Макс Глебов - Асимметричный ответ [СИ litres]

– Пуск был наземным?

– Пока да. При запуске с воздушного носителя дальность может быть выше.

– Что с системой управления?

– В первой партии использовали гироскопическую, доработанную по вашей схеме. Мы выполнили три пуска. Отклонение на полной дальности не превышает пятисот метров. В танк или мост, конечно, не попадем, но, например, по крупной железнодорожной станции стрелять уже можно.

– Сергей Павлович, вы готовы провести боевые испытания ракеты?

– Работы еще много… – вопрос явно застал Королева врасплох, – но я понимаю, время не ждет…

– Ставка готовит важную наступательную операцию, и, если уж вы продвинулись в работе так далеко, я бы хотел использовать ваши ракеты для морального подавления противника. Немцы пока не готовы отказаться от применения химического оружия, но мы обязаны заставить их это сделать. Сколько ракет и в какой стадии готовности у вас есть?

– На испытаниях мы выпустили все три полностью собранных ракеты, однако мы готовились к целой серии контрольных пусков, и на подходе есть еще шесть экземпляров. К ним нет боевых частей – это не наш профиль, и мы заменяли их массогабаритными макетами.

– Об этом можете не беспокоиться. Шесть боевых частей объемного взрыва для вас изготовят в Коломне на четвертом ремонтно-опытном заводе. Сколько вам понадобится времени для доведения ракет до полной готовности?

– За десять дней должны справиться, но пусковая установка у нас пока только одна. Можно сделать еще, и это, пожалуй, самая простая часть работы. Вопрос только в том, на какую базу их монтировать?

– На танки Т-34.

– Сделаем, были бы сами танки.

– Будут. И вот что, Сергей Павлович. Если все пройдет успешно, а я в этом не сомневаюсь, у меня появится серьезный аргумент, чтобы настаивать на снятии с вас всех обвинений.

Вернувшись из Ленинграда, мы с Леной отправились уже не на Лубянку, а в мою новую московскую квартиру. Товарищ Сталин лично распорядился выделить мне отдельное жилье и обеспечить его охрану и безопасность. Вот такой приятный бонус ко второй звезде Героя и всесоюзной известности, совершенно неожиданно обрушившейся на меня после ряда публикаций в советских газетах об уничтожении пяти с лишним сотен немецких самолетов при попытке химической бомбардировки города Ленина.

Чуть не половину разворота «Правды» занимали фотографии. Показать действительно было что. Утром жителям блокадного Ленинграда открылась феерическая картина. Вся южная окраина города оказалась буквально усеяна обломками немецких бомбардировщиков. На улицах работали бойцы химвойск в защитных костюмах и противогазах, дегазируя зараженные пятна, оставшиеся на местах падения химических бомб. Впрочем, справились они довольно быстро – не так уж много вражеских самолетов смогли сбросить свой груз на город.

Квартира мне досталась в небольшом трехэтажном доме на улице Кирова, буквально в паре минут пешком от особняка, куда с началом войны перебрался генштаб.

– Нравится? – спросил я Лену, осматривая новое жилье.

– Мечта, – тихо ответил подруга. – Примерно так я и представляла себе место, где бы я хотела жить.

– Так в чем проблема? – улыбнулся я, опускаясь на огромный кожаный диван в гостиной и усаживая подругу к себе на колени. – Сейчас я вызову машину, и мы перевезем сюда наши вещи.

– Ты вызовешь машину, и ТЫ перевезешь СВОИ вещи.

– Не понял.

– Лейтенант Серова находится в подчинении подполковника Лебедева и не может самовольно сменить отведенное ей начальством место жительства.

Я внимательно посмотрел на Лену и вспомнил все то, что успел узнать об отношениях между мужчиной и женщиной в Советском Союзе. Все это проходило как-то вскользь по краю моего сознания, откладываясь в нем где-то на дальних полках до лучших времен.

– Прости, я идиот, – покачал я головой и печально усмехнулся, – я должен был сделать это уже давно, но считал, что наши отношения тебя вполне устраивают. Ты ведь никогда не показывала мне, что тебя что-то напрягает.

Лена молча смотрела на меня. Что-либо отвечать она явно не считала нужным. Если умный – сам все поймешь, ну а если дурак, значит, не судьба.

– Выходи за меня замуж, – улыбнулся я и притянул ее к себе. – Я хочу, чтобы ты стала хозяйкой в моем доме. Как тебе такое предложение?

– Прежде чем ответить, я должна тебе кое-что рассказать, – Лена смотрела мимо меня на присыпанные снегом деревья за окном, – К началу наших отношений меня подтолкнули люди Берии. Мне прозрачно намекнули, что рядом с тобой должен находиться проверенный человек, способный вовремя доложить кому следует о любых опасных поворотах в твоем поведении. Отказать им я не смогла… Ты все еще готов повторить свое предложение?

– Не будем поминать всуе товарища Берию. Он просто делает свою работу, как умеет и как он сам ее понимает. Я тебя люблю и еще раз предлагаю тебе стать моей женой. Скажи мне, тогда, в первый раз, ты сама этого хотела?

– Да. Я на тебя еще в Уманском котле обратила внимание. Ты казался необычным, и мне стало интересно. Правда, тогда я со всеми мужчинами предпочитала держать дистанцию. Был у меня крайне неприятный опыт, заставивший быстро повзрослеть и в каждом мужике видеть потенциальную скотину, даже если с виду в нем все замечательно. А тут… В общем, мне про себя все стало ясно, когда я поняла, что не могу уйти с колонной генерала Музыченко и оставить тебя с горсткой бойцов прикрывать наш отход. Но забыть давнюю обиду я все равно тогда была еще не готова. А потом был Днепр, и мне показалось, что я тебя уже никогда не увижу. В общем, когда меня взяли в оборот следователи НКВД, я даже почувствовала какое-то облегчение. Представляешь, ведь теперь оказалось – в глазах Лены вспыхнули веселые огоньки, – что я не просто дура влюбленная, пытающаяся запретный плод сожрать вопреки здравому смыслу, а делаю полезное для Родины дело! Ну а дальше ты сам все знаешь.

– Ну, раз так, то в чем же все-таки проблема?

– Теперь уже ни в чем.

– И?

– Я согласна, но с одним условием. Сейчас мы просто распишемся, а свадьба – после победы.

– Как скажешь. И, кажется, я уже знаю, кого позову свидетелем на регистрацию брака.

Обещанных двух дней отдыха мне так и не дали. Рано утром я был безжалостно поднят телефонным звонком и вызван в генштаб. Шапошников встретил меня в приподнятом настроении.

– Поздравляю, Петр Иванович, – улыбнулся маршал в ответ на мое приветствие, – Рад, что именно я первым сообщаю вам эту новость. Думаю, она стоит потери заслуженного отпуска. Генерал Гёпнер прислал парламентеров. Немцы в Московском котле приняли наши условия. Вы немедленно выезжаете к товарищу Жукову в качестве представителя генштаба. Будете вместе с Георгием Константиновичем принимать капитуляцию группы армий «Центр». Все же идея с бомбой для Гота и ультиматумом для Гёпнера была именно вашей, как, впрочем, и ее воплощение, так что вы честно заслужили это право.