Лео Сухов - Безымянные слуги

— Отличная речь, — восхитился тот. — Ну, тогда начнём, Шрам. Расскажи нам всё подробно, как просил Ксарг.

— Я не видел, когда и как в меня попал шар из тумана, — начал я. — Просто я… как будто моргнул…

«И даже не останешься на ужин?».

Я не обернулся и заставил себя сделать ещё один шаг.

«Не хочешь быть одним из нас? Не хочешь стать тем, кто будет строить новый мир? Мир, где те, кто должны защищать, не проплывают мимо на одинокой барже?».

Я сделал ещё один шаг.

«Ты разве не хочешь ответить за это предательство? Ответить за грехи перед нами?».

Я обернулся. Тварь медленно спустилась с колодца и шла ко мне, а люди расползались перед ней.

— Предал? — проговорил я, и в душе поднялась волна ярости. — Кого я предал, алхимик?

«А разве ты не должен был помочь защищать город?».

— А разве вы открыли бы для нас ворота? Разве рискнули бы укрыть нас от серых людей? Вот ты? Ты лично готов был умереть, чтобы МЫ! ВОШЛИ! ВНУТРЬ?

Тварь остановилась. Во мне клокотала ярость и злость:

— Я, может быть, и грешник, и должен искупить грехи, но я не помню о них, и ты о них ничего не знаешь!.. И не вам рассказывать мне про грех и предательство! Мы бились с нежитью в Пуще и изменёнными на берегу! Мои соратники бились с мудорью на барже, а вы смотрели, как мы проплываем мимо. А теперь ты, алхимик, убивающий тех, кого мог бы защитить — обвиняешь меня в предательстве? Ты, жрущий людей, которые поклялись тебе в верности, за то, что кто-то из их родных скормил всю кровь на поле? А может, они? Они — предавшие человечество и принесшие эту страшную клятву?

В моей голове раскатилось рычание, а вокруг твари закрутились искры, но я уже был настолько зол, что всё это не могло меня ни напугать, ни остановить. Поудобнее перехватив копьё, я сделал шаг назад и процедил.

— Будь осторожен, алхимик. Пока я просто прохожий, идущий мимо. И, видят боги, если сейчас ты не засунешь мудрость, которой у тебя нет и не было, себе же между мясистых булок, я отправлю тебя туда, где уже обретается нежить из леса, серые люди с переправы и мудорь с той самой баржи! А потом я вскрою твою тушу и выпотрошу тебя на ингредиенты, которые продам таким же, как ты сам, просто пока ещё не готовым строить новый чудный мир!

Тишина, наступившая после моих слов, была настолько оглушающе звонкой, что мне показалось, будто я оглох. Люди, стоявшие на коленях, подняли свои лица, и в их глазах я видел страх и растерянность. Тварь, что так и не успела сплести свою мудрость, опустила лапищи и молчала, с ненавистью буравя меня взглядом. Я не знаю, сколько мы так простояли друг напротив друга, но голос в моей голове наконец проговорил:

«Твое счастье, недомерок, что я не готов раздавить тебя прямо сейчас. Дерзкий и глупый, ты даже не понимаешь, что ты говоришь, и что тебе за это будет …».

— Засунь свои угрозы и правила, которым я подчиняюсь, туда же, куда и несуществующую мудрость! — прервал я тварь. — Ты сам по себе — нарушение правил, предатель и измененный… Если меня и осудят, то не ты и не подобные тебе твари.

«Я — человек…».

— Это я человек! — снова не дал я договорить. — Пусть и нерождённый. А ты — изменённая тварь, ростом под четыре шага и напоминающая мясную лавку! Тебе есть что сказать мне по существу? Говори!

«Мы ещё встретимся, недомерок!».

— Встретимся, — я неожиданно успокоился, и ко мне пришло понимание, что да — ещё встретимся.

«И моли богов, недомерок, чтобы я просто тебя убил!».

— Я помолюсь, — ответил я. — Мои молитвы они хотя бы будут слушать.

В моём рассказе не было лжи. Я сократил свой диалог с алхимиком, но точно передал акценты. И я был уверен, что именно таким он и был. Я соврал? Но диалог был именно таким, и я в этом уверен… И Ксарг был в этом уверен, и даже Эл-оли была уверена. Я не смог обмануть только Скаса, но тот промолчал, глянув искоса на меня. Никакая магия не поможет определить ложь, если в неё верить. Даже если поверить в неё удалось лишь на какие-то считанные минуты. А может, у меня просто фантазия богатая? А может, я её ещё и вином подогрел? Может… Всё может быть.

Когда я закончил рассказывать, кружка с вином была пуста. И ведь точно помню, что мне подливали.

— Бедный ребёнок! — тихо проговорила Эл-оли, подходя к Они. — Шрам, что ты решил про неё?

— Не знаю, — ответил я. — Я не смогу её воспитать… Пока не смогу.

— Скаэн! — Эл-оли повернулась к мужу. — Нельзя её отдать в приют или малоизвестным людям!

Мне стоило больших трудов не уставиться на эру, выпучив глаза. Это не был вопрос — это был скорее приказ или условие. И Скаэн это понял лучше, чем я.

— Мы можем пока оставить её у нас в обозе. А потом — решим, — но у Скаэна хватило смелости хотя бы попытаться возразить.

— В обоз к незнакомым людям? — эра была прекрасна во всём. Даже изогнутая бровь, взгляд, прищур и улыбка — во всём.

— Скаэн, вы можете вести её со штабом, — предложил дипломатично Ненари.

— Это опасно, — буркнул тот. — Если нам придётся отступать…

— Тогда обоз бросят первым делом, — перебила его жена.

— Да я не против, но мы с тобой часто оказываемся в бою! — возмутился Скаэн. — Там ты как её убережёшь?

Эр встал и подошёл к жене. Какое-то время они молча смотрели на спящего ребёнка, а окружающие боялись вставить хоть слово.

— Только в этом походе…И больше ни в какие походы — ни ногой! — сказал Скаэн. — Шрам, ты согласен, если мы возьмём её к себе?

— Только за, эр.

— Ну вот и хорошо. Оли, передай мудрецам, что если не…

— Скаэн, не надо — с ней всё будет хорошо. Обещаю, — ответила Эл-оли и погладила ребёнка по волосам. — У меня нет вопросов к Шраму. Могу ли я вас покинуть?

— Забирай ребёнка и иди, — засмеялся Ненари. — Скаэн и без тебя разберётся.

Эл-оли нежно подхватила девочку прямо в одеяле и тенью выскользнула из шатра. Скаэн немедленно уселся на стол и обвёл всех внимательным взглядом.

— Есть какие-то вопросы к Шраму?

— Это бред! — прозвучало от стенки шатра. — В смысле, похоже на какой-то бред!

— Если это вопрос, — проговорил я, — то, наверно, и впрямь похоже. Но девочка-то настоящая.

— Шрам, почему ты был уверен, что нельзя сходить с дороги? — спросил Ксарг.

— Просто был уверен и всё, мастер мудрости, — ответил я. — Это… Как моё знание языка. Знание просто появилось, и всё.

— Интересно, — мудрец посмотрел на Толстого Э, и тот тоже покивал.

— А почему нет? — спросил Илуэн. — Отчёты моих людей показывают похожие ощущения, а Шрам видит мудрость, пусть и слабо… У меня разведчики — тоже. И они тоже многократно говорили, что при попадании в область Линга нередко получали знание о неких правилах. Их им не сообщали, просто в какой-то момент они всё понимали «как есть».