Максим Гаусс - Преисподняя «Астра-1»

– Нет, не чушь! Все это издержки больного разума вашего полковника. Для чего именно сейчас – я пока не понял. Но тридцать лет назад… Он и группа других лиц, хотели что-то провернуть перед тем, как вы откопали ту дыру на полигоне! Да только все пошло совсем не по плану. Группа, в панике вызванная с поверхности и прибывшая сюда, явилась вовсе не для помощи пострадавшим. Наверху возникли вопросы, да? Они поняли, здесь что-то не так! Верно?

– Чушь! – снова повторил Шульгин. – Вы ничего не докажете. Да и отсюда не выберетесь никогда!

– В яблочко! – я громко расхохотался. – Ай, хорош! Значит, все примерно так и было, да?

– Макс? – Катя осторожно взяла мою руку. – Ты в порядке?

– Все нормально. Я просто поражаюсь тому, что за необыкновенный человек этот Зимин. Стратег и безумец в одном флаконе. Сопоставляя факты, я предполагаю большую кучу дерьма. И эта куча продолжает расти.

Машинист ошарашено смотрел то на меня, то на Шульгина. По его округлившимся глазам было понятно, что сказанное мной – для него шокирующая новость. А типичное поведение Шульгина тому верное подтверждение. Он вел себя совсем не так, как если бы он реально был не виновен. Гениальный актер. Хотя нет, не гениальный. Прокололся все-таки.

– То, что они сказали… Это правда? – осторожно спросил машинист у Шульгина.

– Что? Нет! Отвали. Ты лишь машинист дрезины… Какое тебе дело до… А!

– Ах, ты сволочь! Значит – все правда? Так это ты устроил аварию… Мне говорили, что многие догадывались – в той агитации до бойни, былочто-то не так! Слишком рьяно товарищ Зимин агитировал молодое население “Астры” ! Слишком упорно. Диверсанты… Диверсия в 1986 году. Саботаж, предательство… Твари! А ведь люди вам верили. Та бойня тоже по его инициативе, да?

Парня натурально прорвало. Что ж, я тоже ошибся. Не так уж все гладко в этом подземном обществе. Не у всех промыты мозги. Не у всех полковник Зимин вызывает восторг. Слушаются, работают. Но молчат. Все-таки Советский режим, что уж тут говорить?!

Шульгин молчал, злобно сверкая глазами.

– Как тебя зовут? – Дмитрий обратился к машинисту.

– Павел. Павел Караваев.

– Павел, меня зовут Максим, – произнес я, повернувшись к парню. – Это Дмитрий и Андрей. Девушка – Катя. Возможно, мы не намного старше, чем ты, но не суть. Вас долгое время водили за нос. Мы обычные студенты, спортсмены, попали сюда непреднамеренно. Мы никакие не диверсанты!

– Я и не верил никогда в них. Но нам так говорили.

– Это хорошо. Так проще общаться, если нет этих глупых предрассудков о коварных диверсиях.

– Но объект засекречен! Как же объяснить ваше пребывание здесь? – осторожно спросил Павел.

– Мне тоже интересно, – дерзко поинтересовался Шульгин.

– Ты вообще заткнись! Нас в последнюю очередь волнует, что там тебе интересно.

– Конечно. Закономерный вопрос, – я уже знал, как правильно отвечать. – Вильгельм Штрасс, знаешь кто это?

– Конечно. Это один из главных членов комиссии, прибывших сюда для расследования инцидента произошедшего на полигоне в 1986 году, до начала бойни. Зимин как-то случайно проговорился, что это по его вине все сотрудники семнадцатого бункера сошли с ума. Они что-то сотворили с тем, что нашли в скважине. Тогда началась настоящее безумие. Этот Штрасс и несколько его товарищей, после того как бункер был захвачен, бежали на поверхность через западную часть комплекса. Он единственный, кому тогда удалось выбраться.

– Ага… Ну, понятно – этот Штрасс, тоже темная лошадка. Так вот, именно из-за него мы тут. Он перекрыл нам выход на поверхность, перерезав веревки. Мы украли у него дневник, а он запер нас в недостроенном ракетном комплексе. Нам не осталось ничего другого, как искать другой выход, спускаясь все ниже и ниже. Так мы и оказались здесь.

– Этот Штрасс ещё жив… Я знаю, что до событий 1986 года, они с полковником были как-то тесно связаны.

Шульгин снова презрительно ухмыльнулся.

– Да? А что именно его связывает с Зиминым вопрос крайне интересный, – я принял это к сведению. – Павел, мы знаем, что из этого комплекса есть выход. Гермоворота, на востоке.

– Да, выход есть. Но, насколько я помню, там всегда было полно охраны. Тем более, сейчас.

– Эй, ты! Машинист Павел, – надменно произнес Шульгин. – Ты смотри шире – с врагами ведь общаешься! Лихо эти граждане внушили тебе о своей невиновности…

– Заткнись Шульгин! – Андрей бросил в него небольшой камень. – Павел, не слушай его. Их афера длиной в тридцать с лишним лет – скоро вскроется!

– Профессор Германов говорил, что полковник приказал перекрыть выход. Как именно?

– Германов? Где он? С ним все хорошо? – неожиданно Караваев как-то заволновался.

– А что, ты его знаешь? Кто он тебе?

– Он мой дядя. Что с ним?

– Дядя… Черт! Паша, у меня для тебя плохие новости, – я не захотел говорить правду о том, что его дядя предпочел самоубийство, нежели просто поведать нам истину, оставаясь в живых. – Его крысы загрызли. В вентиляционной шахте.

– Что? Нет, не может быть! Вы это видели?

– Да. Вон, у меня тоже все ноги покусанные. – Дмитрий показал грязные бинты на ногах.

– О боже! Нет!

– Я сейчас расплачусь! – фальшиво рассмеялся Шульгин.

– Ах, ты сволочь! Да я тебя сейчас! – Павел замахнулся рукой, но его удержал Андрей.

– Паша, стой! Я понимаю, это большая утрата. Но, ты не должен тратить на эту сволочь свои нервы. Лучше помоги нам. Помоги докопаться до правды. Помоги раскусить этого Зимина!

– Хорошо. Хорошо, я помогу. Но я знаю совсем немного. Вы спрашивали про гермоворота… Они закрыты и, кажется, даже заминированы. Но больше я ничего не знаю. Полковник говорил, что это секретный объект и если кто-то сюда и проникнет, то обратно не выйдет! И не унесет с собой секреты этого места.

– Очень умно. Предусмотрительный, зараза! Все население комплекса с хорошо промытыми мозгами. Действовал наперед.

– Не все…

– В каком смысле не все?

– Не все были согласны с полковником. Тех, кто был категорически против, он отправлял в карцер. Навсегда.

– А такие были?

– Да. Но я не знаю кто. Вполне возможно, что и настоящий главный инженер сейчас там. А может, уже умер. Я не знаю.

– Вы не доберетесь до карцера, глупые! – нервно усмехнулся Шульгин. – Потому, что нечего там делать!

– Послушай, ты, умник! – я ухватил его за воротник, приподнял и заявил ему прямо в самодовольную рожу. – Я знаю, кто такие Картавин и Шевченко, я знаю кто такой Лаптев! Что эти товарищи замышляли – этого не знаю, но только пока. Твое жалкое тявканье нас не остановит. Кому нужно, тот узнает о том, что тут происходит. И происходило раньше. И уж поверь, мы выберемся, что бы ты тут не заливал.

– Я ничего не заливаю, – не понял Шульгин. Но по его лицу было видно, что он неприятно ошарашен.