Макс Коллинз - Мумия. Возвращение

Спайви, моргая, уставился на босса:

– А ты сам чем собираешься заняться?

Рыжий кивнул на глубокую щель в стене. Алекс знал, что за ней начинается спуск в подземный лабиринт.

– Я пойду навещу наших друзей О’Коннеллов, – произнес Уиллитс. – Вы разбирайтесь здесь, а уж с ними я разберусь сам. 

Бандиты рассмеялись, и Рыжий, с револьвером наготове, направился к трещине. Жак опустился на колени у груды черепков и начал перекладывать их с места на место:

– А ты что там делаешь, идиот?

– Пытаюсь выяснить, что это за хреновина, – отозвался Спайви. Сморщив свою узкую и хищную, словно у крысы, физиономию, он подозрительно разглядывал непонятное сооружение, выстроенное Алексом. – Эй, там внутри сыр!..

Алекс не смог сдержать улыбки, когда длинный и тощий бандит засунул руку в мышеловку из тростника и костей, пытаясь дотянуться до сыра.

Поморщившись, мальчишка отвернулся, чтобы не видеть того, что произойдет далее. Когда Спайви схватил сыр, мышеловка сработала. Верхняя рамка, утыканная острейшими тростниковыми иглами, с громким «чвак!» вонзилась в его кисть.

Истошный крик Спайви, эхом отдавшись от сводов, унесся в пустыню. Жак отреагировал на постигшее сообщника несчастье диким хохотом. Рыжий уже давно скрылся в трещине, и Алекс задумался: слышал ли бандит, а заодно и родители, весь этот шум?

Сорвав с шеи бандану, Спайви, бормоча ругательства, перевязывал поврежденную руку. А в это время на верхней площадке лесов Алекс неторопливо рылся в своем рюкзаке. С улыбкой, придавшей его ангельскому лицу лукавое выражение, он извлек оттуда свое любимое оружие – мощную рогатку. Еще немного пошарив в недрах рюкзака, вытащил на свет Божий целую горсть подходящих по размеру камешков. Мальчик уже давно собрал их, и теперь, при виде столь притягательной мишени, не мог удержаться от соблазна.

Спайви, перевязав руку и все еще бранясь, присоединился к толстому французу. Вдвоем они принялись рыться в находках О’Коннеллов, разбрасывая черепки в разные стороны. Алекса возмутило отношение бандитов к археологическим находкам, с которыми его родители обращались исключительно бережно.

Прицелившись получше и изо всех сил растянув рогатку, Алекс послал камешек прямо в затылок Спайви. Замечательный выстрел!

– Ай! Чтоб мне провалиться! – возопил подстреленный, резко вскакивая на ноги и оборачиваясь. Инстинктивно он схватился рукой за ушибленное место. – Меня что-то ударило.

Жак, на мгновение оторвавшись от работы, подозрительно оглядел напарника:

– Что тебя ударило, придурок?

– Не знаю, камень, наверное... Проклятье! Да у меня кровь идет!

Жак небрежно передернул плечами и вернулся к черепкам:

– Да ну, ерунда какая. Иди сюда, дубина, и помоги мне найти браслет.

Спайви вздохнул, что-то неразборчиво пробормотал, но послушно нагнулся и снова взялся ли работу.

На верху лесов Алекс вкладывал в рогатку новый снаряд. На этот раз мишенью должна была послужить торчащая кверху тощая задница Спайви. Такую цель грешно было оставить без внимания. Обтянутый штанами зад так и приглашал выстрелить по нему.

Что Алекс и сделал.

– Уа-а-ау! – Спайви подпрыгнул и затанцевал, потирая пострадавшую часть тела. – Проклятье! Как больно-то, черт побери!

Алекс чуть слышно прыснул в кулак, в то время как внизу Жак хохотал во все горло... правда, почти сразу глаза француза вновь стали ледяными, и он принялся внимательно обшаривать взглядом помещение. 

– Ладно, давай работать, – наконец приказал Жак, и Спайви, время от времени нервно оглядываясь через плечо, присоединился к нему.

Прошло целых две минуты, когда Алекс наконец решился на следующий выстрел, выбрав на сей раз своей жертвой толстого Жака. Тот, казалось, был целиком погружен в работу. Однако, когда раздался щелчок рогатки, француз резко развернулся и умудрился схватить камень в полете. Тому не хватило нескольких дюймов, чтобы угодить в голову Спайви. Движение Жака было таким стремительным, что Алекс сначала ничего не понял... А потом удивился, что такой неуклюжий на вид человек оказался таким проворным.

Мальчишка торопливо пригнулся, но ему показалось, что толстяк уловил это движение. Распластавшись на досках и весь дрожа, Алекс надеялся, что он ошибся и все-таки остался незамеченным, хотя на секунду ему померещилось, что их взгляды встретились...

Мальчик уже не видел, как Жак, провожаемый смущенным взглядом Спайви, медленно повернулся и, раскрыв ладонь, продемонстрировал напарнику камень.

– Что за черт?.. – еще больше изумился Спайви.

– Маленькая мышка, – пошутил Жак, крепко стискивая кулак.

Когда француз разжал пальцы, на его ладони осталась лишь щепотка пыли. Он многозначительно обтер руку о свою грязную рубашку и поднялся на ноги.

Только теперь Алекс осмелился выглянуть из своего убежища.

– Я о нем позабочусь, – зловеще пообещал напарнику Жак, с шуршащим звуком извлекая из ножен кривой меч. 

Широко раскрыв глаза от ужаса, Алекс отполз назад – совсем как мышонок, застигнутый вдали от безопасной норки.

Предводитель бандитов Рыжий ничего этого не видел. С мечом и револьвером в руках он внимательно исследовал лабиринт. Однако охотился не за артефактами, а за родителями Алекса. Рыжий осматривал покои, заглядывая в каждый открывающийся проем. Ему была абсолютно неинтересна история, и даже когда он попал в тайные покой принцессы, украшенные чудесной резьбой, это не произвело на него пи малейшего впечатления. Как и то, что он наступил на какой-то странный овальный диск.

Ему не было дела даже до того, что своим неосторожным движением он привел в действие механизм древней ловушки. Такие скрытые западни стали причиной гибели многих исследователей, умом и опытом далеко превосходивших Уиллитса. Сначала до его ушей донесся слабый звук, который можно было принять за стон. Затем звук усилился и стал напоминать скрип, который издает ноготь, если им водить по классной доске. Скрип нарастал и превратился в скрежет, вызываемый скольжением каменных плит.

Очень больших каменных плит...

Все помещение вокруг бандита начало содрогаться, будто само строение протестовало против его гнусного вторжения.

А потом раздался такой звук, как будто все комнаты, туннели, весь лабиринт начали завывать, словно взбешенный зверь. Наконец до Рыжего дошло, что вокруг происходит что-то странное. Вытаращив от страха глаза, бандит совершил первый за сегодняшний день разумный поступок: он повернулся и бросился наутек.

Спасаясь бегством, Рыжий возвращался тем же путем, что и проник во внутренние покои. На ходу он споткнулся и наступил на тот же самый овальный диск. Хотя он сделал это неумышленно, катакомбы, словно еще больше обозлившись на святотатца, ответили новым приступом угрожающего рева.