Василий Криптонов - Эра Огня 2. Непогашенная свеча [СИ]

— Она секунды не может посидеть на месте, — жаловалась Натсэ. — Постоянно ходит за мной хвостом и говорит, говорит, говорит! Я пыталась хотя бы заставить ее помыться — и мы спорили полтора часа, а потом мне пришлось сидеть с ней в одной ванне и пускать кораблики!

Я неопределенно вздрогнул, представив эту картину.

— А где вы взяли кораблики?

— Это самое страшное. Мы их воображали.

Я подавил дурацкую улыбку. Сестрёнка вернулась. Точнее и быть не может.

— Мы играли с ней в наряды, — продолжала ябедничать Натсэ. — Я перемерила столько одежды, сколько за всю жизнь не видела! Это самый худший кошмар, какой только был в моей жизни. Представляешь, в каком я была отчаянии, если решилась выйти с ней на поверхность?

Я кивнул. И что-то ещё больно царапнуло по сердцу.

— А обо мне она разве не волновалась.

Натсэ вздохнула.

— Я сказала ей, что ты просто очень устал и спишь. Сказала, что у магов это нормально. Что? — поймала она мой удивленный взгляд. — Если бы она узнала, что ты можешь не очнуться, она бы ревела целую неделю рядом со мной. Ты бы тогда точно умер. Я бы умерла на твоем месте. И ещё… Морт…

— Что?

— Есть пара вещей… Не знаю, как ты к этому отнесешься.

— Ну, говори, — подбодрил её я, готовясь к тяжёлому удару.

Натсэ вздохнула и кивком предложила отойти. Я запер дверь, как было, мы медленно двинулись по коридору.

— Она любит тебя, постоянно о тебе говорит. Но… Мне так кажется, что она не помнит, что ты — её брат.

Я сбился с шага.

— В каком смысле?

— Ну… Она ревнует тебя. Устроила сцену Авелле, когда та о тебе спросила. И пару раз обмолвилась, что выйдет за тебя замуж.

Я остановился у открытой двери, пока ещё не понимая, куда она ведет.

— Это… Какое-то безумие, — пробормотал я.

Натсэ пожала плечами:

— Ее душа долго была в Огне. Что-то успело сгореть. А память — память частично осталась от Талли. Ей ты, видимо, был небезразличен.

Да, это надо будет переварить. К такому меня жизнь не готовила.

— Ну а вторая вещь? — спросил я.

Натсэ показала на открытую комнату. Мы вошли внутрь.

Это были покои Мелаирима. Комната была убрана красными коврами, на стенах висели гобелены, изображающие какие-то сценки с участием разных людей и виды Ирмиса, уничтоженного города клана Огня.

Мелаирим лежал на заправленной постели, поверх покрывала, сложив руки на животе. Натсэ подвела меня к нему. Взяла платок со стола и вытерла испарину со лба мага.

Маги Огня не потеют! Я вспомнил это и похолодел. А когда Натсэ повернулась ко мне, в ее глазах я увидел подтверждение своей догадке.

Сила Огня жрала его жизненную силу. Или наоборот… Что-то однозначно шло неправильно, и миской куриного бульона эту проблему было не решить.

Мелаирим умирал.

— Морти-и-и-и! — послышался сзади истошный визг, от которого у меня внутри всё перевернулось и взболталось.

А в следующий миг у меня на шее повисла… Нет, не хрупкая двенадцатилетняя девочка. Талли, конечно, тоже не была жирной коровой, но она была старше меня, выше ростом и, чего уж кривить душой, сильнее, несмотря на истощение последних недель.

Я держался, мужественно хрипя от удушья, секунды две, а потом случилось неизбежное: я упал на спину, придавив собой Талли. Хвала Огню, на полу был постелен мягкий ковер, но все-таки я не на шутку забеспокоился о «существе», оказавшемся подо мной.

«Существо», радостно смеясь, стиснуло мне шею еще сильнее, да к тому же обвило ногами. К щеке прикоснулись влажные губы. У меня начало темнеть в глазах.

— Как я по тебе соскучилась, Морти! А ты по мне скучал? Почему ты так долго спал? А что тебе снилось? А я тебе снилась? А я была красивая? Скажи, что ты меня любишь?!

— Да ты же его задушишь, дура! — будто луч света, режущий тучи, ворвался в это безумие голос Натсэ. — Отпусти немедленно, или я тебя выпорю!

Угроза возымела действие, руки на моей шее разжались, и я рывком сел, разминая пальцами пострадавшую гортань. Продышавшись, медленно повернулся…

Талли, резко успокоившаяся, уселась, скрестив ноги, на полу и уставилась на меня, как на ожившую статую из святилища, с благоговением, трепетом и обожанием. Вынести этот взгляд дольше секунды я не смог. Однако, когда я опустил взгляд, легче мне не стало. Талли, разумеется, и не подумала одеться после сна, и ее ночнушка, без того короткая, задралась до самых бедер.

— Прикройся, — процедила Натсэ сквозь зубы и бросила ей на ноги плащ Мелаирима.

Талли тут же надула губы и ткнула в Натсэ пальцем:

— Морти, она плохая, злая! Она всегда на меня ругалась и даже немного била! Прогони её!

— Да? — подал, наконец, голос я. — А кто с тобой играл целую неделю?

Талли потупилась.

— Натсэ говорит, ты вела себя хуже некуда.

Талли сложила на груди руки, и вот этот жест уже явно принадлежал не моей сестре. Ох, чую, намучаюсь я, прежде чем разберусь, как работает этот «гибрид».

— Прости. — Голос стал нормальным, из него исчезли детские, дурашливые интонации. — Я волновалась за тебя, и мне было скучно. И кушать хотелось.

— Тебе хотелось есть, и ты целую неделю тут колесом ходила?!

Талли с серьезным видом покивала, глядя мне в глаза.

Мне всегда было интересно, откуда моя сестра берет энергию. В новом теле ничего не изменилось, передо мной опять был сумасшедший розовый кролик из рекламы батарейки, только барабана не хватало. Можно купить барабан, конечно. Навещу Вимента, спрошу, как бизнес, заберу долю… Это ж как давно я долю не забирал?! Так и вовсе потеряю уважение на рынке, с такими вещами не шутят. Нужно срочно выбираться наружу.

— Почему ты разговариваешь со мной, как с ребенком? — надулась тем временем Талли.

— А почему ты ведешь себя, как ребенок? — подал я встречный иск.

Она несколько раз тяжело вздохнула и опустила руки с таким видом, типа «ну ладно, буду взрослой, если тебе так хочется».

— Скажи, Талли, — попросил я, — как ты здесь оказалась? Ты понимаешь, что произошло?

Удивленный взгляд в ответ.

— Произошло?.. Но я всегда тут жила. Вместе с дядей, — кивнула она в сторону лежащего Мелаирима и вдруг нахмурилась. — Мы призвали тебя… Кажется, потому, что я тебя любила. Мне было очень больно… И… Я плохо помню. Кажется, мы когда-то жили вместе и любили друг друга…

Она подняла внезапно задрожавшие руки и сжала виски́

— Хватит, — поспешил я сказать. — Не надо вспоминать.

Талли опустила руки, ее лицо расслабилось.

— Почему не надо? — вмешалась Натсэ, и в ее голосе мне послышалась ревность. — Ей нужно вспомнить, разобраться, что к чему.

— Потому что ей больно, — ответил я. — Так же, как мне, когда я пытаюсь вспомнить свой мир. Голова на части раскалывается, и кто знает, к чему это приведет. Она теперь такая, как есть, и с этим придётся как-то свыкаться.