Макс Коллинз - Мумия. Возвращение

– Мам! Где ты научилась всему этому? – крикнул, не выдержав, Алекс.

– Я... – Она отразила очередной удар, сердито буркнув при этом что-то себе под нос, и продолжала успешно управляться с тяжелым римским мечом. – Понятия не имею!

Следующим ударом она выбила меч у одного из воинов, но тут другой начал наступать на нее, да так, что меч буквально мелькал у него в руке. Он нажимал на клинок Эвелин, постепенно оттесняя ее и заставляя отступать. Наконец женщина оказалась прижатой к стеллажу с книгами и, очутившись в беде, закричала в отчаянии.

– Мам! – завопил Алекс.

Однако воин не торопился расправляться с Эвелин. Он жадно пожирал ее глазами, любуясь ее красотой, а затем приблизил к ней свое лицо и злорадно рассмеялся, скаля желтые кривые зубы.

Алекс увидел, как поморщилась от отвращения его мать, что, впрочем, его нисколько не удивило, но в следующий момент она лихо ударила воина коленом между ног. Это оказалось неожиданностью и для Алекса, и для араба, который, отчаянно крича, согнулся пополам. Эвелин еще раз ударила коленом негодяя, на сей раз целясь ему в лицо. Тот снова заорал, но быстро оправился и отпрыгнул, как черт, выскакивающий из коробочки с сюрпризом. Правда, едва он успел выпрямиться, как получил от Эвелин в зубы хуком справа. На этот раз он пошатнулся, упал на мраморный пол и потерял сознание.

– А вот этому, – тяжело дыша, сказала Эвелин, – меня научил твой папочка.

К этому времени второй воин уже успел подобрать свой меч и снова принялся наступать на женщину. Она отбивала удары, парировала, применяла всевозможные уловки с удивительной точностью и быстротой. Алекс всегда был уверен в том, что его мать – исключительная женщина, но то, что она владеет такими приемами фехтования, он даже не подозревал.

Мальчик все это время продолжал, съежившись, сидеть в углу, прижимай к себе заветный ларец. Битва все разгоралась, и в библиотеке теперь царил настоящий разгром. Многие бесценные артефакты оказались безнадежно испорчены. Один из воинов рванулся к мальчику, и Алекс тут же покинул свое убежище. На бегу он врезался в высокий книжный шкаф и тот, падая, похоронил под собой преследовавшего Алекса настойчивого воина.

Шум схватки нарастал, и мальчик удивлялся теперь только одному: почему отец до сих пор не услышал этого безобразия и не явился сюда, чтобы хотя бы посмотреть, что тут происходит? Конечно, особняк был громадным, и его крылья простирались на довольно далекое расстояние, но шумиха в библиотеке стояла самая невероятная... 

В этот миг воин все же добрался до Алекса и, схватив одной рукой ручку ларца, другой угрожающе занес над мальчиком свой кривой меч. Но, возможно, из-за того, что Алекс был ребенком, воин не пустил его в ход, и некоторое время мужчина и ребенок, ухватившись за ручки ларца, тянули его каждый в свою сторону.

Разумеется, мальчишка не мог долго противостоять взрослому человеку, и воин наконец завладел ларцом. Араб торжествующе засмеялся, но в этот миг Ардет-бей подскочил к нему и одним движением меча пронзил насквозь.

Умирающий выронил ларец и растянулся на полу рядом с ним.

Алекс поначалу хотел снова схватить ларец, но испугался, В конце концов, ему исполнилось всего восемь лет, и бояться было еще позволительно.

В паузах между ударами Ардет-бей, сражавшийся с Лок-нахом, выкрикнул:

– Миссис О’Коннелл, что в этом ларце?

Алекс увидел, как его мать небрежным движением опрокинула на одного из нападавших высокий шкаф с археологическими находками. Зазвенели разбившиеся стекла, и воин оказался похороненным под грудой артефактов и осколков.

Эвелин вымоталась и тяжело переводила дух:

– Там... лежит... браслет... Анубиса!

Медджай казался потрясенным ее словами:

– Значит, он у вас?!

Женщина утвердительно кивнула.

– Хватайте его! – крикнул Ардет-бей. – Хватайте и бегите прочь!

– Но...

– Немедленно! Они не должны завладеть этим браслетом! 

Алекс увидел, как его мать, опустив меч, ухватилась за ларец.

В этот момент из темноты за портьерами выступила огромная фигура в красном тюрбане и темных одеждах. Она схватила Эвелин вместе с ларцом и моментально исчезла. Возмущенные крики женщины и ее яростное сопротивление успехом не увенчались.

– Они забрали мою маму!

Отвлекшись на крик, Ардет-бей потерял бдительность. Лок-нах тут же воспользовался этим и с силой ударил своим мечом по клинку медджая. Тот отшатнулся, запнулся о валяющийся на полу шкаф и упал.

Увидев сжавшегося у стены Алекса, Лок-нах с размаху метнул в него меч. Тот, кувыркаясь, полетел через комнату. Ребенок едва успел увернуться, как меньше чем в дюйме от его лица острое лезвие вонзилось в деревянную обшивку стены.

Мальчишка в страхе зажмурился. Когда он открыл глаза, его мать, Лок-нах и остальные нападавшие бесследно исчезли.

На роскошной кровати под балдахином валялся по-мальчишески красивый сорокалетний мужчина в помятом смокинге. В комнате для гостей обширного дома О’Коннеллов он был не один. Рядом с ним на кровати устроилась миловидная молодая блондинка. Серебристое облегающее, с глубоким вырезом платье выгодно подчеркивало ее соблазнительную фигуру манекенщицы, каковой она на самом деле и являлась.

Брат Эвелин О’Коннелл терпеть не мог, когда сестра характеризовала его как «любителя всевозможных сомнительных приключений и дурных связей», обвиняя заодно и в пристрастии к алкоголю. Несмотря на недовольство Джонатана Карнахэна, характеристика его сестры как нельзя более соответствовали действительности.

Сейчас одной рукой Джонатан небрежно обнимал женщину, а другой зажал золотой жезл и размахивал им в воздухе. Кстати, этот самый жезл представлял собой бесценную древнеегипетскую реликвию.

– Вот так я убил мумию... а также всех ее прихвостней, – подытожил свой рассказ Джонатан. Язык его уже начинал заплетаться от выпитого виски. – И завладел вот этим ее золотым жезлом.

Блондинка прижалась к герою и заворковала:

– Ах, Джонатан, ты неповторим!

Это было самое длинное предложение, которое могла составить красотка. Впрочем, Джонатана ее интеллектуальный уровень вполне устраивал.

Вдохновленный таким успехом. Джонатан вскочил с кровати, продолжая сражаться с невидимыми врагами: 

– Ты бы их видела, моя дорогая! Солдаты-мумии! Армия живых мертвецов! С другими бы от такой мороки давно бы случились обмороки. Ты улавливаешь? От мороки – обмороки, – восхитился он своему собственному каламбуру.

Блондинка смотрела на него пустыми голубыми глазами и только хлопала ресницами.

Но и это ничуть не смутило Джонатана. Его «схватка» продолжалась: