Виктор Володин - Чернобыль. Обитель зла [litres]

– Так что здесь происходит? – спросил я. – Я ведь сюда, большей частью, с московскими проблемами прибыл. И относительно ваших – не то, чтобы сильно в курсе дела.

В меня воткнулись одновременно две пары обалдевших глаз. Вот ведь странное свойство человека – считать, что о его неурядицах непременно объявляют по громкой связи на весь мир и этот самый мир немедленно обязан проникаться их глубиной и болезненностью. Я, продолжая держать на лице мину спокойного недоумения, сел напротив Лубнина, жестом показывая, что был бы отнюдь не против введения меня в курс дела.

– У нас тут бардак, – устало сказал полковник. – В последние три недели Зона как будто взбесилась. Я там уже восьмерых своих ребят потерял. Понимаешь, Сергей, тут произошло расширение Зоны на запад, в сторону урочища Чертово Логово. Естественно, мы туда стали направлять людей для сбора информации.

– Не информацию надо было собирать, а мочить там всех к едрене фене! – воскликнул Хрыч.

– Вот я и смотрю, что у вас это просто замечательно получается, – усмехнулся Марченко. – Сколько вы уже там своего народу положили? И каков результат? Вы забороли всех монстров и теперь на территории Чертова Логова можно выращивать цветную капусту?

«Должник» побагровел. Полковник явно наступил ему на больную мозоль. Я приготовился следить за тем, что будет дальше.

– Полковник, хватит косить под дурака! Я тебе говорю, что в Чертовом Логове надо провести нормальную полноценную зачистку. Накрыть это место с вертолетов или самолетов, и чтоб там потом неделю горело!

– А межконтинентальной баллистической ракеты тебе не подать? – съязвил Марченко.

Хрыч молча покрутил пальцем у виска. Дескать, что я вообще тут с придурком разговариваю?

Марченко повернулся ко мне и спросил:

– А у тебя-то какие проблемы, майор?

– Непосредственно завязанные на Чертово Логово, – мстительно ответил я, наслаждаясь мгновенно перекосившейся физиономией полковника. Он пару секунд буравил меня взглядом короля, уличившего в заговоре своего верного министра, а потом плюхнулся в кресло и спросил преувеличенно спокойным голосом:

– Какое отношение, скажи на милость, Москва имеет к Чертову Логову?

Я молча достал наладонник и показал полковнику фотографию черной линзы.

– Вот. Этот артефакт был несколько раз доставлен в Москву и попал в руки людей, не подозревающих о том, что он представляет угрозу. На данный момент у нас четверо пострадавших. И нет ни малейшей гарантии, что мы нашли всех.

Хрыч жестом попросил у меня компьютер. Поглядев на фотографию, он скривился.

– С этой гадостью мы уже давно знакомы – практически с того самого времени, как Зона накрыла Чертово Логово. И давно знаем, что стекляшка опасна для мозгов. У нас пара человек на этой почве сдвигаться начала. Мы вовремя у них эту цацку отобрали, а самих заперли под замок, пока не пройдет их сдвиг.

– И как? – осведомился я.

– Пока что сидят. Но им уже намного лучше. Еще вот сны про Логово и бабу в нем сниться перестанут, и можно будет отпускать.

– Какую еще бабу? – спросил я, снова вспоминая сон Зарембо.

– Да им все снится, что в Чертовом Логове – том, которое бывшая деревня, баба какая-то живет. Молодая. И она их, якобы, к себе зовет во сне.

– Интересно. А я и не знал, что в «Долге» нашли способ отслеживать человеческие сновидения, – ехидно заметил Марченко.

– Мы ничего не отслеживаем. Ребята сами рассказывают.

– Как здорово. И они, конечно, кристально честные! – воскликнул полковник.

– Перестань, – отмахнулся Хрыч. – Ты вот что пойми. Пока стекляшка тебе на мозги капает – все галлюцинации по кайфу. А потом, когда ты в себя приходишь – вот тут приходит отходняк. Это вообще очень гадко – сознавать, что тобой кто-то, фактически, распоряжался и командовал. Так что ребятам врать не резон.

Зная моральные принципы «Долга», я не удивился бы, если бы оказалось, что именно так все и есть. Эта группировка, замороченная на очистке планеты от всякого рода отклонений, просто обязана болезненно воспринимать нахождение своих людей под чуждым контролем. Ну и сами бойцы «Долга», чьи мозги хорошенько промыты агитационной литературой, тоже не радуются своему подчинению Зоной.

– Ладно, допустим, – кивнул полковник. – И что теперь с этим делать? Хрыч, пока помолчи – твои предложения я уже слышал.

Я забрал наладонник и ответил:

– Не знаю пока что. Но, скорее всего, рискну прогуляться в Логово. Надо разбираться, что там за ерунда.

– И ты хочешь один с этим разобраться? – возмутился Хрыч. – У нас там народ пачками ложился. И не худшие люди, я тебе доложу! А тут приехал супермен из столицы и готов в одиночку все разобрать!

– Я не говорил, что решу проблему. Надо, для начала, все-таки разобраться, с кем или с чем мы имеем дело. Тогда мы и поймем, есть ли смысл устраивать выжигание Чертова Логова или есть какие-то еще методы борьбы с распространением черных линз, или стекляшек, как вы их называете.

Лубнин, всем видом демонстрируя презрение ко мне и моему чрезмерному пацифизму, демонстративно уставился в окно.

– Что у вас тут происходило? – спросил я Марченко.

Полковник вздохнул, немного помолчал, а потом стал рассказывать. И, насколько я мог судить по мелким признакам, свойственным каждому человеку, на сей раз он говорил очень искренне. Он рассказал, что потери среди военных сталкеров в последнее время стали очень высокими. И народ совершенно не горит желанием ходить в Чертово Логово, потому что с каждым разом оттуда все труднее вернуться.

И самое обидное – ничего так и не прояснилось. Ясно, что урочище Чертово Логово – это одна сплошная аномалия, причем совершенно не похожая на прочие. Но, по большому счету, на этом осведомленность людей заканчивается.

– В общем, товарищ полковник, я в ближайшее время пойду в Зону. Возможно, не один. Причем я не намерен играть в конспирацию и прятаться от ваших бойцов по канавам. Это намек на то, что мне будет нужен проход через основной блокпост. И еще – было бы неплохо, если бы патрули, работающие в «зеленке», знали, что открывать огонь по мне и моим спутникам – не надо.

Марченко нахмурился:

– Ты что, опять собираешься брать кого-то со стороны? Скажи на милость, чем тебя не устраивают мои сталкеры? Скажешь, они хуже твоих?

– Не хуже, но, понимаешь, я никогда с ними не ходил. А среди вольных сталкеров есть те, с кем мы уже бывали в Зоне и, можно сказать, сработались. Для начала попробую уговорить их.

Хрыч брезгливо поморщился. Для него вольные сталкеры были кем-то сродни бомжей, которые выходят в недра гигантской свалки, чтобы тащить оттуда в нормальный мир всякий мусор.

– Кстати, о птичках! – сказал Лубнин, когда лицо его вернулось в нормальное состояние. – Ты, чекист, предупреди своих вольных, что если мы у кого-то из них стекляшку заметим – пусть лучше сам вешается. Или в Зону вообще не высовывается. Потому что там мы его достанем обязательно.