Артём Савельев - Ненависть

Ненависть +50.

— Я же просил вас, я же старался тебя уберечь!

Я спрыгнул с Мишель, оказавшись в толпе дварфов. От прямого удара в спину молотом ушёл на скачке. Но это не спасло меня от «нацеленного выстрела» одного из охотников. Пуля пробила огненную преграду. Ногу пронзила резкая боль, бедро онемело.

Открыл зажмуренные от боли глаза, Алиса была на десяти процентах. Жрецы Ариехонта, подобравшись так близко, как это было возможно, старались залечить её раны, но урон проходил слишком большой.

Ненависть +80.

Наш план рушился к чертям. Взятые врасплох дварфы, которые уже были готовы бежать, почувствовали силу. Сейчас на открытой местности, они продолжали бой.

Суматоха, вспышки заклинаний, крики, брызги крови, которые окрасили грязные лужи в алый цвет, заполнили некогда зелёную поляну.

Ненависть +100.

Вы достигли «Ярости».

Я посмотрел себе под ноги. Земля под «ботинками рекрута» высохла и потрескалась. Латные доспехи дварфов, что были передо мной, раскалились. Металл шипел, прожигая кожу коротышек, пробираясь к их костям.

Вы убили героя с положительной верой:

— 500 веры,

+620 опыта.

Интерфейс заполнили строчки — смерть настигла шестерых. Три тысячи веры были мелочью, после убийства Мульцибера характеристики хватило бы перебить всю толпу, не опасаясь, что её баланс станет отрицательным, а разумом завладеет, какой-нибудь демон.

Из ладоней вырвались струи огня, которые я направил перед собой и, слегка прихрамывая, продолжил пробираться вперёд.

На этот раз заклинание, вызванное ненавистью, отразилось на мане. С каждой секундой её показатель падал всё ниже и ниже. Успел сделать каких-то пять шагов, а голубая полоса в интерфейсе опустилась до тридцати процентов.

Впереди лишь стена огня и вопли жалких выродков, я огляделся. Восемь лекарей стояли в пятнадцати метрах левее. Из защиты там — один молотобоец и элементалист, который с помощью призванной «груды камней» отгонял убийц — Брона и Гальдиса.

Если мана закончится, то я останусь беспомощным в окружении тварей, которые выбьют из меня весь дух, а после поволокут тело в Иск’Аальт. Но экскурсии мне было достаточно.

Ненависть подогревала Диму. Я опустил руки, использовал «скачок» и оказался в центре группы лекарей. Ну что, ожерелье, пришло твоё время!

Активировано «Ожерелье маны».

В секунду, сквозь доспехи, мана вырвалась из тел окружающих противников и лазурные потоки хлынули к ворованному украшению на моей шее.

+ 1880 маны.

Всё как по инструкции — мана восполнилась ровно на сорок процентов от моего максимума. Но самое главное, она опустошила несколько лекарей, сделав их бесполезными. Этим воспользовались Гальдис и Брон, быстро вырезав их.

Лишь на мгновение я застыл, наблюдая, как острые короткие кинжалы «убийц» скользят по шеям противников, отравляя их и так обречённые тела своим ядом. Даже вид этого зверства подогревал ненависть внутри меня. Хрип. Кровь. На землю падает добыча. Словно в холодный зимний вечер выпиваешь кружку горячего шоколада — внутри становится приятно и тепло.

Крик Алисы оторвал меня от извращённого наслаждения и вернул в реальность. Я обернулся к ней — пятнадцать процентов жизней. Если она сейчас пропустит удар, не успеет подставить щит, то всё будет кончено.

— Зря вы её трогаете! — прокричал я, пробираясь в её сторону.

Ненависть +200.

Вы достигли «Ярости».

Отмахнулся посохом от набегающего на меня молотоборца. В мгновение образовавшаяся огненная глыба откинула дварфа метров на двадцать. Балахон, надетый на Героя вспыхнул.

Вы убили героя с положительной верой:

— 500 веры,

+1420 опыта.

Здоровье Алисы уже едва проглядывалось в плашке над её головой.

Ненависть +300.

Вы достигли «Берсерка».

Наносимый урон увеличен на 200 %.

Получаемый урон увеличен на 150 %.

Урон от огня уменьшен на 50 %.

Интерфейс оповестил о скачке характеристики на сотню пунктов, но я не обратил на это внимания. Меня будто подменили, словно управление над Димкой взял кто-то другой. Тот, кто лучше знает, как убивать.

В небе над нашими головами появился портал. Я, точнее то, что управляло мной, протянуло в его сторону руку. Языки пламени нитями сорвались и устремились в чёрную бездну. Мой кулак сжался и резко опустился вниз. Громадная огненная глыба упала прямо передо мной, но на этот раз она не исчезла.

Окутанный пламенем булыжник поднялся и стал раскидывать близ стоящих противников. Мне он был не подвластен, как это бывает с обыкновенными прислужниками тех же чернокнижников или элементалистов — над ним лишь висела полоса здоровья и больше ничего. А большего и не надо.

Освободив мне путь к друзьям, «булыжник» ринулся за группой дварфов, которая понемногу начала отступать. А я посмотрел на Алису: изуродованные ударами молотов латы, рассечённая бровь, из которой быстрой алой струйкой текла кровь и всего три процента здоровья.

— Я же просил тебя выполнять поручения Ариехонта! — я бежал ей навстречу понимая, что мне не успеть. Ближайший жрец, не считая Альдэ, от которого сейчас было мало толку, находился далеко.

Время — самое дорогое, что есть у человека, и то, чего мне сейчас так не хватает. Голос в голове выдавил ужасную фразу «я не успею».

Ненависть +350.

Я вновь начал испытывать ощущение, что горит уже не только тело, а что-то внутри меня — то, что делало из меня человека. То, что уже и так было опалено вспышками ненависти.

Время самобичевания быстро закончилось, когда Альдэ вознёсся на несколько метров над землёй. Яркий жёлтый луч вырвался из груди жреца, разрывая на нём мантию, и устремился в облака. Столб света ударился в небосвод и исчез. А позади мощной, широкой спины друга расправились полупрозрачные золотые ангельские крылья.

Не считая огненного булыжника, продолжающего гнать коротышек к лесу, все на мгновение замерли. Полосы здоровья союзных Героев тотчас же поползли вверх, и Алиса не стала исключением. В небо взлетело несколько «рогатых пегасов», которые быстро уносили своих хозяев к лесу. Нападающие дали дёру.

Я хотел подойти к друзьям, но управленец внутри меня решил иначе. Ноги поволокли меня к отступающим в панике воинам Иск’Аальте. Мы отбили замок, но теперь этого мне было мало. Я использовал откатившийся «скачок», чтобы приблизиться к одному из элементалистов.

Я отчётливо видел ужас в его глазах и не скрою, что это было непередаваемо приятно. Он, отдав приказ, натравил на меня своего прислужника. Но каменному голему не суждено было ко мне даже подобраться, его снёс на землю и продолжил вбивать, молотя кулаками, мой «огненный булыжник».