Сергей Мусаниф - Больше, чем физрук [калибрятина]

Он остановился, нагнулся, кряхтя, на мой взгляд, излишне старчески, и с усилием повесил дробовик на плечо.

– Зачем? — спросил Соломон.

– Ты что, совсем дурак? — спросил Виталик. — Это же несистемное оружие, для того, чтобы им пользоваться, ни навыки, ни уровни не нужны. И ежели нас эльфы на последних метрах догонят, то будет им, голопузым, неприятный сюрприз.

— У нас же есть оружие.

– Тебе, друг мой, следует запомнить несколько базовых понятий про пушки, — заявил Виталик. – Пушек никогда не бывает слишком много. Пушки никогда не бывают слишком большими. В вечном споре пушки и брони побеждает всегда пушка. Доклад окончил.

— И вы ведь были такими до прихода Системы, – пробормотал Соломон. — Кажется, я начинаю понимать, почему силы вторжения несли потери в три-четыре раза больше, чем обычно.

– А они несли? — спросил Виталик. – Впрочем, и поделом, не жалко ни разу. Кто к нам с чем прилет тому мы то в ухо и засунем. И провернем два раза.

Виталик потопал вперед, и почти при каждом шаге у него из инвентаря выпадала какая-нибудь склянка или железка. То ли у неписей места для хранения меньше, чем у игроков, а то ли он у нас тут самый запасливый. Я-то свой инвентарь даже наполовину не заполнил, вот у меня пока ничего и не выпало.

А у Соломона он, наверное, вообще безразмерный.

А, нет, не безразмерный.

На шестиста метрах с Соломона дропнулась та самая пушка, которую он использовал во время погони. Соломон проводил ее печальным взглядом, но останавливаться не стал.

Потом из Виталика стали выпадать части брони, выбитой с кого попало и где угодно. Я попробовал поднять латную перчатку, и у меня получилось. Она даже влезла в инвентарь.

В результате правила лута местного подземелья стали понятны, как никогда. Выпавшее добро не считается кому-то принадлежащим и за ним для обратного пути не резервируется. Кто угодно может подобрать что угодно, если у него свободное место есть. А если нет, то пусть в руках тащит.

А тот факт, что здесь коридоры чужим имуществом не завалены, говорит о том, что до босса так никто и не дошел, и на обратном пути все подобрали свое. А нет, не говорит. Может, босс их всех поубивал, а добро со временем в воздухе растворилось.

Или его какие-нибудь местные гномики в свою сокровищницу уволокли.

На шестистах пятидесяти метрах у меня выпал топор.

Тот самый топор, который я подобрал еще на Земле. Он проделал со мной довольно длинный путь, и если бы я был чуть более сентиментальным человеком, то наверняка повесил бы этот топор над камином в своем доме, построенном на тихом берегу какого-нибудь озера. Но так как перспективы строительства мне в ближайшее время точно не светили, я помахал топору рукой и пошел дальше.

— Что там с эльфами? – спросил Виталик.

-- Идут, – сказал Соломон. – Но медленно. Если и мы и они сохраним прежние скорости, то времени для финального боя у нас будет достаточно.

– Достаточно, это, сука, сколько?

– Минут сорок, – сказал Соломон. – И как мне подсказывает богатый игровой опыт, к этому времени мы либо победим, либо будем мертвы.

Ну да, учитывая, что у нас будет первый уровень и запас здоровья, как у хомячка. Это хайлевелы могут мочить каких-нибудь черных драконов или Адских Владых Адских Демонов Ада часами, пропуская удары и отхиливаясь, у нас же такой роскоши точно не будет. Скорее всего, первый же входящий урон будет фатальным.

Остается только надеяться, что там не имперский шагоход.

Так мы и шли, преодолевая возрастастающую гравитацию и сопротивление воздуха, и непосильным трудом нажитое добро продолжало падать с нас на каждом шагу, и с каждым пройденным метром мы становились все слабее и беднее, и пусть мы с Виталиком относились к этому равнодушно, было видно, что Соломона текущее положение вещей не радует.

В смысле, когда вещи на полу, а не у него в инвентаре.

Мой уровень был уже меньше сотни, уровень Соломона – чуть выше ее же. Самым непрокачанным из нас был Виталик, и он разменял уже шестой десяток.

Ну, если так можно говорить при обратном отсчете.

С Соломона соскользнул очередной комплект брони, и он нацепил на себя что-то совсем нубское, практически без бонусов, потому что характеристики у него просели изрядно.

– Что-то меня терзают нехорошие предчувствия, – сказал Виталик.

– Относительно чего?

– Безотносительно, – сказал он. – Они терзают меня вообще.

– Забей, – посоветовал я. – У меня всю жизнь та же фигня.

Он продолжал идти первым. Он торил нам дорогу, как ледокол, и, хотя, скорее всего, это просто казалось, шагать по его следам было чуть легче.

Я шагал, и думал, и тут меня осенило. Или озарило.

Но это было очень неприятное озарение.

За всеми этими погонями, перестрелками и совершением особо тяжких преступлений у меня из головы вылетел один простой факт, хотя он вроде бы и на поверхности лежал.

Виталик был неписью, я всегда об этом помнил, но дело не в этом.

Но логика прохождения данжа говорила о том, что к финальному бою мы выйдем первоуровневыми нубами, такими, в физических кондициях, какими были до прихода Системы.

Но Виталик никогда не был на первом уровне. И до прихода Системы он вообще был мертв.

– Виталик, стой раз-два, – скомандовал я.

– Чего еще? – устало спросил он, но остановился.

– Какой у тебя текущий уровень?

– Сорок седьмой.

– А на каком уровне ты очнулся в лесу?

– На сорок четвертом.

– Ну, – сказал я.

– Что "ну"?

– Я думаю, тебе лучше дальше не ходить, – сказал я. – Останься здесь, подожди нас.

– Или эльфов, – сказал Соломон.

– А ты вообще не лезь, – сказал я.

– Я в тылу сидеть не буду, – сказал Виталик.

– Во-первых, это не тыл, – сказал я. – Потому что, как справедливо заметил наш мудрый друг, там эльфы, они идут и всякое такое. А во-вторых, ты знаешь, что будет с тобой, когда уровень упадет ниже сорок четвертого?

– Нет. А ты?

– И я не знаю.

– Вот пойдем и посмотрим, – упрямо сказал Виталик и повернулся ко мне спиной.

– Я против ненужного риска, – сказал я.

– Странно, что именно ты мне об этом говоришь, – и он зашагал.

С одной стороны, когда человек хочет покончить с собой таким хитровыделанным способом, это его право. Его жизнь – его выбор, все мы взрослые свободные люди, и все в этом же роде, и не фиг в такое вмешиваться вообще.

С другой стороны, мой долг, как друга…

Я ускорил шаг, стараясь его нагнать. Очевидно, он это услышал и обернулся.

– Чапай, – сказал он. – За это время я узнал тебя, как облупленного, и я вижу, что ты готов выкинуть очередную глупость. Не надо.

– Но…

Он покачал головой и выпустил из ладоней длинные когти, как у Росомахи, только мертвого. Надо же, он ими так давно не пользовался, что я успел позабыть об их существовании напрочь.