Максим Гаусс - Преисподняя «Астра-1»

Слева от палатки, прямо в разрезанной напополам бочке горел костер, сверху над которым висел закопченный котел. Оттуда, раздражая обоняние, вкусно пахло тушеным мясом. У меня даже слюни потекли, а в животе заурчало. Чертовски сильно заурчало.

– Это и есть аванпост? – разочарованно произнес Дмитрий. – Я ожидал увидеть немного другое.

– Больше на стоянку беспечных туристов похоже. Ладно, позже будем осматривать достопримечательности. Нужно поскорее медикаменты для Андрея найти. Ему немедленно перевязка нужна, – я достал из-за пояса пистолет Макарова, проверил магазин и зарядил.

– Думаю, у них в той палатке как минимум должна быть аптечка.

– Вполне возможно. Но там кто-то есть. Слышишь? Давай вдоль той стены. Я в палатку, а ты того, с автоматом…

– А оружие? У тебя же ничего нет.

– Разберемся как-нибудь!

– Принял.

Быстро рассчитав свои действия, мы добрались до палатки, и разошлись. Внутри Дмитрий обнаружил сразу двух военных. Офицер в звании капитана, громко храпя, спал на раскладной кровати. Второй – солдат, лениво чистил автомат, иногда шмыгая носом. Рядом, на оружейном ящике стоял стакан, то ли с чаем, то ли с коньяком. Попахивало перегаром и нестиранными носками.

– Ну-ка тихо! – негромко произнес Дима, приставив найденный между шпал ржавый болт к затылку солдата. – Сколько вас тут?

– Пятеро. Пятеро, – несколько ошарашено пробормотал военный. Совершенно очевидно, что патруль настолько расслабился, что появление любого постороннего лица на объекте, уже давно приравнивалось к чему-то фантастическому. А ещё, судя по всему, о сбежавших диверсантах, им ничего не сообщили.

– Тихо. Не дергайся! Аптечка есть?

– Угу. Там, – солдат махнул рукой в сторону спящего офицера, – на спинке кровати висела. Или в тумбочке.

– Хорошо. Что вы тут охраняете?

– Ничего. Просто путь.

– Врешь! Жить надоело?

– Нет. Я правду говорю.

– Хорошо, допустим, я тебе поверил. Что там, дальше?

– Гермоворота.

– А с другой стороны?

– Много чего. Командный бункер.

Пока Дмитрий, имитируя оружие, расспрашивал солдата, я взял на прицел того, кто охранял шлагбаум.

– Время не подскажешь? – я подошел к нему на расстояние пары метров.

– А? – солдат обернулся, даже не попытавшись снять автомат с плеча.

– Автомат на пол! Живо! – прошипел я, целясь ему в голову. Стрелять в него я вовсе не собирался, поэтому искренне надеялся на то, что он не станет делать никаких глупостей.

Тот медленно снял автомат с плеча и положил на дощатый настил, не сводя с меня глаз. Уже не молодой, сержант в возрасте, оказался невероятно быстрым. Едва стоило мне оглянуться на палатку, как тот мгновенно совершил длинный прыжок и ударом руки наотмашь выбил пистолет у меня из рук. Затем бросившись вперед, ударил головой в живот, сбил меня с ног, навалившись сверху всей массой. Что уж и говорить, к такому я был совершенно не готов.

Только стоило мне удариться спиной и пятой точкой о дощатый настил, как почти сразу же мне в челюсть прилетел волосатый кулак сержанта. В глазах потемнело, прострелила острая боль. Во рту почувствовал солоноватый, чуть металлический привкус крови. Второй удар я отклонил лишь чудом, затем упершись коленом в грудь военному, я кое-как, через силу сумел оттолкнуть его. Он попытался схватить меня за шею, но холодные пальцы лишь скользнули по коже. Зарычав, он потянулся к поясу за ножом. В этот момент, сгруппировавшись, я рывком сбросил его с себя, а затем, высвободив ногу, ухитрился ударить его прямо в нос. Учитывая, что на ногах у меня были все те же кирзовые сапоги, удар вышел на совесть. Раздался характерный хруст ломаемых хрящей. Брызнула кровь. Затем, подхватив с пола пистолет, я выстрелил ему в голень, но попал почему-то в колено. Сержант взвыл, схватился руками за рану, да так и остался сидеть на полу, заливая все брызжущей из ран кровью.

– Замри, тварь! – я не узнал собственного голоса, бешено дыша, но уверенно направляя ствол пистолета ему в лицо. – Я не хочу тебя убивать, но если придется…

Сержант неожиданно дернулся мне навстречу, а я интуитивно согнул палец на спусковом крючке. Раздался выстрел, и тело сержанта мешком повалилось на землю.

– Черт! Ну, вот зачем? – вскричал я.

Я даже подойти к телу не успел, как из палатки послышался громкий шум и возня.

– Димка? – я бросился ко входу в палатку, но оттуда мне навстречу выкатился солдат с разбитым носом, при этом едва не сбив меня с ног. Споткнувшись о деревянную ступеньку, он кубарем полетел прямо в костер, опрокинув котел с тушенкой. Завопив от боли, он попытался выбраться оттуда, но снова поскользнувшись в растекшейся мясной луже, шлепнулся обратно. Дико ревя, он пытался выбраться, напоминая живой, хаотично машущий руками факел. Всё-таки выбравшись, он кое-как отполз на пару метров и без движения свалился с деревянного настила прямо на рельсы. Там он и остался лежать, перестав кричать, скончавшись от болевого шока.

Я, находясь в состоянии близком к ступору, вытаращился на горящего солдата, и сжимал пистолет так, словно это был спасательный круг. В палатке вдруг настала тишина, шум прекратился, только я осознал это тогда, когда горящий человек, наконец, затих.

– Макс? Ты где?

– Тут… – пробормотал я.

Дмитрий, слегка прихрамывая, выбрался из палатки. Левая щека кровоточила, а на лбу красовалась глубокая, рваная царапина. Его руки судорожно тряслись, а комбинезон, в нескольких местах был заляпан кровью.

– Жесть! – выдохнул он, тяжело опустившись рядом со мной на пол. – Ты как?

– Я его убил!

– Кого?

– Сержанта, – устало произнес я, но потеряв над собой контроль, выпалил. – Зачем он полез? Вот зачем, а? Я же не собирался его убивать. Не хотел, а он полез. Я же предупреждал…

– Успокойся… Макс, это… Да, не игра, не пейнтбол. – Дмитрий с трудом подбирал слова, то и дело сбиваясь. – Но либо так, либо нам отсюда не выбраться. Ты же видишь… Они как звери. Эта ненависть…

– Взять на прицел не сложно, – сам не понимая зачем, я бил костяшками пальцев по доске настила. – Нажать на курок тоже. А осознать, что если ты это сделаешь, то человек погибнет… Его просто не станет. И все! Черт! Закурить бы…

– Ты ж не куришь! – Дима встал, шатаясь, подошел сначала к костру, а затем к убитому сержанту.

– Нервы… Нервы, понимаешь?

– Понимаю. Эба! Сержант, говоришь? Так он живой!

– В смысле?

– Да, живой. Встать пытается!

Сержант, несколько минут назад случайно застреленный мной из пистолета, сейчас лежал на животе и довольно успешно воскрешался из мертвых, пытаясь приподняться, но каждый раз бессильно падая обратно. Отсюда можно было разглядеть небольшую лужицу крови, которую освещала висящая под сводом туннеля лампа накаливания.