Анатолий Бочаров - Дороги Гвенхейда

— Нет, правда, — он пересилил себя и посмотрел жене в глаза, та не отвела взгляда. — Я понимаю... Ночью тебе пришлось сражаться, убивать...

— Уже не первый раз в этом путешествии, — вставила она.

— И это не то, чем должна заниматься юная леди, вдобавок супруга лорда.

— Вот уж кем вовсе не собиралась быть, так это супругой лорда. С моим происхождением, — Астрид невесело улыбнулась, — мне светил только мельник, при большей удаче купеческий приказчик или удачливый мастеровой. Это Марта заглядывалась на графа Телфрина, стоило ей только поступить к нему на работу. Так и вешалась на него, шушукался весь особняк.

— И тем не менее ты моя супруга. Так получилось, — прозвучало не очень хорошо, но действительно ведь, так получилось. Как-то почти что само собой, без лишних раздумий. — Тебе положены личные слуги, камеристка для начала, а потом, когда все закончится и мы приедем в Ард-Кайстил, потребуется целая свита. Сейчас хорошо, что за тобой присматривают королевские слуги, но потом... В конце концов, ты ведь жена герцога, это накладывает определенный статус.

Астрид показалась ему удивленной:

— Ты что, настолько всерьез воспринял свое герцогство?

— Если ты не заметила, меня пожаловал им король.

— Король, которого ты еще недавно ненавидел всем сердцем.

Разговор стремительно уходил в каком-то неправильном направлении.

— Пусть так! — Делвин не хотел возвышать голос, но все равно возвысил. — Кледвин Волфалер, вернее его слуги разрушили Новый Валис, разве я не могу рассматривать замок Ард-Кайстил и герцогский титул как возмещение принесенных мне убытков? К тому же, мы с Кледвином теперь не враги, — он быстро, немного сбиваясь, пересказал жене состоявшийся ночью на площади перед ратушей разговор. — Его величество обещал, что не тронет нашего ребенка, и я ему верю.

— А унижение, пережитое нами в Бездне, ты видно забыл.

Такое забудешь... Испуганное дыхание девушки, лежащей под ним на голых камнях, и безумный танец звезд в небесах, хаос, готовый пожрать вселенную, и с торжеством приветствующие его приход безликие тени.

— Не забыл, — Делвин испытал желание ударить кулаком по столу, но сдержался. — Никто не говорит, что Кледвин безупречен, безгрешен и во всем справедлив. Он преследует свои цели, и мы нахлебались от него горя, не спорю. Однако сейчас он...

— Тот человек, который спасет Гвенхейд. Я поняла, не повторяй.

— Зато я не понял, — Делвин все-таки начал вскипать, — что ты стремишься мне доказать? Казалось бы, все обсудили. Или что, предлагаешь сбежать, снова искать по всему свету Патрика Телфрина? Этого пьяницу, фанфарона и труса? Прошло две недели, а они с Аматрисом даже не попытались вернуться за нами, не вспомнили, не помогли! Если б не милость Кледвина, мы бы до сих пор томились в темнице, нас бы пытали или еще чего похуже, и я полагаю, Патрику Валентайну Волфалеру на нас наплевать! Я сожалею, что потерял людей... потерял отряд... пока пытался доставить его в Гвенхейд. Уж лучше бы я сразу открыл ворота Тенвента подлинному королю!

— И никогда бы не встретил меня.

— Это верно, — подтвердил он без прежней злости.

Астрид вздохнула, пересела поближе, взяла ладони Делвина в свои.

— Я понимаю, — начала она медленно, — мы чужие люди друг другу. Нас ничего не связывает, помимо того, что мы несколько раз хорошо провели вместе время в дороге, — он попытался возразить, но жена заткнула ему рот ладошкой. — Не спорь, все так и есть. Сначала нами двигали похоть и страх, мы боялись, потому что опасность шла по пятам, и искали утешения. Я не могу сказать, что я совсем неотесанна... Все же, моя семья жила зажиточно, отец покупал книги, да и у графа Телфрина я нахваталась манер... Но твоя семья, будь они живы, ни за что бы не одобрила наш брак. Мы поженились, потому что так захотел твой король.

