Альтаф Гюльахмедов - Пепел Черных Роз [СИ]

Он молча поднял с пола орденский крестообразный арбалет и, рассмотрев клеймо и номер на нем, передал Наину. Номер и не нужен был — крестовики, так называли их орденцы, были очень дорогим оружием и носили их только командиры групп. В Цитадели было пятьдесят командиров десятков и все они не расставались с крестовиками… кроме Карамана, получившего свой десяток после Кременста.

— Кременст!!! — выдохнул Наин и тут же они поняли, что на лестнице кто-то есть. Не сговариваясь, они ринулись к ней, и как только отвратительная, узловатая и когтистая лапа легла на последнюю ступеньку, нанесли сокрушительные удары в темноту, где угадывалась уже удлиненная крокодило — волчья пасть с отвислой нижней губой.

Наставники только диву давались, когда Торкел разбивал одним ударом кулака каменные плиты, но никогда раньше он не бил еще с таким остервенением и желанием убить.

Отбросив дубину, он, рассвирепев, схватился за морду чудища, не обращая внимания на то, что клыки впились ему в ладонь, напрягшись, рванул челюсти зверя даже не вверх вниз, а в стороны, до хруста, и пошел вперед, в каком-то безумии сметая тяжелую тушу с лестницы.

— Ну, ты и уратэн! — только и сказал потом Наин, издалека разглядывая мертвого пришельца.

— Я и есть Уратэн, — ответил Торкел, изо всех сил пытаясь придти в себя, как можно быстрее стать прежним рассудительным Торкелом, до того как неосторожные слова новобранца Наина не привели его опять в состояние безумия боя.

— У нас уратэн — значит безумный, без головы, не думающий что с ним будет!..

— Заткнись, — только и сказал Торкел и с силой потер виски — давно этого с ним не было, а ведь он даже не звал на помощь Уратэн — предка. Значит и вправду была критическая ситуация… но теперь страха как нет и теперь они пойдут поверху и пусть боги помогут той крысе, что прыгает там.

— Лезь на крышу! — глухо сказал он. Наин хотел что-то возразить, но, взглянув ему в глаза, тут же повернулся и, подпрыгнув, повис на прогнившей потолочной балке.

Крысу они не встретили, хотя шли почти в открытую, а потом недалеко впереди кто-то вскрикнул. Затем послышался шум осыпающихся камней.

— Кто-то из наших! — Торкел старался перекричать шум поднявшегося ветра, завывавшего в неисчислимых закоулках Города. Он подошел к тому месту, откуда только что донесся встревоживший его шум — черная дыра под ногами… с краев еще сыпется каменное крошево, частично окрашенное в кровавый цвет, видно упавший сильно поранил локти, прежде чем провалиться под землю. Торкел поскреб пальцем бурые пятна и принюхался. Металлический запах подтвердил его предположения — здесь только что пролилась кровь.

— Фафнер сказал не останавливаться, — Наин с сомнением заглянул в провал.

— Эй, вы, там, внизу… — не обращая внимания на его слова, Торкел склонился над узкой расщелиной. — Есть кто живой?

Они прислушались. Из пролома до них сначала донесся крик ужаса и боли, в точности воспроизведший тот звук, который и привлек их внимание. Потом раздался призыв о помощи.

— Хорг!!!

Карут ранен…

… кажется, ногу сломал!!!

Помогите нам…

Кто это?… — донеслось оттуда на два голоса, но они так были искажены болью и откровенным отчаянием, что они не признали в них знакомых. Курсанты также как и ветераны тренировались в составе групп — десятков и по большей части знали друг друга только в лицо. Орден воспитывал коллективизм и взаимовыручку, но был против сильного сближения бойцов, опасаясь групповщины и землячества.

— Что у вас там?! Мы спускаемся… сейчас! — Торкел начал спуск, на ощупь, отыскивая трещины в горной породе, за которые можно было бы зацепиться. Из пролома вновь донеслось.

— Помогите нам…

Карут ранен…

… кажется, ногу сломал!!!

Наин сплюнул в темноту. Ветер вернул ему плевок в лицо и он, вспомнив Хорга и Фавнера, утеревшись, последовал за другом.

— Карут ранен…

… кажется, ногу сломал!!!

Хорг!!! — голос не менял интонации.

— Да мы поняли уже!!! Ты-то как?! — Торкел спрыгнул на дно, рискуя сломать лодыжку, и огляделся.

— Кажется, ногу сломал!!!

— Что, и ты тоже?! — Наин уже спустился и стоял позади товарища, пытаясь в кромешной темноте высмотреть тех, что просили о помощи. — Торкел, я тебя не вижу…

— Эй, Карут, отзовись!!!

— Кто это?…

— …помогите нам…

— …кажется, ногу сломал!!!

— Да мы поняли, — рявкнул в темноту раздосадованный Наин, — Что ты твердишь одно и тоже?

Под ногами каменное крошево. Странно, но здесь было светлее, чем наверху. Свет то ли исходит от каменных стен, то ли гниющие корни растений испускают это слабое серебристое мерцание, а может, и сами камни светятся.

Торкел ощупал склизкие стены. Да, похоже, свет исходил от камней.

— Эй, где вы там? — позвал он. За спиной чертыхнулся Наин.

— Где вы там?… Где вы там?… там? — по нервам ударила издевательская интонация эха.

— У нас разве был Карут? — спросил Торкел.

— Нет, кажется, — шепотом ответил Наин. — Может прозвище? Карут это кажется «соловей» по кофальски.

— Наин! — Торкел спиной оттеснил друга, отходя назад, потому что…

Впереди, в тусклом мерцании фосфоресцирующего камня, возник силуэт — нечто похожее на вздыбившееся насекомое, ростом под самый свод пещеры. Глядит на людей маленькими черными глазками. Многосуставчатые лапы почти до земли… выступающие из-под верхнего подобия губы клыки — настоящее чудище.

— Во имя шести глаз Хорга!!! Это же людоглот — пересмешник!!! — прошептал Наин, когда его взгляд отыскал в тускло мерцающем свете факела исковерканные тела. — Он заманил нас, подражая голосам людей!!!

Глаза их метались по сторонам, выхватывая в полумраке детали интерьера пещеры людоеда, ниша в одном углу, в другом кучей свалены дурно пахнущие шкуры животных, а по всему дну пещеры рассыпаны кости и черепа, многие из которых напоминали человеческие.

Похоже, что их тщательно грызли, высасывая костный мозг, перед тем как выбросить… под ногами основательно хрустело…

— Пора подумать о Серых Стенах, — сказал Торкел и медленно попятился, отжимая Наина.

Чудовище вздыбилось, подняло лапы и издало скрежет. Стены пещеры затряслись от тяжёлой, неуклюжей поступи. Одним гигантским прыжком оно оказалось рядом. Торкел изо — всех сил нанес удар ногой в отвислое брюхо. Тварь издало писк… сбоку страшный удар зажатым в руке камнем в голову, в омерзительную голову — это подоспел Наин. Таким ударом он мог бы убить быка, но пересмешника, чьи черепные кости крепостью были подобны камню, это лишь ещё больше разъярило.

Пересмешник резко выпрямился во весь свой чудовищный рост и ударил тяжелой лапой Наина в грудь. Сила удара была такова, что человек, отлетев, словно пушинка, врезался в стену пещеры и рухнул, потеряв сознание.