Андрей Но - Субъект. Часть четвертая [publisher: 1С-Паблишинг]

Наконец, отлетевшие за перевернутую лавку очки прыгнули мне на переносицу, и я, не отрывая взгляда от противника, быстро вылез из обломков автомобиля. Он тоже был в очках, а его глаза заговорщически, с ноткой крохотного снисхождения поблескивали за ними. Немолодой. Длинные, белые, как незапятнанный лотос, волосы развевались по ветру. Одежда же была простой. Простой настолько, что это казалось неуместным. Будто он вырядился в первое, что попалось под руку. Шел он ко мне спокойно и открыто, как навстречу старому другу.

Не мелочась, я обнулил земную инерцию урны, чья тень смотрела прямо на него. Но он будто это предвидел. Властно выставив ладонь, он попросту подавил пытающийся разрастись взрыв. Такого надругательства над физикой не мог представить даже я. Огненный шарик раздувался, бушевал, но тут же укротимо сжимался в тисках сферической воли. Наконец, его нереализовавшаяся энергия взрыва изжила себя, и он потух, растворившись дымком в заснеженном воздухе. И в ту же секунду неведомый противник вытянул в мою сторону пальцы другой руки, между которыми заискрили фиолетовые разряды…

Опомнившись, я с размаху возвел вокруг себя шедевр из непроницаемых электромагнитных полей. Толстые и ветвистые молнии сорвались с его пальцев и, облизнув мою личную ионосферу, таки пробили ее насквозь, заставив тело деревянно вытянуться и затрястись в мучительных конвульсиях. Глаза застлала красная пелена, но сквозь дробь стучащих друг о друга зубов я все равно расслышал его хохот…

– Что… Ха-ха-ха… Что это было вообще… – задыхался от смеха этот человек, вытирая глаза ладонью. Он повел рукой, в воздухе вновь проскочила короткая, злая молния, что вызвала у него новый приступ хохота, от которого его согнуло пополам.

Пытаясь унять дрожь в парализованном теле с подергивающимися от остаточного заряда мышцами, я непонимающе смотрел на своего противника. Я вспомнил эти белые, как кубики сахара в кофейне, брови. Тот самый ублюдок, что развел меня с побегом из города, как дурачка. Но тот был куда моложе, да и черты лица невыразительнее… А у этого был волевой подбородок, длинный, крючковатый нос и хитрые, чуть улыбающиеся глаза…

– Уро-о-од!.. Это ты украл сережку! Ты!.. – брызжа слюной и тыча в него пальцем, закричала бабка, что ковыляла к нам с клюкой. – Чтоб ты сдох, подонок…

Мой противник даже не глянул в ее сторону. Забегаловка с шаурмой внезапно сорвалась в воздух и смела собой старуху, размазавшись о ближайший дом. Судя по страшной скорости, с которой это произошло, что-то подсказало мне, что силой он меня все же превосходит.

– Так много людей… Боже, как же их много, – подал он голос, весело окидывая взглядом все новых и новых граждан, что со злыми криками бежали к нам. – Только глянь на их лица. Да у тебя все признаки социофобии налицо…

Стараясь не думать, почему люди себя так странно ведут, я решил воспользоваться секундным замешательством врага и снова атаковал. Со сорвавшимся с губ криком ярости, я властно раскинул руки, обрушив на него со всех сторон все оставшиеся автомобили и их отломанные запчасти, деревья, рекламные стенды, осколки стекол и даже куски стен, что отслоились от фасадов домов, нетерпеливо вырванные от моего запредельного усилия. Одновременно с этим в месте, где он стоял, закружил жестокий и искрящийся ионный вихрь, беспорядочно выдергивающий электроны из атомных решеток пространства, а в довершение к этому воистину неотразимому удару в него вдобавок полетела лавка вслед за урной с обнуленной земной инерцией.

Реакция противника была невероятной. Он сделал что-то непонятное с пространством вокруг себя, как-то искривил, скрутил его, словно дрожащий на ветру мыльный пузырь. Машины бессильно врезались друг в друга, словно в плещущиеся блики воды, постоянно промазывая, а взрыву снова не дали произойти. Я же, оглушенный, летел через все улицу, будто в меня врезался метеорит. Не успел я подумать, что позабытая на время глобальная катастрофа, летящая прямо из космоса, вряд ли все это время ждала, пока мы разберемся и, скорее всего, уже вот-вот упадет на город, как мое тело впечаталось в фасад высотки. Пара этажей обрушилась на меня сверху.

Вместе с ними на меня обрушивалась позорная правда. Не было никакого метеорита. В третий раз я повелся, как дурак… Знали, что не пройду мимо… И ведь лектор еще сказала. Знали, что захочу геройствовать. Мне было стыдно…

Я не торопился и вовсе не собирался вставать из-под залежей тяжеленных обломков. Я знал, что меня и самого из них достанут. Такой глобальный обман провернуть, лишь бы на меня выйти… но зачем? Просто ради мести?… Это абсурд…

Мое тело сжало неведомыми тисками и потащило из-под обрушенной плиты на свет. Я не сопротивлялся. Он смотрел на меня, и его бесцветные, отливающие легким багрянцем глаза уже не улыбались.

– Как ты нашел меня? – тупо спросил я.

Его руки чуть разъехались в стороны, в губах снова взыграла легкая смешинка.

– А где же еще ты можешь быть?

– Да где угодно…

Он мотнул головой.

– Других мест нет.

– В смысле? Ты знал, что я сюда прилечу из-за метеорита… Или я не понимаю…

Противник помедлил с ответом. Затем, будто смакуя каждое слово, загадочно произнес:

– А так уж ли нужны тебе другие места сейчас, чтобы им быть?

Нахмурившись, я смотрел на него во все глаза. Было что-то в выражении его лица ироничное. Он явно издевался.

– И как мне это понимать? – стараясь держать голос спокойным, спросил я.

– Легко. Дай-ка вспомнить… Сейчас… – он склонил голову, захваченный неким воспоминанием. – Да!.. «…у каждого, объем воображения, как и емкость задействованной им оперативной памяти, имеет свой лимит…» Вот! И…как же ты там сказал, гм… «…интересно то, что исчезновение выместившейся детали субъект совершенно не заметит! До тех пор, пока сам не вернется к ней вниманием…».

– Что? – ошалело переспросил я.

– Ну-у, – слегка разочарованно протянул он, – я же дословно процитировал. Ты еще приводил замечательную аналогию с яблоком… Про то, как критерии его опознания у всех субъективно разнятся… Одна из лучших лекций в моей жизни, да-а…

Напоминание о яблоке укоренило мое предположение, где я однажды мог слышать эти слова. Самая первая встреча с нейрохирургом в Айсберге. Когда мы спорили, можно ли читать мысли… Но как… Причем здесь это…

– Вы… Ты – Август Полкомайзер? – глупо вырвалось у меня.

– Кто? – рассмеялся человек, внешне совершенно непохожий на усопшего нейрохирурга, и рассмеялся. – Что ты еще здесь придумал? Хватит. Игра окончена. Я пришел за тобой.

Окончательно запутавшись, я адекватно понял только последние слова, отчего мои мысли прояснились, а ладони стали угрожающе приподниматься. Он заметил это, и устало покачал головой. За стеклами очков мелькнуло сочувствие.