Андрей Снегов - Красный меч [СИ]

[1] Гимна́зия (польск. gimnazjum, нем. Gymnasium — помещение для гимнастических упражнений, спортзал. гимнасий встречается в древних городах Греции, Египта, Сирии и остальных государств Малой Азии.

[2] «Терракотовая армия» (кит. трад. 兵馬俑, упр. 兵马俑) — принятое название захоронения по меньшей мере 8100 полноразмерных терракотовых статуй китайских воинов.

[3] Урфи́н Джюс и его деревя́нные солда́ты (1963) — сказочная повесть Александра Мелентьевича Волкова, вторая книга из его цикла о Волшебной стране и первое из продолжений к сказке «Волшебник Изумрудного города».

Глава 15

Потолок был непривычно сер и высок. Массивные каменные балки, разделяющие его на аккуратные прямоугольники, железнодорожными шпалами уносились назад. Меня несли на руках. Бежали по длинному коридору, что-то кричали и постоянно заглядывали в глаза. Учителя. Слишком старые, умудренные опытом, лица. И встревоженные глаза.

Меня положили на каменный постамент под яркий прямоугольник света, дали что-то понюхать, от чего мысли на мгновение прояснились, а затем влили между губами горькую настойку. Потом еще одну. И еще. И еще. И снова светящиеся силой глаза. На этот раз серые.

Пробуждение было внезапным, как легкий удар тока, как будто кто-то подключил мое сознание к питанию. Я лежал на холодном камне, укрытый грубой, похожей на мешковину, тканью. Над головой, в правильном прямоугольнике проема крыши мерцали звезды. Значит, я не в морге, и все еще жив.

В теле ощущалась легкая слабость, кружилась голова и очень хотелось пить. Я отбросил покрывало и аккуратно сел. Одежды на мне не было. Что ж, до дома я дойду и обнаженным, осталось лишь понять, где я, и построить оптимальный маршрут, чтобы не оказаться в таком виде на женской половине.

— Ты очнулся, поздравляю, — прозвучал приятный мужской голос из-за спины. — Выжил все же, хотя никто уже и не надеялся.

Мужчина встал из-за стола, и, зябко кутаясь в теплый халат, подошел ко мне. Это был один из учителей, который сидел в ложе во время моего первого боя на арене. Я даже запомнил цвет лент, вплетенных в его косу — ярко-зеленый. Он положил ладонь мне на грудь и принудил лечь.

— Тебе не стоит сейчас двигаться, — пояснил он, снова укрывая меня покрывалом, — процесс регенерации еще не завершился.

— Регенерации? — удивленно переспросил я. — Все было так серьезно?

— Ничего существенного, — с ироничной улыбкой ответил он, — если не считать того, что ты чуть не умер.

— Я помню удар манекена, хруст в груди, и камни стены, о которые расплющился шлем...

— Все так и было, — подтвердил он, и продолжил после небольшой паузы. — Открытый пролом в грудине, перелом восьми ребер и позвоночника, а также разрыв некоторых внутренних органов.

— Вы врач? — только сейчас испугавшись по-настоящему, спросил я.

— Когда-то хотел им быть, — в его голосе прозвучала горечь, — а здесь я — алхимик и травник в одном лице.

— Я не буду калекой? — спросил я напрямик и затаил дыхание в ожидании ответа.

— Будешь таким же здоровым, как и вчера до тренировки, только полежи здесь до утра! — не терпящим возражений тоном сказал он.

— Вы — наш преподаватель? — поинтересовался я и поправил сползающее покрывало.

— Нет, я учу девочек, — он усмехнулся, — готовлю для вас, оболтусов, дипломированных ведьм.

— Тренировочные бои настолько опасны? — спросил я, и с замиранием сердца приготовился услышать ответ.

— В таком состоянии как ты, ко мне еще никто не поступал, — задумчиво сказал он. — Удар манекена, отправивший тебя в полет, соответствовал рангу семерки, а ты — лишь нулевка. Амулет всегда устанавливает уровень манекена равным уровню ученика. В твоем случае произошел сбой.

— Может быть, дело во мне? — спросил я, вспомнив первый бой и тишину на скамьях для зрителей.

— И в тебе — тоже, — учитель немного помолчал. — У тебя очень мощное Духовное Начало. Ты можешь пользоваться Силой, даже не открыв меридианы. Если возникает опасность или насущная необходимость, ты начинаешь выкачивать ее из любого находящегося рядом источника. А применяешь — как дикарь.

— Я опасен? — спросил я у первого по-настоящему открытого к разговору собеседника в этом мире.

— Да, потому что никто не знает пределов твоих возможностей, даже ты сам, — ответил он, немного подумав. — Ты легко можешь убить, как поглощая силу, так и применяя ее. Тебе нужно поговорить с Меллвином и усиленно работать над тем, чтобы шагнуть на первый уровень. А дальше будет проще.

— Завтра я обязательно к нему подойду, — заверил я учителя. — А еще спущусь в хранилище и попрошу пару полезных свитков.

— Бери «Пески времени», в свое время он мне очень помог, — посоветовал он, а затем наклонился и прильнув губами к моему уху, зашептал. — Завтра тебе скажут, что вышел из строя амулет, управляющий тренировочным манекеном. Но я бы на твоем месте старался быть очень осторожным!

Уже уходя, он добавил во весь голос: «Завтра обязательно поговори с Меллвином, ты должен взойти на первую ступень как можно скорее.»

Если сравнить двое суток моей жизни, прошедших здесь, с остальными семнадцатью годами, оставшимися в прошлом на Земле, то окажется, что там я и не жил вовсе, а просто существовал. Варился в теплом и липком киселе, из которого невозможно выбраться, и который принимал за реальность.

В Харисе все иначе, все реальнее и ярче. Даже несмотря на то, что мы находимся под присмотром, как маленькие детишки в детском саду. Контуры устройства нового мира постепенно проступали из тумана, но вопросов пока было гораздо больше, чем ответов. Разрозненная информация плавала в мозгу подобно фрагментам масштабного паззла и не складывалась в объемное полотно.

Команда искренне обрадовалась моему появлению на завтраке. Все широко улыбались, даже Логан и Крис, но в глазах читалась настороженность и опаска. Примерно с таким же выражением лица мой отец всегда встречает бабушку Эльзу, мамину маму, которая приезжает к нам на каждое рождество. А еще Энди принес мне два подноса с едой — мне нужно было много есть, чтобы восстановить силы.

— Вчера я думал, что ты — труп, — сказал Итан с аппетитом поглощая местное подобие макарон темно-коричневого цвета. — А сегодня — сидишь как живой, и все с такой же обгоревшей мордой!

— Это странно, — задумчиво сказал Энди и протер красные сонные глаза, — по идее, кожа тоже должна была восстановиться!

— Шрамы остались? — между прочим поинтересовался Логан, наверное, чтобы проявить хотя бы какое-то участие.

— Ни одного, — ответил я и подвинул поднос с едой ближе, — грудь гладкая, как задница младенца.

— Я бы на твоем месте поблагодарил Мию, ту самую пятерку, — вдруг высказался обычно молчащий Дэвид, — она с учителем всю ночь над тобой колдовала.