Аластер Рейнольдс - Медленные пули [сборник litres]

– Сомневаюсь, что у меня останется много времени для размышлений над этим, если она выйдет из строя. Возможно, я превращусь в интересное пятно, да и все.

Мерлин изобразил улыбку, но Кряква по-прежнему смотрела на него сурово и с сомнением.

– Быстрая смерть – не повод жаловаться.

Мерлину никак не удавалось ее понять. Голова женщины, торчавшая из шейного кольца скафандра, казалась слишком маленькой, слишком детской. Кряква была коротко стрижена и выглядела одновременно и крепко сбитой, и жилистой. Он оказался прав насчет ее глаз, хоть и видел их сквозь щиток. В них было слишком много боли и перенесенных невзгод, – слишком много, чтобы удержать все это внутри, и теперь оно просачивалось наружу.

– Вы все еще не доверяете мне, и это нормально. Но позвольте показать кое-что еще.

Мерлин кивнул ей, предлагая идти за ним, и повел Крякву обратно через жилую часть. А потом сделал так, чтобы на одной из стен высветились изображения, карты и тексты из его личных файлов. Этот коллаж имел десятки слоев в глубину, с записями и аннотациями на множестве языков и алфавитов.

– И что это должно доказать?

Мерлин сместил прямоугольники к краю стены. Здесь были схемы Пути, карты звездных систем, схематические планы поверхности планет и лун.

– Вещь, которую я ищу, – сказал он, – это оружие, пушка, зовите как хотите. Здесь есть все, что мне удалось о ней выяснить. Намеки, слухи, шепотки с сотен планет. Возможно, не все они относятся к одной и той же вещи – удивлюсь, если это будет так. Но некоторые относятся, я уверен и полагаю, что в ближайшее время я отыщу фрагмент, который свяжет все воедино. – Он ткнул пальцем в вереницу чисел рядом с одной из карт. – Посмотрите, Кряква, эти отметки времени совсем недавние. Я все еще продолжаю искать. Продолжаю собирать свидетельства.

Кряква стояла в профиль к нему, и лицо ее омывал разноцветный свет от изображений со стены. Формой носа и очертаниями подбородка она слегка напомнила ему Иволгу.

Кряква повернулась к нему – резко, словно почувствовала его взгляд.

– Я видела твои фотографии, – сказала Кряква. – Нам их показывали в кадетке. Как предостережение против безответственного поведения. Ты выглядишь намного старше, чем на тех фотографиях.

– Путешествия расширяют кругозор. И добавляют морщин. – Мерлин кивком указал на коллаж из документов. – Я не ангел, я совершал ошибки, но вот это и доказывает, что я по-прежнему предан делу. А значит, мы в одной лодке, верно? Одинокие выжившие, сведенные вместе обстоятельствами, и каждый нуждается в доверии другого. Ты действительно потеряла свой экипаж?

Помолчав, Кряква ответила:

– Да. И знала это до последнего ухода в анабиоз. Вокруг все еще оставались люди, но мне досталась последняя надежная капсула – единственная, с которой у меня был шанс на выживание.

– Тебя выбрали, чтобы дать тебе шанс?

– Да.

Мерлин кивнул и снова подумал о шрамах на душе.

– Тогда у меня есть предложение. – Прежде чем женщина успела сказать хоть слово, он поднял палец, призывая к молчанию. – Хескеры сделали нечто ужасное с тобой и твоим народом, как и с моим. За это они заслуживают наказания – и они будут наказаны. Вместе мы сможем этого добиться.

– Найдя твое знаменитое оружие?

– Найдя свирель, которая поможет мне продолжить поиски. Ты сказала, что эта система недалеко. Если она расположена на Паутине, я смогу добраться до нее на «Тиране». Мы отыграем все назад. Раз вы договорились с ними один раз, мы сможем договориться снова. Ты уже видела эту систему и обладаешь знаниями о местных особенностях, – тем, чего не хватает мне.

Кряква отвела взгляд; лицо ее затуманилось от нехороших предчувствий.

– Мы продали им свирель, – сказала она. – Одну из самых редких и странных вещей на свете. А у тебя – лишь маленький корабль да несколько историй. Что стоящего ты можешь предложить им?

– Что-нибудь придумаю, – пообещал Мерлин.

Переход оказался самым трудным на памяти Мерлина. Он заранее приготовился к худшему и позаботился, чтобы оба были пристегнуты настолько туго, насколько позволяли кресла. Они сидели бок о бок в командной рубке «Тирана». Когда они скользнули в Паутину, это ощущалось как толчок, сильный скрежещущий удар по кораблю, словно тот проехался бортом по астероиду или айсбергу. Взвыли сирены, корпус застонал и завизжал. «Тиран» принялся неистово рыскать. С корпуса посыпались датчики и стабилизаторы.

Но корабль выстоял. Мерлин ждал, пока показания приборов не утихомирятся и поток не станет нормальным, плавным. Лишь после этого он перевел дыхание.

– Все нормально. Внутри Пути редко бывает совсем уж плохо. Просто входить и выходить становится трудно.

Богатый опыт подсказал Мерлину, что уже можно отстегнуться без риска. Он приблизился к Крякве, чтобы помочь и ей. Женщина не сняла скафандра и держала под рукой шлем, будто они могли ее защитить, если переход окажется неудачным. Мерлин же снял все, кроме одежды, которую обычно носил на борту «Тирана», – мешковатой, в оборочках и узорах.

– Через сколько времени мы выйдем наружу?

Мерлин сощурился и взглянул на один из приборов:

– Примерно через шесть часов. Теперь мы движемся очень быстро, лишь на одну стомиллиардную медленнее скорости света. Видишь круги, проносящиеся мимо нас каждую секунду?

Круги напоминали светящиеся ребра жесткости тоннеля и мелькали с обеих сторон – бесконечная, гипнотическая процессия.

– Что это такое?

– Связующие ободы, закрепленные в стационарном пространстве. Они удерживают Путь в определенных пределах, чтобы он тек в нужном направлении. На самом деле они отстоят друг от друга примерно на восемь световых часов – этого достаточно, чтобы разместить в этом промежутке звездную систему. Знаешь, я немало думал о Пролагающих Путь. Они создали империю, такую древнюю, что ко времени ее падения вряд ли кто-нибудь помнил о том, что было до нее. Знания, богатства, все закаты, какие только можно пожелать.

– Такое впечатление, будто все стоящее сделано ими, – проговорила Кряква. – А мы как крысы, подбираем крошки в оставшихся от них развалинах.

– Даже у крыс есть свои достижения, – сказал Мерлин. – Что до крошек… хочешь перекусить?

– А какие у тебя есть пайки?

Мерлин похлопал себя по животу:

– У нас на «Тиране» есть кое-что получше пайков.

Корабль все еще мчался по теснине Пути, и на нем царила невесомость. Они устроились для трапезы в стеклянной линзе переднего наблюдательного купола, подобрав под себя ноги. Прожевывая очередной кусок, Мерлин разглядывал Крякву, отмечая про себя, как легко она управляется в отсутствие гравитации: ей ни разу не пришлось гоняться ни за куском еды, ни за пузырем воды. От вина она отказалась, но себя Мерлин решил не подвергать лишениям.