Роман Терехов - Такара

— Вот такие дела, брат. Тут порезвились наши. Это я тебе, голуба, говорю как краевед. — Мишка бледно улыбнулся.

— Да, весело. Чего будем делать? Наверное, надо пройти по тропе, да, пойдем, тут уже ничего не изменится, только дверь надо открытой оставить, может хотя бы немного воздух полегче станет внутри.

Мишка с сомнением покачал головой.

— Это вряд ли Тим, пока их кто-нибудь не закопает, тут проветривание не поможет, разве что еще лет пять подождать.

— Ладно, пошли. — Тиму не хотелось развивать тему. Он первым шагнул с крыльца.

— Стоп, надо ребятам сказать, а то они там нервничают наверняка. Мишка, сходи, пожалуйста, а я еще раз осмотрюсь в доме.

— Классная идея! Щас как американы в фильме ужасов по одному рассосемся. — Проворчал Дорохин, направляясь по тропинке в сторону реки, вращая головой и стволом на все триста шестьдесят градусов.

«Группа всего ничего, а уже реально не хватает связи! Каких-нибудь простейших радиохреновин. Да где ж их взять?» — сделал он себе на будущее заметку.

Тим вытащил из разгрузки фонарик и нацепил себе на голову, затем вытащил из кармана куртки носовой платок, все эти дни без толку пролежавший там и шагнул внутрь.

Теперь ему было видно куда больше деталей. На полу он обнаружил еще несколько гильз, в том числе и удлиненные ТТ-шные легко узнаваемые по своему золотистому цвету. «Убийцы резвились, как минимум с двумя стволами — ПМ или Стечкин и ТТ» сделал логичный вывод «сыщик» Гаев. Преодолевая отвращение, он подошел к телам поближе и постарался рассмотреть, что с ними произошло в момент убийства. У всех троих в руках были тяжелые стальные боевые ножи, ничем не помогшие хозяевам. Один — с окладистой белой бородой явно был человеком пожилым, двое других, судя по светлым, но никак не седым волосам и отсутствию бород — куда моложе. Все торе были одеты в длиннополые серые хламиды, напоминающие рясы с капюшонами. Но Тим мог бы поручиться, убитые были воинами, а не монахами. Каждому всадили по пуле в голову, «Контроль, блин, нет, это точно наши современники».

«Неужели „длинный дом“ [1] Длинный дом — место, где проходили инициацию и обучение молодые воины древних народов, в сущности та же избушка бабы Яги из сказок, о которой вспоминает Дорохин. , елки-палки, вот так находка, но зачем их убили наши современники? Не понятно». Отступив к стене, он обратил внимание на еще одну гильзу и, наклонившись чтобы поднять ее, заметил тонкую щель в полу. «Что это? Какой-то люк?». Предположение оказалось верным, «сыщик» обнаружил потайной люк, ведущий в подвал. Вновь накатил азарт первооткрывателя: дрожащие руки пустили в ход лезвие топорика. Тяжелая крышка нехотя приподнялась, обнажая темный провал. Луч фонаря осветил грубые ступеньки, выложенные камнем. На глубину человеческого роста стены подвала строители укрепили каменной кладкой. Гай стал спускаться. Впереди оказался узкий, едва протиснуться взрослому человеку, проход, вырубленный в монолитной скале. (…)

На этот раз тропинка оказалась куда длиннее, она, прихотливо извиваясь среди невысоких холмов, вела друзей все дальше от берега. «Откуда такая длинная тропа на этом маленьком острове? Не понятно», молча размышлял Тим. Вид тропы был давно нехоженый. В итоге Тим и Мишка вышли на хорошо укрытую кустами крохотную бухточку с твердым песчаным дном.

— Здесь наверно у них лодка хранилась, но убийцы забрали ее себе. Смотри, всего скорее это была типа пироги посудина или плоскодонки. Мостков нет, значит, вытаскивали на берег, но на песке нет и намеков на следы от киля, такие мысли.

— Я в этом не силен, но вроде ваш научный метод точен, мистер Холмс.

Тим лишь молча кивнул, поддержать вялую попытку друга просто не было сил.

— Вот такие результаты, — Спустя еще полчаса, удерживая лодку на стремнине легкими движениями весла, закончили друзья свой рассказ об увиденном Сене и Ирине. Остров, поляна с камнем-идолом, дом осталась далеко позади — организовывать там лагерь было бы явным кощунством и ребята поплыли в поисках удобной стоянки ниже по течении реки.

— Надо было всем вместе идти! Столько интересного пропустила, я бы очень хотела посмотреть и дом, и поселок. — Ну, хоть одним глазком… — Вздохнула Ира.

— Ну да. Надоели сны с розовыми облачками и гламурными ангелочками. Охота мертвяков разглядывать… — Михаил спохватился поздно. Ирина зарыдала в голос. Зажатое где-то глубоко внутри и невыплаканное горе нашло выход.

Мишка ругнулся и замолчал. «Лучше сейчас, чем потом!» — родилась самоутешительная мысль, но все же парень почувствовал себя последней свиньей.

— Короче, выводы такие. С оружием не расставаться, табуном не бегать, команды выполнять не задумываясь. Смотреть в оба. — Чуть помолчал и добавил, — Надо вскоре лагерь разбить, поесть и отдохнуть.

Пройдя несколько километров вниз по течению, выбрали подходящую площадку и снова приткнулись к берегу, на этот раз от стоянки на островах решили отказаться. Осмотревшись, начали разбивать лагерь. Вскоре над лесом поплыл ароматный запах дыма и готовящейся еды.

Любовь сжигала сердце сержанта. Целыми днями он маялся опостылевшей службой, беспрестанно оглядываясь на часы, когда же наступит отбой? Как только наступал долгожданный час, он быстро собирался и через хорошо известную «старикам» щель в заборе части выбирался наружу. Дальше был уже знакомый за последние два месяца маршрут. Влево от забора. Через овраг потом к дороге, у перекрестка свернуть и потом на тропинку, чтобы срезать часть пути. Сержант брал с собой капитальный армейский фонарь и настоящий НР-2 вместо обычного штык-ножа. Оба агрегата могли пригодиться в ночных похождениях, но для совершенно разных задач. Климов преодолевал семь километров отделяющие дом его любимой Настеньки от ворот части, в которой он заканчивал через какие-то недели или даже дни срочную службу, всего за час. Час туда и час обратно, вернуться необходимо самое позднее к пяти утра. Весь день потом сержант клевал носом, благо служба позволяла — три месяца назад его перевели из командиров отделения в оружейники и теперь он, находясь практически без присмотра со стороны начальства, мог строжайшим образом нарушать устав.

В ночь с 22 на 23 июня Климов так же бодро шагал в сторону дома своей девушки. Настроение его было не слишком радостным, появление огромного лагеря чудил-выживальщиков, с которых его начальство вознамерилось срубить денег, устраивая платные стрельбы из боевого оружия, спутало все его планы. Делиться с ним прибылями никто не собирался, а вот припрягать по полной маме — строго наоборот. Размышляя об этом, сержант натурально скрипел зубами от злости и к отцам-командирам и к придуркам-выживателям. Но с каждым шагом, приближающим его к Насте, настроение поднималось на целый полновесный солдатский градус. И к минуте, когда он увидел такой манящий свет в окошке любимой девушки, весь негатив был выброшен за борт с гулким свистом. Если сержант и не летел над землей, то точно перемещался, едва касаясь земли ногами.