Сергей Мусаниф - Больше, чем физрук [СИ]

— Ты встретил кого-то, когда был мертв? — уточнила она.

— Да. Но у меня был амулет возрождения, снятый с того, кому он не помог, и я воскрес. И когда я воскрес, класс был уже мне присвоен.

— Занятная история, — сказала она. — Теперь твоя очередь спрашивать.

— Почему врата, которыми я прошел, стоят у вас в чистом поле?

— Раньше на том месте был институт по изучение системных миров, и вратами довольно часто пользовались, — сказала Селена. — Но потом сотрудники либо перестали возвращаться оттуда, либо находили себе более интересные занятия здесь, и в какой-то момент я осталась одна. И решила, что мне удобнее работать из дома. Здание снесли, а врата оставили там, потому что их довольно сложно передвигать. Формально они находятся на территории, принадлежащей Флойду, вот он за ними и приглядывает. Зачем ты пришел сюда?

— Хотел посмотреть, как у вас тут что, — ответил я привычной заготовкой.

— И ты думаешь, я в это поверю? — спросила она. — За все время существования Системы ты первый, кто прошел этими вратами оттуда сюда. И все это просто ради того, чтобы посмотреть?

— Скажем так, мне было любопытно как выглядят и живут те, кто устроил целой галактике этот ад на колесиках, — сказал я.

— Ад?

— Бесконечную войну, — сказал я.

— Но ведь это не так, — сказала она. — Я бывала в системных мирах, и видела представителей разных цивилизаций, живущих в мире и согласии. Я видела целые планеты, где нет насилия, нет даже мелкой уличной преступности. Я видела, как люди живут, работают, растят детей…

— А крылатых розовых единорогов, танцующих на радуге, тебе там не встречалось?

— Прости, что?

— Я видел другое, — сказал я.

— Красота в глазах смотрящего, — сказала она. — Ты солдат и сидишь в окопе. Неудивительно, что тебе кажется, будто везде война.

— А на самом деле это не так?

— Не так, — сказала она. — Конечно, война — это часть игрового процесса, но только часть. Поверь, в эту игру вовлечены миллиарды разумных, но не все они воюют. По сути, агрессивной прокачкой занимается только около сорока процентов игроков.

— Это тоже миллиарды, — сказал я.

— Но это их выбор.

— Ага, значит теперь у них есть выбор, — сказал я. — А был у них выбор, когда ваша адская машинка пожирала их планеты, промывала им мозги и рисовала там свой интерфейс? А есть у них выбор не играть?

— Есть.

— А выбор выйти из игры?

— Нет, — сказала она. — Но такова плата за сохранение разума во вселенной.

— Эту историю я уже слышал, — сказал я. — Еще Флойд рассказал мне, что если бы не вы, то войны между расами были бы куда более жестокими и разрушительными.

— Он не так уж неправ.

— Но теперь-то мы этого никогда не узнаем, — сказал я.

— Мы знаем, — сказала Селена. — Я знаю, я видела. Бактериологическое оружие, без единого выстрела выкашивающее население целого мира. Астероиды, разогнанные до субсветовых скоростей и разносящие планеты в атомарную пыль. Столкновения могучих звездных флотилий, в результате которых гибли целые звездные системы.

— И вы усмирили их всех, загнав в рамки своей игры?

— Нет, это было еще до возникновения Системы, — сказала она. — И это стало одним из основополагающих факторов для ее создания.

— И как же тогда ты могла это видеть?

— Ты тоже сможешь, — пообещала она. — Я покажу.

— Кинохроника?

— Что-то вроде того, — улыбнулась она. — Чей черед спрашивать?

— Не знаю, я не следил.

— Тогда спрошу я, потому что я — женщина, — сказала она. — Всю ночь я готовилась к встрече с тобой этой беседе, и читала логи твоего игрового процесса. Но они неполные. Кто их затер?

— Не я.

— Я знаю, что не ты. Но кто?

— Может быть, тот, на чью голову выписали аж два модераторских квеста подряд?

— Зомби? — спросила она. — Как он это делал?

— У него какой-то баг в интерфейсе, — сказал я. — Он мог видеть куски программного кода.

— Хм, занятно, — сказала она. — Жаль, что он не смог прийти.

— Мне тоже очень жаль.

— Тогда спрашивай.

— Как это остановить?

— Систему? — уточнила она.

— Да.

— Задай другой вопрос.

— Почему?

— Потому что остановить Систему невозможно, — сказала она. — Единожды запустив процесс, наши предки сделали его необратимым.

— Но здесь у вас ничего подобного нет.

— Это привилегия создателей, — сказал она.

— Ладно, я понял, — сказал я. — Все плохо и ничего нельзя изменить. Тогда почему вы не пристукнули меня, едва я выпал из ваших чертовых врат? Чего вам от меня нужно?

— А ты мне нравишься, — она снова улыбнулась.

— Ты тоже симпатичная.

— Не хочешь закрепить эту симпатию телесным контактом и обменом жидкостями?

— Э… нет, — сказал я, не сразу сообразив, что именно мне только что предложили. Слишком резкий был переход.

— Почему?

— В первую очередь, из-за формулировки, — сказал я. Так заняться сексом меня не приглашали еще ни разу.

Да и ситуация была не располагающая.

— Я тебе не нравлюсь? — прямо спросила она, даже не надув губки.

— Визуально нравишься, — сказал я. — Но если ты изучала мужскую психологию по земным дамским журналам, в которых написано, что мы думаем о сексе едва ли не каждые семь секунд, то мне придется тебя разочаровать. Это не так.

— Ты имеешь в виду, что между нами отсутствует эмоциональная составляющая?

— Эмоциональная составляющая присутствует, — не стал отрицать я. — Но это не те эмоции, которые ведут к телесным контактам и обменам жидкостями. Кроме того, у меня создается впечатление, что таким нехитрым способом ты пытаешься увильнуть от ответа на мой вопрос.

— Я обязательно на него отвечу, — сказал она.

— Но позже? — обреченно уточнил я. Похоже, таково мое проклятие. Все обещают мне все объяснить, но чуть позже, а потом что-нибудь обязательно случается, и я продолжаю оставаться в неведении и вести жизнь гриба.

Сидеть в темноте и жрать всякое дерьмо.

— Нет, прямо сейчас, — сказала она. — Ты должен помочь нам разобраться, что происходит.

— А что-то происходит?

— С тех пор, как Система ассимилировала ваш мир, в ней начали твориться странные вещи, — сказала Селена. — Игроки с Земли очень быстро прокачиваются. Они получают уникальные классы, каких раньше никогда не было, и мы не знали, что такое вообще возможно. Они модифицируют магию, делая ее еще более эффективной. Кто-то, как оказалось, вообще способен видеть программный код, а один из игроков даже сумел пробраться сюда. Что-то определенно происходит, Василий. Что-то такое, чего раньше не происходило, и мы очень хотим понять, к чему это может привести.

— Кто-то совсем недавно уверял меня, что Система охренительно стабильна и готова переварить, что угодно, — заметил я.

— До недавнего времени так и было, — сказала Селена. — Более того, даже сейчас я не думаю, что эти колебания критичны и могут принести вред. Но они есть, и я хочу знать, откуда они взялись.