Сэмюэль Дилэни - Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна [сборник litres]

Она махнула пальцами в другую сторону:

– Пол мужской, мужской, мужской… Женский! Так, Рон, Калли, говорите.

– О чем?

– О вас. Чего бы вам хотелось.

Ридра переводила взгляд то на экран, то на стоящих рядом мужчину и юношу.

– Ну это… – Калли почесал голову.

– Красивая, – выпалил Рон. – Хочу, чтобы была красивая.

Он подался вперед, голубые глаза его загорелись.

– Конечно, – вмешался Калли. – Но только, знаешь, не милая полненькая ирландка, не брюнетка с карими глазами и веснушками, которые высыпают на солнце через четыре дня. И она не должна чуть шепелявить и заставлять тебя всего покрываться мурашками, даже когда она строчит координаты – быстрее и точнее, чем компьютер, но всё своим детским голоском. Или когда она положит твою голову себе на колени и говорит, как сильно она…

– Калли! – крикнул Рон.

И могучий навигатор осекся, тяжело дыша, прижал кулак к животу.

Ридра перемещала пальцы над экраном, то на несколько сантиметров в одну сторону, то в другую, а сама всматривалась в высвечивающиеся имена.

– Но все равно красивая, – продолжил Рон. – Спортивная, пожалуй. Чтобы любила побороться, когда мы на планете. Кэти спорт особо не интересовал, а мне всегда было жаль. У меня как-то лучше получается найти контакт, если я с человеком могу выйти на ковер. Но серьезная, конечно, если мы о работе. И чтобы соображала быстро, как Кэти. Только…

Ридрины пальцы двинулись вниз, потом резко прыгнули влево.

– Только, – убрав руку от живота и немного придя в себя, продолжил Калли, – это должен быть цельный человек, новый человек. Сам по себе, а не набор наших воспоминаний о другой девушке.

– Да, – сказал Рон. – Главное – чтобы она была хороший навигатор и любила нас.

– Могла полюбить нас, – уточнил Калли.

– Если она будет такая, как вы хотите, но при этом останется собой, – спросила Ридра, занеся руку над двумя именами, – вы-то сможете ее полюбить?

Медленный кивок после небольшой паузы со стороны большого, быстрый – со стороны маленького.

Ридра дотронулась до экрана, и на нем засветилось: «Моллья Тва, Навигатор-один». Далее – ее координаты. Ридра ввела их в панель на столе.

В семидесяти пяти футах над их головами что-то блеснуло. Один из сотен тысяч гробов спускался по индукционному лучу. На поверхности контактной площадки появился сложный узор из блестящих штифтов, отвечающих за перезапись. Ящик опустился, но разглядеть его содержимое сквозь заиндевевшее стекло было невозможно. Штифты вошли в пазы на основании гроба, тот слегка качнулся, затем плотно сел, раздался щелчок.

Но тут иней разошелся, и стекло изнутри покрылось испариной, которая стала растекаться каплями. Они подошли ближе.

Темное на темном. Смутное движение. И вдруг стекло истаяло, сошло с ее теплой кожи, открыв испуганные глаза с трепещущими ресницами.

– Не бойся. – Калли тронул ее за плечо.

Она приподнялась, взглянула на его руку и снова откинулась на подушку. Сзади придвинулся Рон:

– Привет.

– Гхм… мисс Тва, – снова начал Калли, – вы вернулись. Вы будете нас любить?

– Ninyi ni nani? – На лице ее было недоумение. – Niko wapi hapa? [1] Кто вы? Где я? (суахили)

– По-моему, она не говорит по-английски, – изумился Рон.

– Ага, – улыбнулась Ридра. – Но во всем остальном – само совершенство. Зато не наговорите глупостей, пока не познакомитесь поближе. Кстати, ей нравится бороться.

Рон взглянул на молодую женщину. Волосы графитового цвета острижены по-мальчишески коротко, полные губы посинели от холода.

– Умеешь бороться?

– Ninyi ni nani? – снова сказала она.

Калли убрал руку с ее плеча и сделал шаг назад. Рон почесал голову и нахмурился.

– Ну? – спросила Ридра.

– Не знаем даже, – пожал плечами Калли. – В принципе навигационные приборы везде стандартные. Тут трудностей возникнуть не должно.

– Она красивая, – сказал Рон. – Ты красивая. Не бойся. Ты теперь живая.

– Ninaogapa! – Она схватила Калли за руку. Глаза ее расширились. – Jee, ni usiku au mchana? [2] Я боюсь! Сейчас ночь или день? (суахили)

– Ты только не бойся! – Рон взял вцепившуюся в Калли руку в свои ладони.

– Sielewi lugha yenu. – Она покачала головой – не споря, а как бы в глубоком изумлении. – Sikujuweni ninyi nani. Ninaogapa [3] Я не понимаю ваш язык. Я не знаю, кто вы. Я боюсь (суахили) . .

С чуткостью людей, только что переживших большое горе, Рон и Калли ободряюще закивали. Ридра стала между ними и заговорила. В ответ женщина сперва долго молчала, потом медленно кивнула головой.

– Говорит, что пойдет с вами. Семь лет назад она потеряла двоих из своего триплета: тоже захватчики. Пришла в Морг и убила себя. Но готова пойти с вами. Вы ее примете?

– Она боится, – сказал Рон. – Ты не бойся! Я тебя не обижу. И Калли не обидит.

– Если она согласна, – сказал Калли, – мы ее принимаем.

Таможенник тактично кашлянул:

– Где взять ее психоиндексы?

– На экране под кристаллом. Они там собраны по группам.

– Ну, – таможенник начал вводить данные, – хоть не сразу, но почти всех вы нашли.

– Интегрируйте.

Закончив расчеты, он взглянул на нее с искренним удивлением:

– Капитан Вон, есть экипаж!

Дорогой Моки!

К тому времени когда ты получишь это письмо, я уже два часа буду в полете. Сейчас полчаса до рассвета, и мне хочется поговорить с тобой, но не хочу снова тебя будить.

Я решила поностальгировать и взяла старый корабль Фобо, «Рембо» (название, как ты помнишь, придумал Мюэлс). По крайней мере, я его знаю вдоль и поперек: столько всего хорошего на нем пережили. Отправляемся через двадцать минут.

Мое текущее местоположение – сижу на раскладном стуле в грузовом шлюзе, смотрю на космодром. На западе небо еще в звездах, а на востоке уже сереет. Кругом черные иглы ракет. Цепочки голубых сигнальных огней тускнеют к востоку. Покой.

Предмет размышлений – суматошная ночь, проведенная в поисках экипажа, которая началась в закоулках Транспортного квартала, привела в Морг и закончилась здесь. Сперва – яркие огни, шум, грохот, под конец – умиротворение.

Пилотов присматривают на борьбе. Опытному капитану стоит только увидеть, как человек держится на арене, и ему сразу же ясно, что это за пилот. Только я-то не опытный капитан.

Помнишь, ты говорил об интерпретации мышечных движений? Кажется, ты попал в десятку. Я тут встретила парнишку, навигатора, – прямо ожившая скульптура Бранкузи [4] Константин Бранкузи (тж. Брынкуши, Брынкуш, 1876–1957) – знаменитый французский скульптор-авангардист румынского происхождения. (Здесь и далее примеч. перев.) (ну или сон Микеланджело об идеальном теле). Транспортник до мозга костей и про борьбу, надо полагать, знает все, что можно. В общем, он смотрел, как борется мой пилот, а я наблюдала за ним, и его подергивания с поеживаниями дали мне полный анализ того, чего я сама не заметила бы.