Сэмюэль Дилэни - Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна [сборник litres]

– А Кассий тощ, в глазах холодный блеск [7] Цитата из пьесы У. Шекспира «Юлий Цезарь» (акт I, сц. 2), перевод М. Зенкевича. .

– Интересно, он сильно проголодался? – сказала Ридра и снова почувствовала что-то странное.

Баронесса пробивалась к мужу через толпу – верно, хотела посоветоваться, начинать ли сейчас или подождать еще пять минут или насчет еще чего-то жизненно важного.

– И как подобные люди сосуществуют друг с другом? – холодно произнес незнакомец со снисходительным изумлением.

– Наверное, сравнительно легко, – сказала Ридра. – Беспокоиться приходится только друг о друге.

Вежливо-вопросительный взгляд. Поняв, что пояснений не последует, незнакомец вновь повернулся к толпе:

– У них такие занятные лица, когда они смотрят наверх и гадают, вы ли это, мисс Вон.

– Плотоядные, – буркнула она.

– Бандикуты. Вот они кого напоминают. Стаю бандикутов.

– Может, у них от искусственного неба такой нездоровый вид? – В голосе ее послышались неприязненные нотки, впрочем тщательно отмеренные.

Он рассмеялся:

– Бандикуты с талассемией!

– Что-то вроде. Вы сами не с заводов?

Для человека, живущего под искусственным небом, его цвет лица был слишком цветущий.

– Да нет, я местный.

Она удивилась и хотела было задать новый вопрос, но из динамиков донеслось: «Ужин подан!»

Они спустились вместе, но не успела Ридра смешаться с толпой, как ее спутник исчез. К столовой она пошла одна.

Под арочным сводом ее уже дожидались хозяева. Баронесса взяла ее под руку, и тут заиграл рассаженный на помосте камерный оркестр.

– Сюда, пойдемте.

Маневрируя вдоль извивающегося С-образного стола, Ридра старалась держаться поближе к пышнотелой матроне.

– Мы сидим там.

Вдруг – слова на баскском: «Капитан, запустилась твоя машинка на корабле, стенограф». Она резко остановилась, будто в голове у нее прогремел маленький взрыв: Вавилон-17!

– Что с вами? – обернулся барон.

От непонимания, что происходит, лицо его покрылось напряженными морщинами.

– Есть у вас… какие-нибудь места, где хранится что-то особо ценное или идут важные исследования, а охраны нет?

– У нас все в автоматическом режиме. А что?

– Вот-вот начнется диверсия или уже началась.

– Откуда вы…

– Некогда объяснять. Лучше проверьте, все ли в порядке.

Напряжение разрешилось действием.

Баронесса тронула мужа за плечо и неожиданно ровным голосом сказала:

– Феликс, вот твое место.

Барон сел, бесцеремонно оттолкнул приборы. Под салфеткой скрывалась панель управления. Гости начали рассаживаться, и Ридра футах в двадцати увидела громадную блестящую фигуру Когтя; для него к столу подставили специальный гамак.

– Вы садитесь, моя дорогая. Продолжаем, как будто ничего не случилось. Так будет лучше.

Ридра села рядом с бароном, а хозяйка дома осторожно опустилась на стул слева от нее.

Барон что-то шептал в ларингофон. На восьмидюймовом экране перед ним мелькали картинки (Ридре сбоку было плохо видно). Наконец ненадолго оторвался от панели:

– Пока ничего.

– Бог с ним, – сказала баронесса. – Взгляните – у меня тут гораздо интересней.

Она положила себе на колени небольшой пульт, присоединенный к нижней поверхности столешницы.

– Отличная штучка. – Баронесса огляделась. – Вроде бы пора. Начали!

Пухлый палец нажал кнопку, и свет в зале стал приглушенным.

– Отсюда можно управлять всем ужином. Смотрите!

Она нажала другую кнопку. В центре стола раздвинулись створки, и перед гостями явились огромные блюда с фруктами: засахаренными яблоками, обсыпанным сахарной пудрой виноградом и половинками дынь, заполненными орехами в меду.

– Вино! – сказала баронесса и вновь потянулась к пульту.

На огромном пространстве стола появились пенящиеся сосуды с чем-то искристым. Заработали фонтанные механизмы, зашипели струи.

– Подставляйте бокал. Пейте, – напомнила баронесса, наполняя свой.

Хрусталь окрасился пурпуром.

– В Арсенале, кажется, все спокойно, – сказал барон. – Оповещаю теперь спецпроекты. А эта диверсия точно уже началась?

– Или началась, или начнется в ближайшие две-три минуты. Может быть взрыв, или выйдет из строя какое-то важное оборудование.

– Да уж, конкретики маловато. Хотя наши связисты перехватили ваш Вавилон-семнадцать. Меня предупреждали, как все обычно происходит.

– Попробуйте, капитан Вон.

Баронесса положила ей четвертинку манго, которое – откусив, поняла Ридра – было вымочено в киршвассере.

Почти все гости уже заняли свои места. Ридра заметила, как неподалеку паренек из взвода, по имени Майк, ищет карточку со своим именем. А вот и незнакомец, что остановил ее на лестнице, – быстрым шагом идет к ним вдоль стола.

– Вино не виноградное – сливовое, – сказала баронесса. – Для начала тяжеловато, но с фруктами и ягодами сочетается идеально. Клубникой я особенно довольна. Да и бобы тоже. В гидропонике с ними замучаешься, но в этом году удались.

Майк нашел свой прибор и обеими руками потянулся к вазе с фруктами. Незнакомец обогнул последний изгиб стола. Калли держал в руках кубки с вином и переводил взгляд с одного на другой: пытался, наверное, определить, который побольше.

– Может, их чуть поддразнить и выставить шербет? – спросила баронесса. – Или сразу калду верде? У меня его готовят очень легким. Вот никогда не угадаешь…

Незнакомец подошел к барону, наклонился над его плечом, взглянул на экран и что-то прошептал. Барон оглянулся на него, медленно, не убирая рук со стола, повернулся назад – и рухнул на скатерть! Из-под его щеки зазмеилась красная струйка.

Ридру словно пронзило: убийство! Мозаичная картинка в голове наконец сложилась: убийство. Она вскочила.

Баронесса хрипло выдохнула и поднялась, опрокинув стул. В истерике затрясла головой, замахала руками, начала тянуться к мужу.

Ридра крутанулась, увидела, что незнакомец выхватил из-под пиджака вибралайзер, и дернула баронессу на себя. Выстрел пришелся в пульт управления.

Выведенная из ступора, баронесса на нетвердых ногах подошла к мужу, обхватила его. Сквозь хриплые стоны прорезался голос, и она завыла. Огромная, бесформенная, как сдувающийся аэростат, она оттащила тело Вер Дорко от стола, опустилась на колени, обхватила его руками и начала легко покачивать, все это время не переставая кричать.

Гости были уже на ногах. Стоял страшный гвалт.

Пульт был испорчен, и теперь на столах, расталкивая фрукты, появлялись жареные павлины, приготовленные по частям и вновь собранные в целые фигуры – с засахаренными головами и внушительными хвостами. Механизмы, отвечающие за уборку блюд, не включались, так что супницы с калду верде начали наползать на винные чаши, пока все они в итоге не перевернулись и не залили стол. Фрукты покатились на пол.