Андрей Но - Субъект. Часть четвертая [publisher: 1С-Паблишинг]

Должно быть, доктор заметил, как я себя украдкой осматриваю.

– Здесь ты можешь выглядеть так, как привык себя видеть. Или как тебе нравится. Или как требует сюжет… Сюжет, в котором ты никогда не проиграешь, – добавил он, многозначительно окинув взглядом мои несовместимые с жизнью шрамы.

От его слов у меня перехватило дыхание. Вдохнув обжигающий, морозный воздух, я явственно ощутил, как приятно защипало легкие. Приложив ладонь к груди, я услышал за ней такой привычный и родимый стук…

Доктор Брозэф, довольный, улыбался во все лицо.

– Ну что ж… Свою задачу я выполнил. Посеял в тебе сомнение. Так полагаю, возвращаться к столь легкомысленно оставленному нами метеориту, чья смертоносная тень упала на всё человечество, желания больше нет, герой? – иронично поинтересовался он.

Я почувствовал, что краснею, как если бы кто-то заметил, что я красуюсь перед зеркалом.

– Ну-ну, не заморачивайся, – подмигнул он, – честно говоря, роли более мелкого масштаба в мире собственных грез и быть не может. В этом ничего постыдного нет… Это твой мир… Просто пришло время возвращаться в настоящий… Реальный.

– И как… Как мне отсюда выйти?

– Усомнись, – лаконично ответил доктор Брозэф и приглашающе повел ладонью вдоль заснеженного горизонта. – А мне пора…

Я молча смотрел и ждал, когда он испарится прямо на моих глазах, но тот оставался на месте. Вместо этого он склонил голову и с улыбкой смотрел в ответ.

– В отличие от тебя, – наконец, раздельно произнес доктор, – я всегда вижу границы выдуманного мира пациента. И я единственный здесь, кто способен их перешагнуть, ибо единственный, кто не является плодом твоего воображения. Так позволь же мне выйти отсюда.

– Как?

– Покинь меня…

Нахмурившись, я развернулся и пошел в сторону ближайшего берега.

– Увидимся снаружи, – бросил он мне напоследок.

Периодически оглядываясь, я ловил на себе взгляд доктора Брозэфа. Его белая, высокая фигура уменьшалась, и он мне подбадривающе помахивал рукой, мол, чтобы я шел дальше. И вот, наконец, он слился с белым горизонтом. Доктор исчез.

Я брел по улице первого попавшегося города. Проекции как ни в чем не бывало шли по своим делам, не обращая на меня, их создателя, никакого внимания. Я заглядывал в их лица. Они смущались. Вели себя так, как если бы не знали, что вся их жизнь – это эпизодическое камео*. Но за каждым беглым взглядом – я это видел! – скрывались цели, амбиции, мириады только что сфальсифицированных воспоминаний… за ними скрывалась полноценная жизнь… длящаяся мгновение. Мгновение, необходимое для антуража моей грезы.

Почти все лица мне казались смутно узнаваемыми, повторяющимися. Стереотипными. Раньше я не сильно придавал этому значение, так как в принципе никогда не любил смотреть на людей, предпочитая им объятия своих мыслей, но сейчас… Казалось, ткни в любого и не ошибешься в том, где он работает, с кем живет, какую музыку предпочитает… До сих пор казалось невероятным принять тот факт, что все они просто боты*.

Мимо меня, в очках с толстыми линзами и инсайдерским выражением лица прошел мужчина. Оглянувшись вслед, я сразу и безошибочно предположил, что это программист. На его плече болтался портфель с ноутбуком. Конечно, живя в мире непрерывно прогрессирующих информационных технологий, он чувствует себя особым среди толпы… По-своему могущественным, располагающим знаниями, за которые большинство остолопов готовы щедро платить… Остолопов, вроде меня… С компьютерами, чего уж скрывать, я был на вы …

Но сейчас меня осенила мысль. Своеобразный тест Тьюринга. А заодно последний гвоздь в гроб моего сомнения. Я увязался следом за этим программистом.

Вскоре, а именно, в момент, когда мне надоело ждать, ничего не подозревающий программист свернул в выпрыгнувшую из-за угла улицы автостоянку. Я поднялся за ним в сумрак второго этажа. Здесь больше не было ни души, что неудивительно. Ведь я не хотел, чтобы хоть кто-нибудь нам помешал.

Со скучающим видом, он брел по привычке к своему припаркованному авто. Он уже столько лет паркует здесь свой автомобиль, в этой самой излюбленной им точке… Наверное, с самого открытия парковки, что так удобно расположилась возле его фирмы… А открылась она столь же давно, сколь и он уже ездит на этом синем семейном минивэне. Сколько себя помнит…

И каждый раз, перед тем как открыть дверцу своей машины, забросить в салон портфель, что-то побуждало его оборачиваться. Каждый раз, его одергивала за плечо непонятная тревога, чувство чего-то важного или же наоборот, опасного… Это уже стало его своеобразным бзиком, ритуалом… Поднять голову и задержать взгляд подле столба С3… Туда, что ли, свет падал как-то по-особому…

Он отключил сигнализацию, открыл дверцу, аккуратно сунул на сиденье свой портфель и вдруг резко, будто не желая быть застигнутым врасплох, развернулся. Возле столба С3 стоял я.

– Могу о кое-чем спросить?

– Ну, спрашивай, – переборов оторопь, настороженно ответил он.

– Ты ведь программист, – не спросил, а утвердительно заметил я, еще раз, для достоверности, окинув его взглядом.

– Да, – чуть расслабилась проекция. – Вам меня кто-то порекомендовал?

– Нет.

– Хм… Так в чем же дело? Что вам нужно?

Нависло молчание. Мне показалось, что теперь я встал на место доктора Брозэфа и, зная правду, можно было бы позволить себе немного поглумиться. Но я не хотел. Во мне по-прежнему оставались и бурлили противоречия…

– Дело в том, что ты здесь только для того, чтобы поговорить со мной, – прямо сказал я.

Губы программиста растянулись в мороженой улыбке, будто ее обкололи местным анестетиком. Рука слепо нащупывала все еще открытую дверцу автомобиля.

– Вот как? Видите ли, мое рабочее время подошло к концу, но вы можете запи…

– Что, если я скажу, что ты – плод моего воображения… Проекция… и живешь, только пока я на тебя смотрю? – наконец выпалил я.

Снова нависла тишина, тянущаяся еще дольше предыдущей. Он смотрел немигающим взглядом через внушительный слой диоптрий его слегка запятнанных очков. Я знал, что он мне сейчас скажет…

– Тогда я предложу вам пройти обследование в больнице, – осторожно отозвался программист. – Или, – его тон чуть повысился, – я сейчас должен был рассмеяться? Нет, в самом деле, как мне на это реагировать?…

– Серьезно.

– Не, ты точно больной, – он таки нашарил пальцами дверцу. – Я пойду, ты не против? У проекции дома…

– Две избалованных дочери и осточертевшая безработная жена? – перебил я, отчего он замер полусогнутый, почти залезший в машину.

– Я буду вынужден обратиться в полицию с жалобой на то, что за мной следят! – пригрозил он, безуспешно пытаясь придать голосу твердые нотки.