Василий Криптонов - Непогашенная свеча [СИ]

— Но ты подумала, что легко сможешь из меня веревки вить, и решила подождать, а потом…

— Ага, а потом с какого-то перепугу угораздило влюбиться.

— Болото — оно засасывает, — пробормотал я, закрывая глаза.

— Не смей так о себе говорить! — шлепнула она меня ладошкой по лбу. — Никакое ты не болото! В тебе определённо есть какое-то удивительное сокровище, я просто пока не знаю точно, как его назвать.

— Серьезно, что ли? — фыркнул я.

— Серьёзнее не бывает. У каждого человека должен быть какой-то талант. И у тебя он есть! Просто ты его пока не нашёл. О, там идёт кто-то. Сказать, что ты занят?

— Да, запиши на завтра, — попросил я.

Натсэ встала, расправила платье.

— Доброго вечера, — услышал я Сиек-тян. — Надеюсь, не помешала? Мне бы хотелось поговорить…

— Сэр Мортегар просит передать, что он очень сильно занят. Он созерцает звёзды и предаётся размышлениям. Сэр Мортегар очень не любит, когда его отвлекают от таких занятий.

— Да? Кгхм… — откашлялась Сиек-тян. — Ну, ясно, как скажешь. Но, если не сложно, передай сэру Мортегару, что я хотела поговорить с тобой. Если он, конечно, не возражает.

— Со мной? — удивилась Натсэ.

Она нерешительно посмотрела на меня. Я дернул плечами — мол, почему бы нет.

— Я вернусь, — пообещала Натсэ.

— Буду ждать здесь, — пообещал и я.

Девушки ушли. Я уставился на звезды. Качаются, падлы… Так, Мортегар, ты сильный человек. Давай уже, хватит валяться. Соберись, встань в полный рост и иди к перилам блевать. Ты сможешь, я в тебя верю! Пусть никто не верит, а я — буду!

Разбудили меня солнечный луч, направленный в глаз, и подозрительная вибрация. Я нехотя перенёс себя в мир живых. Так, локация та же: я лежу на палубе, только вместо звёзд на небе этот подлый апельсин. Впрочем, на меня не угодишь.

Тошнота вроде бы улеглась, но думать о еде всё ещё неприятно. Натсэ рядом не было, однако её любовь и заботу демонстрировал мой плащ, которым она меня и укрыла. Вибрировало что-то в плаще.

Я пошевелил рукой и достал из Хранилища свой вещмешок, распустил тесьму. Сверху лежало зеркальце. Сейчас оно демонстрировало радостное личико Авеллы, под которым красовалась надпись: «Авелла Кенса. Коснитесь, чтобы принять».

— Да вы что, издеваетесь? — пробормотал я.

Коснулся стекла и машинально поднёс зеркальце к уху.

— Да?

— Что «да»? — немедленно удивился тихий, но неискажённый голос Авеллы. — Мортегар, я вижу твою щёку!

Хм… Логично.

Я поставил зеркальце себе на грудь и всмотрелся в изображение. Авелла сидела на полу, спиной к погасшему камину. Камин выглядел знакомо.

— Вот, теперь вижу тебя! — заулыбалась Авелла.

— Привет! — Я тоже попытался придать своим губам улыбчатое выражение. — Ты у Талли? Как она?

— Да, мы с Ганлой тут заночевали. Талли жива-здорова, хотя и очень грустит. Мы с ней почти всю ночь разговаривали. Мортегар! С твоей стороны было неблагоразумно умолчать о том, что она в тебя влюблена. Я, конечно, догадывалась, но не была уверена. Она плакала, представляешь?! Говорила о какой-то страшной преграде, которая встала между вами. А что это за преграда — так и не объяснила.

— Просто я люблю её, как сестру, — попробовал объяснить я.

Авелла сделалась мрачной.

— Вы страшно жестокий человек, сэр Мортегар! Если девушка вам безразлична, лучше так сразу и сказать. А «сестра» тут совершенно ни при чём!

