Андрей Снегов - Красный меч [СИ]

Алан демонстрировал каждый хват снова и снова, комментировал их, показывал движения и различные приемы, и заставлял меня повторять их множество раз. Я потерял счет времени в бесчисленных повторах, и менял хваты по команде, от единицы до семи, к концу тренировки став похожим на деревянного голема, что чуть меня не прикончил.

— На сегодня хватит, — сказал Алан, когда я уже едва двигался и был готов упасть на истоптанный тысячами ног пол и умереть от усталости. — Верни меч на его законное место и возвращайся ко мне завтра!

Еле волоча ноги, я подошел к единственной пустующей стойке в зале, и аккуратно положил меч на его законное место. Перед тем, как опустить его на держатели, я на мгновение задержал оружие в руках. Мне не хотелось с нима расставаться.

Как только клинок коснулся деревянных колодок, свет на мгновение померк, и я вновь оказался в библиотеке. Мои ладони все также лежали на столе, а Энди мирно спал рядом, лежа щекой на каменной поверхности стола. Удивительно было то, что я совершенно не чувствовал усталости, лишь затекли мышцы спины и шеи.

— Энди, Энди-и-и-и, — негромко окликнул я друга и, не добившись успеха, потряс его за плечо. — Я вернулся.

Напарник с трудом разлепил веки и, широко зевнув, вернул туловище в вертикальное положение.

— Тебя сколько раз убили? — спросил Энди и с любопытством уставился на меня в ожидании ответа.

[1] Принц Ко́рвин (англ. Corwin) — главный герой первых пяти романов Роджера Желязны из серии «Хроники Амбера».

[2] Грейсвандир (Grayswandir) — ночной клинок Огненного Пути, принадлежавший принцу Корвину. По свидетельству самого Корвина, был откован на первых ступеньках призрачной лестницы Тир на Ног’тх.

Глава 18

— Скажи мне лучше, чем я заслужил твою гипертрофированную заботу, — ухмыльнулся я, глядя в заспанные глаза Энди. — Я тебе очень благодарен, но лучше объясниться на берегу.

— А ты не догадываешься? — удивился он. — Ты же — психолог!?

— Всего-лишь мог бы им быть, — уточнил я.

— Я просто не хочу потерять еще одного напарника, — смущенно произнес Энди, не отводя наполненного болью взгляда.

Черт! Это же было очевидно, как божий день! А я полез к парню со своими нелепыми подозрениями! Ну что я за придурок!

— Энди, прости и забудь! — я нахмурился и скривил губы от досады. — Каждую секунду я ощущаю себя бегущей в лабиринте подопытной крысой, которую сзади подгоняют абсолютно реальными электрическими разрядами, а впереди показывают виртуальное угощение.

— Релакс, мой друг, — ответил напарник, — я хотел убедиться, что ты выйдешь из обучающей реальности без проблем.

— А они могут быть? — я снова напрягся и провел пальцами по контуру красной печати.

— Говорят, что в свитке можно застрять и не найти выхода, — пожал плечами Энди и показал на песочные часы, стоящие в углублении стола. — Это таймер. Когда в колбу падает последняя песчинка, сеанс прерывается автоматически.

— А кнопка катапультирования есть? — уточнил я, крутя в руках стеклянную колбу с мелким желтым песком внутри. — Как все это работает, не понимаю, средневековье же в чистом виде!?

— Ты еще не перестал удивляться, — с завистью сказал Энди, — но поверь мне, это пройдет.

Он отвернулся, с блаженным вздохом вытянул ноги и начал гипнотизировать потолок. А я чувствовал себя Алисой в зазеркалье [1], которая проваливается во все новые и новые отражения, и не может понять, какое из них более реально.

— Энди, а старик не отправит меня еще в какую-нибудь реальность, но уже из своей, свиточной? — я растянул губы, но моя улыбка была похожа на гримасу горечи и разочарования.

— Твоя ирония понятна, — Энди все также задумчиво смотрел в потолок, — эффект русской матрешки, когда в каждой следующей кроется новая. И все же, старик тебя уже убивал?

— А должен был? — переспросил я, разминая затекшую шею.

— Меня наставник крошит в капусту каждый урок, — Энди передернул плечами. — Поначалу с ума сходил от боли. — А теперь — привык.

— Я выбрал себе меч, — ответил я, — или он выбрал меня, я точно не уверен. А затем мы разучивали типовые хваты.

— Плохо, — нахмурился напарник, — такими темпами ты до второго пришествия [2] тренироваться будешь.

— Как ты назвал свой меч? — будничным тоном спросил я, глядя на потолок и пытаясь понять, что интересного нашел там Энди.

— Ты издеваешься? Берешь пример с Итана? — обиженно спросил он. — Или ты из тех, кто дает прозвище собственному члену?

Я сжал губы от досады. Снова выстрел в молоко! Судя по всему, каждый ученик проходит обучение по индивидуальной программе. Буду держать язык за зубами и больше спрашивать, твердо решил я.

— Думаешь, мне стоит пойти на прием к психоаналитику? — я улыбнулся, попытавшись свести все к неудачной шутке.

— Да! Пообщайся со своим отражением в зеркале, — зло сказал Энди, — только ни в коем случае не следуй собственным советам!

Он резко поднялся с деревянной скамьи, и ушел, больше не говоря ни слова. Я поздравил себя с очередным фейлом и подумал, что мир психотерапии потеряет не много, если я не вернусь на Землю. Теперь спрашивать о том, как будет проходить вечерний групповой турнир было не у кого.

Я выхватил свиток из ниши, быстро запихнул его в тубус, и вскочив с неудобной скамьи газелью, гепардом, и ланью в одном лице побежал за Энди. Нагнал я его лишь недалеко от дома.

— Прости меня, напарник! — я развел руками в извиняющемся жесте. — Ты — последний человек в Харисе, которого я хотел бы обидеть.

— Да ладно, не парься! — ответил он, и поднял ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца. — У меня после гибели Саймона нервы сдают беспричинно.

— Энди, старик Сократ был прав [3], — я беспомощно развел руками, — чем больше я получаю ответов, тем больше возникает вопросов. Моя навязчивая идея — раскрыть загадки Хариса и понять, как устроен это мир не дает мне покоя ни днем ни ночью. Я думаю об этом безостановочно, и скоро просто сойду с ума!

— Тебе точно нужен разговор с зеркалом, — подмигнул Энди, — спроси себя: почему тебя так вставляет мир, в котором ты категорически не хочешь жить.

— Я — его невольный пленник, понимаешь, мне деваться некуда! — ответил я.

— Лекс, мы все оказались здесь не по своей воле, — усмехнулся Энди, — если ты забыл. Но разница между нами состоит как раз в том, что только тебе Харис интересен по-настоящему.

— Солнце горячо любимого Хариса скоро мне макушку поджарит, — я взъерошил волосы, — пойдем куда-нибудь в тенек.

Тень, отбрасываемая низкими, малолиственными деревьями от жары практически не защищала. Трава была жесткой, как будто щетка, и сидеть на ней было неприятно. Громада Красной Стены в нескольких километрах от нас, казалось, накалилась и приобрела свой цвет исключительно из-за испепеляющих лучей местного солнца. Я вспоминал спасительную ночную прохладу и ждал заката, словно манны небесной.