Антон Орлов - Машина смерти

– А для тебя имеет значение, что про тебя будут говорить? – спросила Тина.

– Всегда имело. Сколько раз я должен объяснять, что я не презренный преступник, а Живущий-в-Прохладе? – Лиргисо с грустной усмешкой покачал головой, словно сокрушаясь по поводу ее непонятливости, и снова обратился к Полю: – С моей стороны это немалая жертва, так что было бы справедливо, если бы ты отблагодарил меня за это.

Поль поднял на него взгляд, молча достал из кармана бумажник с полустершейся лазерной картинкой, вытащил оттуда несколько крупных купюр и бросил на столик, стоявший между их креслами:

– Столько хватит?

«Зря ты так. Этого типа лучше не дразнить, он ничего не забывает».

Позолоченные веки Живущего-в-Прохладе дрогнули, но он мгновенно овладел собой и улыбнулся.

– Не хватит. Не будь здесь великолепной Тины, ты бы расплатился со мной другой монетой и заодно убедился бы, что от этого не умирают… Кстати, одна забавная деталь инцидента на «Сиролле», – он сразу перескочил на другую тему, не оставляя Полю времени, чтобы взорваться. – Вы обратили внимание на фразу Клисса насчет колбасы из ушей? Он ведь собственное ухо съел, а в «Конторе» ему новое вырастили.

– Зачем? – удивилась Тина. – В смысле, зачем съел?

– О, это целая история! Когда Клисса привезли на Ниаре ко мне в офис, он вел себя неучтиво, отозвался уничижительно об одном из моих любимых лярнийских пейзажей – заявил, что это синтезированная фальшивка, да в таких выражениях, что это не могло меня не покоробить. Я тогда навязал ему пари: если я докажу, что пейзаж настоящий, Клисс должен съесть свое ухо. После того как он устроил пожар на вилле и разлучил нас с тобой, – Лиргисо опять улыбнулся Полю, тот слегка поморщился, – меня снедала тоска, инфернальное порождение так и не утоленной страсти, но я все же нашел себе развлечение. Мы с Хинаром изловили Клисса, я отправился с ним на Лярн, показал ему пейзаж и заставил его выполнить условие пари. Ухо было подано ему на блюдечке под соусом. Клисс давился и плакал, но съел все до последнего кусочка, а потом его начало рвать. Как я смеялся, наблюдая эту картинку!

Тина выслушала эту историю с непроницаемым лицом: выходка вполне в духе Лиргисо; все это не вызывало у нее одобрения, но Саймона Клисса ей не было жалко. А Поль сидел бледный, словно застывший, потом произнес тихим чужим голосом:

– Сволочь же ты…

– Фласс, опять «сволочь»!.. – Лиргисо театрально закатил глаза к потолку. – Пусть это не самое отвратительное словечко из твоего полицейского лексикона, меня удручает то постоянство, с каким ты награждаешь меня этим эпитетом. Поль, тебе это не идет. Это все равно что прилепить обертку от жвачки на изысканно-нежную картину Тлемлелха. Разрушение стиля.

Поль развернулся в кресле и смотрел на него в упор. Мышцы напряглись, глаза превратились в два бездонных темных провала, как на «Сиролле», когда ему засадили капсулу с отравой. Мысленно выругавшись, Тина переключилась в ускоренный режим: только драки сейчас не хватало!

– По незийским законам ты получил бы за это пожизненный срок.

– Как печально, что ты до сих пор мыслишь в этих убогих полицейских категориях. – Лиргисо выглядел расслабленным, но не сводил с Поля пристального взгляда. Возможно, приготовился телепортироваться, если тот на него бросится. Что ж, это самое лучшее, что он сейчас мог бы сделать. – Поль, что тебя так шокировало? Это же Саймон Клисс! Мы с тобой из-за него чуть не сгорели. Он хотел убить твою Ивену, ты бы послушал, как он меня уговаривал!

– Ну, так пристрелил бы его. Я бы пристрелил, и все. Зачем издеваться?

