Артём Савельев - Ненависть

— Ваш класс, направление, изученные профессии? — задал вопрос местный кадровик.

Я нашёл в себе силы и сквозь зубы выдавил ответ:

— Маг. Огонь. Наложение чар.

Ненависть +60.

Он оставил меня в покое и занялся следующим. Тараканы в голове, усиленные дополнительной характеристикой, суетясь, выстраивали нелепый план побега. Но одно дело опьянённый лёгкой добычей «архитектор ада», другое — десятки героев, в два раза превышающих мой уровень. Одного «скачка» к проходу будет мало, от погони точно не отбиться.

— Пойдём уже, — Ульграф ткнул меня в рёбра, — чего встал, не слышишь, скомандовали?

Толстый коротышка подкинул поленья в разгорающийся костёр ненависти, но я сдержался. Со стороны кузницы раздались крики. Как раскалилась печь, было видно отсюда. Железо покраснело, из топки вырывались языки пламени. Не выдержав, вылетело несколько болтов, они просвистели над головами трудившихся там людей, едва их не убив. Кузница была готова взлететь на воздух.

— Нет. Никуда я не пойду! Гном, это наш единственный шанс!

Он обхватил меня, сдержав руки, готовые достать посох, и слегка приподнял от земли:

— Осмотрись и заканчивай с этим, ты сейчас больше похож на смертника!

Он мотнул головой. В стороне стоял отряд фанатиков, готовых в любой момент и в кратчайшие сроки подавить любой бунт. Попытался вырваться, но всё было тщетно. Я буквально оказался скован железной хваткой объятий Ульграфа. Около минуты висел так в воздухе, пока не согласился с его словами.

Ругая и браня себя, что упустил отличный момент, я смотрел, как перед моим носом закрывается дверь келии. Теперь нас тут было двое.

— А где остальные?

— Ну вот, ещё один дурак на мою голову, — пробурчал под нос Ульграф, — ты куда смотрел? Воина убили, а того, который заливал нам сладкие речи об ордене, повели в другую келию.

— Ну всё, гномик, быть нам на рассвете братьями. — сказал, и, наконец, обернулся к собеседнику.

В этот момент в моё лицо уже летел кулак. Опутанный заклинанием, по ощущениям, он больше походил на вылитую из титана боксёрскую перчатку. Апперкот выдался не идеальным. Нос хрустнул. Потекла кровь. Распластавшись, моё тело сползло по двери, но полоса здоровья едва пошатнулась.

Ненависть +90.

— Во-первых, если ты собрался в Нордвид, то перестань называть таких как я гномами. Этот урок спасёт твою шкуру. Мы, дварфы, и так недолюбливаем людишек. Во-вторых, соваться с голыми руками на толпу ополоумевших фанатиков — дело глупое, мы бы не дожили до рассвета. А сейчас у нас появилось время всё хорошенечко обдумать.

Ульграф улёгся на кровать, даже не думая, что я могу дать в ответ, и начал копаться в интерфейсе. Ненависть была в шаге от того, чтобы перескочить с «агрессии» к «ярости». Его двадцать четвёртый уровень, против моего двадцать первого. Десять пунктов отделяли коротышку от неминуемой смерти.

— Нашёл, — он подорвался с кровати, путы на его кулаках вспыхнули и исчезли, — нашего брата с сопротивляемостью магии просто так не возьмёшь. Мы же понимаешь какие…ты думаешь…

Сейчас я его не слышал. Чтобы хоть как-то успокоиться, про себя я, словно мантру, повторял его фразу — «ты собрался в Нордвид».

— Ты чудной что ли, Одим?

Опираясь на появившийся посох, я поднялся на ноги:

— Давай договоримся, что это был последний вопрос о моей вменяемости?!

В освободившейся руке Ульграфа возник кузнечный молот с наваренным на вершину наконечником пики. Он держал его чуть ниже ударной части, но длины расписной деревянной рукояти хватало, чтобы уткнуться в пол. Дварф выдержал паузу и опустил оружие изголовьем вниз. Протянул руку:

— Чего нам делить? Надо успокоиться. А потом поскорее убраться отсюда, — слова давались ему нелегко, он опять остановился, — вместе.

Ненависть +70.

Мы обменялись крепким рукопожатием.

— Ну вот, другое дело. В тишине и думаться будет легче. — растягивая каждое слово дварф вернулся в излюбленную горизонтальную плоскость и сладко засопел.

Мой нос к этому времени принял своё естественное положение. Я резко втянул им воздух и сплюнул здоровенный сгусток крови. Слегка откашлялся. Такую магию мне да лет в семнадцать. Вытер губы, убрал посох и завалился на кровать.

Ненависть +50.

Постепенно келия заполнилась громким храпом. Ну конечно, грёбанный полуметровый стратег решил, что утро вечера мудренее. Я забрался в интерфейс, перешёл к направлению. Снизу от слотов заклинаний красовались полученные на пятнадцатом и двадцатом уровне новые таланты.

«Огненный дубль»

При нанесении критических ударов, есть вероятность, что следующее заклинание огненной глыбы будет произнесено мгновенно.

Ну как и предыдущие, талант нацелен на то, чтобы сделать из меня настоящую машину для убийств — с этим всё понятно.

«Огненные нити»

Если на вас действует заклинание «огненный доспех», то небольшая часть наносимого урона будет отражена противнику.

Вот опять, превращаем даже защитные заклинания в средство нанесения урона. Никакого чувства самосохранения, беги и уничтожай.

Снаружи кто-то несколько раз постучал. Я закрыл вкладки и подошёл ближе. Будто пытаясь вынести дверь, сквозь неё, а потом и сквозь меня, пробежал «Каспер». Маленькие пухлые ручонки растирали покрасневший лоб, а из плеча торчала длиннющая заноза.

— Мелкий, на таран брал?!

Викл передразнил меня, встал в ту же позу и скривил лицо, но всё же кивнул.

— Хочешь помочь дяде Диме? — тараканы в моей голове зажгли лампочку.

Засранец изобразил задумчивый вид, а после одобрительно замотал головой. Следующие пятнадцать минут на пальцах, жестами, чертя схемы на земле я объяснял Виклу, что от него требуется. Наконец засов за дверью скрипнул.

— Толкай вверх и вбок. Вверх, потом вбок! — проговаривал, уткнувшись в деревянную дверь.

Металлическая задвижка по ту сторону была немаленькая, ребёнку с ней справиться было нелегко, но, отворив её бесшумно, мы увеличивали наши шансы на побег. Храп резко прекратился. Ульграф встал и пару минут наблюдал за мной:

— М-да, чувствую, с таким напарником на рассвете у ордена появится первый дварф. А следом и куча отличной брони.

— Сделаю вид, что ничего не слышал. Всё ровно бубнишь без толку, лучше расскажи мне про Нордвид.

— Это моя столица. Находится она в прекраснейшем месте, мире под названием Иск’аальт. Представь заснеженные горы, зелёные вечно цветущие равнины, речку Тильгдман, молодую Торберу, что купается в ней. — понесло, он будто сейчас находился там, но вовремя осёкся. — Только я вот ума не приложу, чего ты то к нам собрался. Ни один уважающий себя дварф, бронник или оружейник, с простым человеком торговать или вести дела не будет.