Кристофер Банч - Волчьи миры

Док заготовил ненужный и, в какой‑то мере, даже садистский комментарий:

— Шестнадцать минут до входа в атмосферу… Пятнадцать минут до запуска ракет «Турнмаа»… Четырнадцать с половиной минут… Поздравляю, Ида, кажется, наши игрушки не пригодятся.

Дока перебил Алекс. Полулежа в своем противоперегрузочном кресле, здоровенный громила-шотландец настаивал, чтобы его похоронили в форме, как воина, если ему суждено будет умереть. Остальные члены экипажа заверили Алекса, что выполнят его пожелание, если сами останутся живы.

— Дело было задолго до Вечного Императора. В те дни мои предки назывались хайлендерами…

— Двенадцать минут до вхождения в атмосферу, — спокойно объявила Ида.

— В те старые добрые времена нашими врагами были бриты. Да, надо вам сказать, тогда все вокруг принадлежало нам, шотландцам, и у Императора никто ничего не спрашивал.

Несмотря на нервное напряжение, Стэна заинтересовал рассказ товарища.

— Алекс, каким, черт возьми, образом можно управлять Империей без ведома босса?

— Девять минут до вхождения в атмосферу, — объявил Док.

— Растолкую тебе как‑нибудь в другой раз, юноша. Так вот, в один прекрасный день бритский отряд — бравые гордые парни в красных камзолах и с мушкетами — вошел в узкую лощину и ну давай грохотать на барабанах, петь и кричать… Как вдруг они услышали громкий возглас со скалы над собой: «Я — Рыжий Рори Гленский!»

Бритский генерал посмотрел вверх, на вершину той скалы, и увидел там отважного бородатого хайлендера в развевающейся клетчатой юбке и переброшенной через плечо медвежьей шкуре. В руке храбрый солдат держал палаш. Молодой гигант снова прокричал: «Я — Рыжий Рори Гленский! Пришлите мне наверх вашего самого лучшего воина!»

И вот бритский генерал поворачивается к своему адъютанту и велит: «Адъютант! Отправьте наверх нашего лучшего воина. Пусть принесет мне голову этого человека!»

— Хватит трепаться! — резко оборвала Ида. — Мы под прицелом.

В рубке управления наступила полная тишина, лишь тигры все тяжелее дышали в своих капсулах.

Во внимание были приняты три объекта: цель/место назначения, преследователь, преследуемый. Сначала отсчитывались секунды… потом миллисекунды в единицах измерения светового года… «Сиенфуэгос» пытался скрыться в атмосфере. Получилось уравнение, состоящее из трех компонентов. И вдруг, после пуска ракеты-приманки, неожиданно появился четвертый объект.

— Капитан! Вижу две цели!

— Держать прежний курс! Повторяю, держать прежний курс! Отсек ЕСМ, цель установлена?

— Нет, сигфер. Да поможет нам Таламейн… Все системы дают сбои.

Капитан включил переговорное устройство, соединяющее его с отсеками корабля, и, подавив желание разразиться самыми отборными ругательствами, которые он только знал, прочел молитву:

— Да пребудет дух Таламейна, присутствующий ныне в его единственном истинном Пророке Ингильде, с нами!.. Всем, всем, всем! Приготовиться к бою!

Крейсер «Дженн» стал вдруг похож на огромную акулу, когда из отверстий в его носовой части, словно острые зубы, появились дальнобойные орудия класса «Видал». Выстрелы были произведены сразу из всех стволов. Акула осмотрелась в поисках жертвы и снова пошла в атаку.

— Докладывает оператор: цель… нет цели… Помехи… эхо… есть цель… цель… две цели… Первая цель пассивна… цель установлена… Наводка… всем системам наводка… всем единицам наводка… наводка…

Орудия системы «Видал» не относились к самым лучшим достижениям военной промышленности Империи. Кроме того, после тяжелых двадцати лет службы, из которых последние годы вояки «Дженна», мягко говоря, халатно относились к своим обязанностям по техобслуживанию вооружения, эти установки находились в более плачевном состоянии, чем когда-либо. Большинство снарядов «Видал» покорно последовали за соблазнительной приманкой в открытый космос. Но из одного орудия, более мощного и находящегося в лучшем состоянии, чем его собратья, ракета полетела прямо в сторону «Сиенфуэгоса».

Оператор-наводчик крейсера «Дженн» с проклятьями попытался изменить траекторию полета ракеты «Видал», направляя ее на «настоящую» цель, однако безуспешно. Снаряд взорвался примерно в тысяче метрах от «Сиенфуэгоса», и корабль отбросило мощнейшей взрывной волной к атмосфере незнакомой планеты.

Ида пыталась ввести «Сиенфуэгос», этот летательный аппарат с характеристиками овального булыжника, в атмосферу плавно, чтобы посадка произошла удачно, но килотонный взрыв снаряда «Видал» напрочь разрушил все ее планы. «Сиенфуэгос» вздрогнул, перевернулся и закрутился волчком. Случись такое в открытом космосе, ничего страшного не произошло бы, генераторы Мак‑Лина выровняли бы корабль. Но при входе в атмосферу незнакомой планеты…

Взрывная волна сокрушила предохранительную систему грузового отсека и развернула корабль на сто восемьдесят градусов. Поскольку беда никогда не приходит одна, перевернутый кверху брюхом «Сиенфуэгос» в конце концов ворвался в верхние слои атмосферы на бешеной скорости.

Док был единственным существом на борту, находившим ситуацию, в которой управление судном полностью вышло из‑под контроля, забавной. Все надежды Иды на благополучную посадку рухнули, как карточный домик, потому что теперь их полет перешел в обыкновенное падение, результаты которого невозможно было предугадать. Док сохранял присутствие духа, хотя жизнь его висела на волоске.

Впрочем, как и жизнь Стэна и всех остальных членов группы «Богомол‑13».

Образно говоря, свалившись с небес, корабль пронзил нижние слои атмосферы. Сенсоры дико зафыркали при первом же соприкосновении с тем молекулярным соединением, из которого она состояла.

Буквы и цифры закружились, заплясали на экране главного компьютера. Стэн попросил Иду наладить приборы, и ее пальцы тут же забегали по кнопкам пульта управления. Ида пыталась выяснить, где именно случились основные неполадки. Когда корабль вошел в самый нижний слой атмосферы Неизвестной‑IV, Ида почувствовала сильное внутреннее напряжение. Однако, совладав с собой, она нажала на нужную кнопку, и на корпусе корабля появились два небольших раздвижных крыла. Но потерявшее управление судно, пронзив воздушный слой, снова закружилось волчком.

Ида резко потянула правый тормозной рычаг — из сопла корабля вырвались и исчезли короткие языки пламени. Затем она потянула левый рычаг — на экране компьютера появилось четкое изображение. Но по мере того, как судно все глубже входило в воздушный слой, помехи и шумы возникли снова. Вдруг изображение опять восстановилось, и корабль повел себя подобающим образом, то есть выровнялся.

Стэн огляделся вокруг. Бэт сидела в своем кресле — бледная, но спокойная. Алекс растирал занемевшие от напряжения мышцы. На мохнатой медвежьей морде Дока появилось выражение, какое обычно возникало, когда он обдумывал план мести. Посмотрев на Стэна через плечо, Ида выдавила улыбку.