– Поль, ты чувствителен, как девушка. Вообще-то меня это возбуждает… Неужели ты думаешь, что я мог бы поступить так с кем угодно, хотя бы даже с тобой? Клянусь тебе, это не так. Саймон Клисс – всего лишь грязь под нашими ногами, говорящее полуразумное животное.

– Он человек, хотя и мерзавец. Таких надо убивать или держать за решеткой, а то, что делаешь ты, – это уже за гранью нормального.

– Такая восхитительная игра эмоций по столь ничтожному поводу… – Лиргисо смотрел на Поля сверху вниз с задумчивой усмешкой. Тине пришло в голову, что он для того и устроился на подлокотнике, чтобы смотреть сверху вниз. – Вот интересно, если бы я у тебя на глазах начал пытать Клисса, ты бы согласился отдаться мне, чтобы спасти его от мучений? Хотел бы я поставить такой эксперимент, но Клисс, увы, недосягаем… А ты, Тина, что об этом думаешь?

– Я бы Клисса со спокойной совестью убила, но мучить не стала бы. А в предложенной тобой гипотетической ситуации я бы вас с Клиссом обоих послала, потому что вы пара мерзавцев.

– Представьте себе, именно такого ответа я и ожидал! – Лиргисо рассмеялся, потом взглянул на Поля, словно приглашая присоединиться. – Поль, да перестань же! Если бы я знал, что ты так разволнуешься из-за безделицы, я не стал бы об этом рассказывать. Я тебе должен штраф. В Могндоэфре принято, если кто-то из Живущих-в-Прохладе невзначай расстроит другого, искупать промахи подарками. Обычно в таких случаях дарят что-нибудь небольшое и красивое – застежку для плаща, бокал, украшение… Что я должен тебе подарить, чтобы мы помирились?

– Дверь вот эту видишь?

Дверь в комнате была одна, из желтого пластика, с бронзовой ручкой.

– Вижу.

– Подойди к ней, открой и потом закроешь со стороны коридора. Другого штрафа не надо.

Тина с удовольствием отметила, что Живущий-в-Прохладе попался. Он же не человек и не знает этой древней как мир шутки – должно быть, у расы энбоно ничего похожего нет. По его треугольному лицу скользнуло озадаченное выражение, сменившееся снисходительным.

– Фласс, до чего примитивный юмор… Поль, у тебя очаровательная внешность, ты отчасти магическое существо, твои пленительно-изысканные эмоции неизменно приводят меня в восторг. Если бы ты, в придачу ко всему этому, обладал развитым интеллектом, ты был бы живым воплощением совершенства – но природа, увы, не терпит совершенства!

Он развел руками, изображая искреннее сожаление.

– Если ты хотел обозвать меня дураком, это можно было сказать и покороче, – хладнокровно парировал Поль.

Два-ноль, про себя усмехнулась Тина.

– У нас на Лярне краткая и простая речь, лишенная красот, – удел низших слоев общества.

– А у нас иначе, – заметила Тина.

– Великолепная Тина, разве можно вмешиваться в чужой словесный поединок? Ты так привыкла заступаться за слабых, что иногда делаешь это без надобности. – Лиргисо встал и смерил Поля насмешливым взглядом. – Чтобы завтра был готов к интервью.

– К какому интервью? – Поль смотрел на него, сбитый с толку.

– К тому, которое мы с тобой дадим для незийского телевидения. Фласс, не могу же я оставить без внимания все эти обращения! Когда космополовцы потрясают кулаками и клянутся, что все равно меня поймают, над этим можно посмеяться, но когда представители бомонда, художники, артисты, общественные деятели взывают к моим лучшим чувствам – это проигнорировать нельзя. Доктор Суйме подала им дурной пример. Пусть я не удовлетворю их просьбу, я обязан столь же любезно ответить им, иначе сам себя сделаю парией. Найду какую-нибудь красивую тележурналистку и дам коротенькое интервью. Твое присутствие обязательно – пусть все увидят, что ты жив и здоров… и оба уха на месте. – Лиргисо подмигнул и тут же скорчил виноватую гримасу. – Завтра утром будь здесь, я тебя заберу, а потом верну обратно.