— И потому что ты носишь под сердцем моего ребенка.

— Родила бы бастарда, — она фыркнула, — не первая на белом свете. Нет, Делвин, ты понимаешь и так — то, что мы поженились, это случайность, прихоть судьбы. Я не имею никакого права тебе указывать или тебя поучать, я должна считать милостью, что ты счел меня равной себе... и все же есть вещь, которую я хочу сказать. Выслушай, пожалуйста, и не сердись на меня.

— Не буду. Это я так... немного вспылил.

— Спасибо, — ее ладони сжались сильнее. — Пойми, я не спорю с тем, что ты должен служить Кледвину. Пока другого выхода у тебя нет. Но я не хочу, чтобы ты... сделался его слугой. Мы с ним всего ничего, а я уже вижу, с какой преданностью ты о нем говоришь. Ты потерял генерала, которому подчинялся, ты разочаровался в лорде Патрике, но это не значит, что ты должен стать у Кледвина ручной собачонкой. Кто ты для всех этих генералов и офицеров? Перебежчик, предатель, они тебя едва замечают, не считая этого чародея Элиаса, с которым вы пьянствуете, а он ведь и сам мальчик на побегушках. Хочешь сохранить достоинство — соблюдай хоть какую-то меру.

— Легко сказать. Я на войне, и я служу королю.

Астрид покачала головой и, ничего не отметив, принялась за пищу. Делвин последовал ее примеру, остро ощущая повисшую в комнате неловкость. Нельзя отрицать, в словах жены имелся определенный резон. "Я и впрямь очень быстро поменял сторону. Меня учили исполнять приказы и слушать командира, но Кледвина Волфалера я выбрал своим командиром сам. Возможно, стоит соблюдать осторожность... а то и впрямь недолго проникнуться им до конца. Он осторожен, умен и с легкостью вертит людьми, сейчас он делает из меня преданного пса, а на кого потом спустит с цепи?" Делвин подавил вздох, старательно пережевывая мясо, и посмотрел на Астрид. Та старалась делать вид, будто поглощена обедом, однако ее лицо оставалось нерадостным.

— Ты уже чувствуешь плод? — спросил он, стараясь сгладить неловкость.

— Делвин, я беременна меньше, чем месяц, — Астрид посмотрела на него, будто на умалишенного. — Конечно же нет. Слишком рано. Хотя, — она усмехнулась, — чувствую себя слегка взбудоражено, с этим не спорю. Прости, если слишком налетела. Просто... Постарайся быть осторожен, хорошо? Мы сейчас ходим по лезвию ножа, над самой пропастью. Если твой новый король падет, мы падем вместе с ним. Не полагайся на его подарки и его милость... и всегда помни, что, возможно, придется снова бежать.

Делвин накрыл ее ладонь и погладил:

— Хорошо. Это я запомню, обещаю тебе.

Следующие два дня прошли спокойно. Утром тридцатого числа возглавляемая Кледвином Волфалером армия наконец выступила из Фортинхилла. Выступили все солдаты, за исключением раненных во время неудавшегося мятежа, оставшихся в лазарете. Теперь под непосредственным командованием Кледвином находилось четырнадцать полков — практически все, что осталось от регулярных войск Гвенхейда после Кенхолдской битвы, не считая Первого корпуса и лейб-гвардии, расквартированных в Тельгарде и его окрестностях, а также Третьего гусарского, оставленного оборонять Хоустед и, судя по отсутствию от него вестей, уже разгромленного. Не столь впечатляющие силы, если сравнивать с имперскими — но похоже, у Кледвина был некий план, который король пока предпочитал держать при себе.