.

Он – или она, отсюда не разглядеть, – лежит на спине, руки вытянуты вдоль туловища, ноги немного раздвинуты. В лицевом щитке шлема отражается небо. Этот человек просто брошен здесь, как испорченная кукла.

Снова гляжу на забор. На самом деле это металлический трубопровод, такой широкий, что в нем можно с легкостью ползти на четвереньках. Его удерживают над землей многочисленные А-образные опоры. Видны соединения труб. Мне стыдно оттого, что я поначалу приняла эту штуку за ограду.

Продвигаюсь вперед. Меня опережает моя тень; она изломанная, механическая. Где бы я ни находилась, уже ясно, что я огромна, как грузовик.

Склоняюсь над лежащим. Я не спец по скафандрам, но этот вроде в порядке. Шлем без единой трещины, пробоев и разрывов тоже не видно. Пульт на груди, соединенный шлангами и шлейфами с остальными средствами жизнеобеспечения, все еще светится. Правда, частично он светится красным.

– Пракаш, – говорю, надеясь, что он слушает, – мне бы тут помощь не помешала.

Но Пракаш не отвечает.

Протягиваю руки. Робот ощупывает своими конечностями скафандр. Управлять машиной теперь проще – я командую с учетом временного лага. Зря Пракаш раздул из этого проблему.

Просунув под тело руки, поднимаю его, как будто это мешок с зерном, а я – вилочный погрузчик. Со скафандра лавинами сыплется лунная пыль, создавая внизу четкий контур человеческой фигуры.

Человек в скафандре оживает. Он дергается, затем поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Ловлю в лицевом щитке собственное отражение: золотистый монстр из металла и пластика. И впрямь что-то вроде грузовика с многочисленными колесами и камерами и с установленными впереди манипуляторами.

Скафандр снова шевелится. Вскидывается правая рука, шарит по пульту на груди, жмет на кнопки толстыми пальцами перчатки. Огоньки меняют свой танец.

Человек обращается ко мне. И это не голос Пракаша.

– Ты меня нашел. – В одной фразе целый океан облегчения. – А ведь я уже думал, что умру здесь.

Говорит по-английски. Я знаю достаточно слов, чтобы улавливать смысл.

Сомневаюсь, что незнакомец может меня услышать, но все-таки спрашиваю:

– Кто ты? И что случилось?

Отклик получаю не сразу.

– Ты не Сига.

– Не знаю никакого Сиги. У тебя что, авария?

Ему нужно время, чтобы ответить.

– Да, авария. Поврежден скафандр. А ты кто?

– Никто. И я не знаю, почему мне дали эту работу. Ты как, можешь сам справиться?

– Скафандр в режиме энергосбережения. Жизнеобеспечение работает, но только если я не двигаюсь.

Вроде поняла. Когда человек активен, система расходует энергию интенсивнее.

– А сейчас? Ты что-то делал с пультом.

– Дал команду отключить аварийный маяк и выделить необходимую для связи энергию. Расход по-прежнему минимальный.

Я все еще держу незнакомца на руках, как ребенка.

– Ты меня принял за кого-то другого.

– Как, ты сказала, тебя зовут?

– Я не говорила. Соя. Соя Акинья. А тебя?

– Латтрелл. Майкл Латтрелл. Можешь увезти меня отсюда?

– Для начала неплохо бы узнать: отсюда – это откуда? Как ты сюда попал?

– Приехал. На оверлендере… На машине, которой ты управляешь. Этим должен был заниматься Сига. Взять меня на борт, отвезти домой.

– Хочешь забраться на борт? Тут есть кабина? Или что-нибудь в этом роде?

– Только сиденье за твоей камерой. Никаких отсеков с воздухом. Давай, я попробую. Наверное, теперь не так опасно.

Аккуратно опускаю на лунный грунт Латтрелла и смотрю, как он ерзает, чтобы сползти с моих «рук». В чем причина вялости его движений? Скафандр мешает? А может, у него травмы? Или просто ослаб? Или и то и другое? Дышит он с трудом и через пару шагов останавливается.

– Кислорода мало, – объясняет Латтрелл, понизив голос почти до шепота.

Он выходит из моего поля зрения. И вскоре это поле кренится – Латтрелл лезет наверх. Очень не скоро моя тень прирастает человекообразным горбом.

– Ну как ты там?

– Нормально.

Поворачиваю камеру вправо-влево, оглядываю трубопровод:

– Куда теперь?

Он берет паузу, чтобы перевести дух, но голос потом все равно дрожит.

– Кругом – и по следу.

Разворачиваю оверлендер по широкой дуге. Без труда нахожу колею, оставленную моими колесами. Уходящая к горизонту линия изгибается лишь изредка – там, где машина объезжала глыбу или взгорок.

– А как же трубопровод? – спрашиваю. – Я думала, поедем вдоль него.

– Нет, надо по следу. Со скоростью пятьдесят километров в час можно катить без проблем.

Я разгоняюсь по колее, поверив, что это не опасно.

– И долго нам ехать?

– Часа три; может, четыре.

– А тебе хватит воздуха и энергии?

– Хватит.

– На сколько хватит, Латтрелл?

– Если буду много болтать… – Он умолкает, и снова я его слышу через большой промежуток времени. – Дотяну. Ты знай рули.

Мы едем прочь от трубопровода, и спустя немного времени его скрадывает кривизна лунной поверхности. Этот мир невелик. Правда, не для той, кому приходится гнать по этому миру машину, и не для того, кто остро нуждается в помощи.

Латтрелл молчит. Уснул, что ли? Или отключил связь?

И тут, незваный-непрошеный, объявляется Пракаш.

– Ну наконец-то! – говорит он. – Я уж было подумал, что ты потерялась в рабочем пространстве.

– На эту работу я не напрашивалась.

– Помню, помню.

Мне представляется, как он машет руками, отбрасывая мой довод как неподлежащий обсуждению.

– Это была экстренная ситуация. Понадобился работник с базовыми навыками.

– Пракаш, меня еще никогда не посылали в космос. С чего вдруг я в этот раз оказалась достаточно годной?

– Все, у кого действительно подходящие навыки, сейчас на японской станции, пытаются навести там порядок. Считай, что нынче твой счастливый день. Невесомость не зачтется, но зато ты сможешь говорить, что работала с временным лагом.