Антон Стариков - Третья часть Великого похода. Сброшенные хвосты. Отданные долги.

*

N1754 не успел удивиться или испугаться, когда из ветвей рухнувшего дерева неожиданновылетел мохнатый верещащий на всю округу ком и устремился в сторону нетронутой лесной чащи. Да, он не успел ничего осознать, но инстинкт сработал быстрее чем разум — уже находящийся в руках малый топор отправился в полет! Не стоило удивляться тому, что N1754 умел метать топоры — такой дорогой универсал как он, много чего умел и не только в плане ремесла, но тем не менее, даже для такого как он, бросок оказался дивно хорош! Бешено вращавшийся топор достал попытавшегося слинять бурундука в прыжке, перерубил несчастному зверю хребет и с хрустом воткнулся в крупную ветвь — без всяких допущений великолепный бросок!

- Ну ты, чертяка, прямо Чингачгук Большой Змей! - восхищенно воскликнул проходивший мимо маг-игрок. - О-у, точно! - игрок хлопнул себя по лбу. - Будешь отныне Чингачгуком или сокращенно Гуком! Носи имя на здоровье! -

- Благодарю, господин! - новоназванный тезка знаменитого краснокожего поклонился игроку, изо всех сил стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Точно так же большинство универсалов бригады старались скрыть искреннюю зависть в глазах.

Давно ушел игрок, давно умер смертельно раненый барсук, а Чингачгук все не мог окончательно сосредоточиться на работе, ведь сегодня произошло то, о чем он мечтал с момента появления на свет — он обрел имя, свое собственное имя не хуже чем у бригадира полусотни — теперь он не номер или ''эй ты'', а Чингачгук или Гук!

- Но Чингачгук длинней чем Гук, а значит лучше, - решил универсал, орудуя большим топором. Впрочем сокращение он тоже не спешил забывать, а крепко-накрепко заложил его в память вместе с именем. Заготовка был счастлив и едва не пел от переполнявших его чувств, неудивительно, что он постоянно использовал большой топор там, где лучше получилось бы маленьким и наоборот и вообще по времени возился с каждой ветвью как с тремя. Однако мудрый проживший больше года полусотник-бригадир Стопарь его прекрасно понимал и не придирался к качеству работы — по собственному опыту знал, какие чувства переживает подчиненный, и искренне радовался за него.

Постепенно волнение утихло, и Гук вернулся в привычную колею, махая топором не хуже остальных. Нет, лучше — положение обязывало, ведь он больше не безымянный универсал, а универсал с именем, а значит и работать должен лучше чем те, кто имени лишен. Гук махал словно невесомым топором так, как будто выпил боевой коктейль, из тех что выдавали только перед боем — он дышал по новому, двигался по новому, новые силы гуляли в его руках и плечах! Для стороннего наблюдателя, даже игрока клана, это было незаметно, но к нему по новому относились его по-прежнему безымянные товарищи, а трое уже наделенных именами универсалов полусотни не скрывали улыбок глядя на него...

Спустя восемь обработанных стволов прозвучал сигнал отбоя — почти сразу утих визг пил и стук топоров, хорошо поработавшие бригады отправлялись на заслуженный отдых. Но прежде чем покинуть делянку, они всем миром помогли подготовить к перевозке два последних ствола и наполнить последние телеги ветвями и только после этого довольные собой потопали ужинать и отдыхать. Вместе со своей полусотней шел и Чингачгук, но теперь он шел впереди рядом со Стопарем и другими старшими полусотни (имеющими имена). Усталые бригады не двинулись по просеке к лесопилке, а направились в свой собственный временный поселок из больших двадцатиместных палаток, шалашей и землянок (последние для инструментов и припасов) — большой поселок, как-никак на 3 сотни мест. Сегодня Чингачгуку явно везло — на ужин его полусотня получила не уже порядком поднадоевшую жаренную конскую колбасу с гарниром из вареной копы, а свежую запеченную медвежатину с приправой из трав и диких груш, к тому же вкусно приготовленный на решетке бурундук послужил приятной добавкой к основному блюду (бурундук из здешних лесов — зверь размером с крупную лисицу или среднюю собаку) — по небольшому кусочку хватило всей полусотне.

Засыпал Чингачгук полный радужных мыслей: он показал себя перед Драконами, обрел имя, уважил бригаду, добыв приварок к общему котлу, добыл неплохую шкуру, за которую в городской лавке можно получить несколько медных монет, сумел не задрать нос перед товарищами, но и в то же время повел себя как следует себя вести тому, кто имеет имя — определенно сегодня был его день, лучший день в его жизни! Последние мысли по-настоящему счастливого универсала: надо не забыть поблагодарить Трооатэну за милость, пожертвовав храму монет, ведь жрецы говорят, что все происходит по его воле, и интересно, что это за ''Клуб'', который господа-Драконы собираются открыть для них (заготовок)...

Узел Всех Путей Мира, таверна ''Гарцующий пони''.

Поздний вечер.

Встреча.

Сегодня известную далеко за пределами Узла таверну посетили три высокоуровневых игрока, воин и два мага, причем все трое эльфы, только воин происходил из высокогорной ветви крайне многочисленного народа, а маги — из ее главной изначальной. Казалось бы, ну что тут такого? Три игрока, три эльфа решили выпить вина в компании друг друга. Только вот в любой другой таверне города и вообще везде, где их узнали бы в лицо, появление этих трех игроков, да еще в одной компании вызвало бы нешуточный ажиотаж и породило массу вопросов, ведь два из них напрямую руководили своими кланами, а третий, предпочитая оставаться в тени, как серый кардинал управлял своим кланом из-за спины его номинального Главы. И еще одно — все три клана уверенно входили в десятку сильнейших кланов Узла.

Единственный среди троицы воин сразу обращал на себя внимание — что-то неуловимое, совершенно не свойственное эльфам в его движениях, взгляде, повороте головы, в исходившей от него хищной ауре непроизвольно заставляло сомневаться в том, что это эльф, заставляло задуматься, кто он такой и к какой расе принадлежит. Однако опознание четко и недвусмысленно определяло его как высокогорного эльфа, и казалось бы вопрос закрыт? Но вот какая штука: у того, кто хоть раз посмотрел высокогорному в глаза, закрадывалось подозрение, что перед ним находится эльф, а не кто-то другой в его шкуре, тот, кто отличается от народа листвы как сталь отличается от воды. Второй из собравшихся за столом — обычный маг, обычный эльф-игрок без всяких непонятных закидонов, разве что циничная до злости улыбка ни на мгновение не покидает вечно кривившихся губ, а в глазах горят великая хитрость и подлость, сбрызнутые толикой изощренного ума — никому не стоило поворачиваться к такому спиной. Третий, тот кто организовал встречу, на первый взгляд казался самым простым из троицы — любого, кто его не знал, сразу же подкупала ласковая, дружелюбная улыбка на открытом приветливом лице и добрые глаза. Но не все так просто и с ним: если присмотреться повнимательней, можно подметить, что остальные участники встречи сторожатся его куда сильнее чем друг друга, намного сильней.