Василий Криптонов - Эра Огня 2. Непогашенная свеча [СИ]

Авелла сидела в столовой одна, спрятав под капюшоном волосы и подперев подбородок руками. Ей хотелось побыть незаметной и одинокой. В комнате она уединиться не могла. Там, во-первых, постоянно находилась её вздорная соседка, а во-вторых, Ганла. Рабыню можно было оставить в комнате одну, а вот послать прогуляться — уже как-то не очень. Мало ли, что с ней приключится — отвечай потом. А если пропадет, сбежит, как Танн, раб Ямоса?.. Нет, сама-то Авелла не боялась остаться без рабыни. Но сведения об этом обязательно дойдут до папы, и он расстроится. Рассердится, что Авелла не бережет родовое имущество и позорит клан Земли. Мало того, что родилась, выглядя неподобающим образом, так еще и на каждом шагу позволяет себе оступаться. Авелла очень любила папу и совсем не хотела его расстраивать, потому берегла Ганлу и заботилась о ней. Но иногда всё же хотелось побыть одной.

В большое окно за спиной Авеллы проникал серенький утренний свет, не оживляя каменную столовую, а будто делая её ещё более мрачной. После вступительных испытаний небо опять заволокли тучи, и, хотя таких страшных ливней пока не было (а в прошлый раз академию залило едва ли не до самого верха), дождь иногда пробрызгивал. И настроение, как погода, было серым, дождливым, и всё сильнее портилось с каждым днем.

Вздохнув, Авелла вспомнила свои визиты на Летающий Материк, родину мамы, вотчину клана Воздуха. Там дожди шли по расписанию, в остальное время над головой светило яркое солнце, а по ночам — звёзды и луна, такая яркая, что, казалось, вот-вот займёт всё небо. Сквозь прозрачную крышу дворца можно было наблюдать движение светил…

Нет! Авелла помотала головой, и белые локоны выскочили из-под капюшона. Нельзя об этом думать. Она теперь — маг Земли, точка! Она должна с отличием закончить академию, должна увидеть радость на папином лице. Мама всегда была ей рада, а вот на папином лице улыбка была нечастым гостем, и Авелла не оставляла попыток заманить её на внеочередной визит.

Чтобы придать себе твердости, она сжала в кулак правую руку и вызвала черную руну. Всмотрелась в значок на тыльной стороне ладони. Значок обещал тяготы и испытания, но он же сулил и помощь в их преодолении.

Вдруг со стороны входа послышались шаги. Авелла торопливо заправила волосы под капюшон, надвинула его пониже. Когда она готовилась к поступлению, то думала, что здесь на нее все будут смотреть с презрением, как дома. Как брат. Как отец… Но реальность её удивила. Здесь она чуть ли не сразу оказалась местной достопримечательностью. Первые дни после поступления к ней чуть ли не на экскурсии ходили. Поначалу Авелла радовалась, ведь она с детства любила общаться с людьми, но уже спустя несколько дней место радости заняла тоска.

Никто не хотел с ней просто дружить. Парни постоянно рвались остаться с нею наедине, а девушки, видя это, постепенно начали ненавидеть, как опасную соперницу. Впрочем, о презрении речи не шло, это факт.

В столовую вошли двое, о чем-то перешептываясь. Авелла смотрела из-под капюшона и не сразу разглядела лица. Сначала показались ноги, явно принадлежащие девушкам. Одни — в туфлях из блестящей кожи, другие — в коротких сапожках. Одна девушка была в платье, другая — в чёрной юбке и белой блузке, как это теперь было модно в Сезане. Девушки шли, как-то крадучись, в сторону кухни, где мыли посуду после завтрака работники из числа простых людей.

И вдруг Авелла увидела на шее одной из девушек кожаный, с металлическими вставками, ошейник.

— Натсэ! — крикнула она, вскакивая и отбрасывая капюшон. — Госпожа Талли!

Девушки замерли, будто застигнутые врасплох. Натсэ просто стояла, а вот Талли… Талли повела себя очень странно: спряталась за спину Натсэ, по-детски положив руки ей на плечи. Выглядело это тем более необычно, что Талли была выше чуть ли не на голову. Но Авелла не обратила на странность никакого внимания. Её сердечко радостно заколотилось. Она обежала кругом длинный стол и подскочила к странной паре.

Натсэ повернула голову и что-то быстро шепнула. «Что я тебе говорила?» — послышалось Авелле.

Талли спохватилась. На лице её появилось привычное надменное выражение. Она выпрямила спину и встала рядом с Натсэ.

— Как я рада вас видеть! — тараторила Авелла, по привычке выплескивая всё, что было на душе, перед теми, кого считала друзьями. — После испытаний вы куда-то пропали, и никто не знает, куда. А господин Мортегар? Он тоже где-то здесь?

А вот теперь Авелла не могла не заметить странность: у Талли задрожали губы, а в глазах появились слёзы.

— М-м-морти, — пролепетала она.

Натсэ сделала какое-то незаметное движение, и Талли, охнув, поморщилась.

— Господин Мортегар скоро вернется, — сказала Натсэ.

— Правда? — Авелла подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши. — А вы можете ему передать, что я его с нетерпением жду? И Ямос тоже. Мы надеемся, что у него всё хорошо.

— Обязательно передадим, — криво улыбнулась Натсэ.

— Ни за что! — детским обиженным голосом выпалила Талли. — Морти — мой! Не смей к нему приближаться.

Авелла уже по-настоящему изумилась, но скрыла это за улыбкой. Она заметила еще одну странность. Вид у обеих девушек был крайне измотанный. Бледные лица, круги под глазами…

Вежливо поклонившись раскрасневшейся от негодования Талли, Авелла сказала:

— Прошу прощения, если создала ложное впечатление своими словами. Разумеется, я не имею никаких видов на господина Мортегара. Мой жених учится здесь же, в академии, его избрали еще когда я была младенцем. С нашей помощью род Кенса и род Седза будут объединены. А господин Мортегар — просто мой хороший друг.

И тут что-то скребнуло по сердцу. Что-то неприятное и болючее, обидное и мерзкое. Авелла почувствовала, что солгала. Не зная, не ведая о том, не думая, просто вдруг сказала неправду.

Талли расслабилась.

— Ну, если друг, тогда ладно, — проворчала она и тут же ойкнула — кажется, Натсэ незаметно пнула её по ноге.

— Нам пора, — заторопилась Талли. — У нас в кухне важное дело.

— В кухне? — удивленно переспросила Авелла, но ей уже никто не ответил. Она проводила обеих девушек взглядом. Они действительно скрылись в дверях кухни.

Ноги отчего-то дрожали. Авелла пошла следом и, не решившись войти в неподобающее магу помещение, привалилась к стене плечом. Казалось, щеки горели. Авелла потерла их ладошками. Господин Мортегар… Морт… Морти… Да что с ней такое? Почему вдруг так приятно стало даже мысленно произносить его имя? Вот имя Кадеса, её жениха, никаких чувств не вызывает. А от имени Мортегара как будто огонёк внутри разгорается.

Авелла обнаружила, что стоит и глупо улыбается в пустоту.