— Еще как при чём. — Я, морщась, поднялся и сел, повертел головой, оценивая обстановку.

Водные маги постепенно выползали на палубу, зевали, щурились на раннее солнце. Согласно моему интерфейсу, было только шесть утра. Эх, и рано же светает, когда ты не в горах и не в подземелье…

— Сэр Мортегар! — привлекла моё внимание Авелла. — Я хочу сказать, что нахожу ваше поведение бесчестным и… И вообще…

Я прищурился.

— Авелла? — прошептал я. — Ты что, пьяная?

— Как вы могли подумать такое обо мне! — покраснела Авелла. — Я почти ничего не выпила, это всё она!

— Ясно, — вздохнул я. — Вы всю ночь пили вино и разговаривали, теперь Талли вырубилась, а ты захотела меня отругать. Так?

— Так! — тряхнула головой Авелла.

— А что ещё обо мне говорила Талли?

— Она только о тебе и говорила! Ей даже отчисление не принесло столько боли. Говорила, какой ты добрый, чуткий, весёлый и заботливый, маг Огня, на тебя всегда можно положить…

— Стоп-стоп-стоп, что?! — шепотом воскликнул я, выпучив глаза.

— На тебя всегда можно положиться! — повторила Авелла.

— Нет-нет, раньше!

— А-а-а… Маг Огня? Ну да. Или мне это приснилось? Мортегар! — вдруг округлила она глаза. — А… А сейчас я не сплю?

— Спишь, — сказал я дрожащим голосом. — Конечно же спишь.

На ее губы вернулась блаженная улыбка. Авелла встала, куда-то пошла… Мельком я увидел знакомый диван. Авелла шлёпнулась на него и подняла зеркальце над собой.

— Скажите, сэр Мортегар, а я? Я вам нравлюсь?

— Ты самое прекрасное видение из всех, что у меня были, — заверил её я.

— Вы такой милый, сэр Мортегар…

— Спи…

— А вы споёте мне колыбельную?..

— У меня слуха нет.

— А как мы с вами танцева-а-а…

Она выронила зеркальце, и связь оборвалась. Я увидел своё обалдевшее отражение.

— Нет, ну это уже вообще финиш какой-то, — пробормотал я и вскочил на ноги.

Накинул плащ, спрятал зеркальце, достал булыжник. А, проклятье! Ранг-то… Так, что делать, что делать… О! Ректор Дамонт вышел из каюты.

К нему я и заторопился.

— О, сэр Мортегар! — приветливо улыбнулся он мне. — Слышал, вас поразила морская болезнь? Прискорбно. Потерпите, осталось немного, к вечеру вы будете на месте. А я вас покидаю.

— П… Покидаете?

— Да. Вот она, моя цитадель. Столица магов Земли.

Я бросил взгляд за борт. Мы плыли по реке, не в пример более широкой, чем та, что текла мимо Сезана. На берегу раскинулся огромный город, обнесенный стеной. Я заметил высокие разноцветные здания, острыми крышами бьющие в беззащитное небо, но приглядываться особо не стал.

— Господин Дамонт, вы не могли бы мне помочь? Мне срочно нужно отправить письмо.

— Конечно, почему бы и нет! — Он забрал у меня булыжник. — Диктуйте.

— Спасибо! Так… Мортегар — Лореотису. Лично.

— Эдак не получится, — покачал головой Дамонт.

На камне появилось: «Дамонт — Лореотису. Лично. Сообщение от сэра Мортегара».

Ректор посмотрел на меня и кивнул.

— Э-э-э… — задумался я. — «Сестра болтает. Никакого спиртного. Вмешайтесь скорей!».

— И всё? — удивился Дамонт.

— Всё, — кивнул я.

— Похоже на какой-то шифр…

— Что вы! Нет, это… Это называется «хокку». Такие особенные стихи. Сэр Лореотис обучает меня стихосложению, и вот, кажется, получается что-то… Хочу похвастаться.

— Занятно, — сказал Дамонт. — Хокку… Трехстишие. Что-то в этом есть.