Дмитрий Крам - Вмерзшие в S-T-I-K-S

- Допустим.

- Это Кесарь. Спешу сообщить, что счет за вчерашние услуги плюсуется к общей задолженности.

- Я тебя продепилирую, сволочь мохнатая! – заорал я и бросил трубку.

Злосчастный аппарат опять зазвонил. Да чтоб вас всех!

- Ты приедешь? – донеслось из трубки.

- Приеду. – сказал я и вырвал кабель из телефона. – Приеду. Когда высплюсь.

Голова закружилась. Я дотянулся до лежащей у кровати фляжки с живцом, сделал несколько больших глотков, сразу полегчало. Нашел в штанах банку с таблетками, проглотил одну. Ну все, теперь можно еще поспать.

Меня разбудил стук в дверь. Я застонал и одним глазом покосился на часы. Девять утра. Да вы издеваетесь? Я вытащил из-под подушки ракетницу, взвел курок и поплелся к двери. В коридоре посмотрелся в зеркало.

Да уж, исхудал до невозможности, килограмм пятнадцать точно потерял, а может и больше. Морда такая помятая, словно в том мире пил два месяца подряд и теперь последствия сего действа отражались на нетронутом сверхрегенерацией лице.

- Кому там башку прострелить? – зло крикнул я через дверь.

- Открывай, пока дверь не выломали. – донесся в ответ смутно знакомый голос.

Я глянул в глазок. Ну, разумеется. Обзор закрыли ладошкой. Я покрепче перехватил пистолет, щелкнул засовом и приоткрыл дверь. На пороге стоял Воронцов.

Рожа у Воронцова была помята еще похлеще моей. На похмелье и недосып наложились следы вчерашних побоев. Впрочем, регенерация творит чудеса. В том мире у него бы лицо раздуло от гематом, здесь же только припухлости, почти сошедшие фингалы и похожая на порез полоска на переносице. Кобура, кстати, у него была одета поверх куртки.

- Чего надо? – спросил я. Воронцов поскреб щетину и сказал:

- В отдел поехали. Псих тебе башку снесет, если не примчишься. Там этот вояка ему уже все кишки вымотал.

- А ты…

- Да. Я типо теперь вместо Йена за тобой приглядывать буду. Я лег спать в пять, а в семь меня уже нашли и подняли, потом целый час пытал ментат. Я зайду?

Я замешкался. А вдруг он тоже из этих маньяков. Станешь тут параноиком, когда не успеваешь с больничной койки встать, а тебя снова туда пытаются отправить.

- Подожди минуту. – сказал я и запер дверь.

Дошел до телефона, попытался приладить кабель. Выдернул его слишком грубо, поэтому теперь приходилось удерживать его пальцем. Черт, а номера то я не знаю.

- Какой номер у Психа? – заорал я через всю комнату. Услышал ответ и закрутил диск. Послышались гудки, затем раздалось раздраженное «Алло!».

- Ты Воронцова послал?

В ответ раздался тяжелый вздох сдерживающего гнев человека.

- Я. Пулей сюда. – процедил сквозь зубы следователь.

Я положил трубку и впустил стажера.

- В гостинице буфет есть? – спросил я его.

- Есть. Ты еще и жрать собрался? Тебя Псих точно зароет.

- Я если не поем, отрублюсь. Организму ресурсы нужны для восстановления.

- Давай бабки. Схожу.

Я вернулся в комнату, выгреб из кармана рваной окровавленной куртки споран мелочью и вручил Воронцову.

- Чего-нибудь пожрать закажи и два очень крепких кофе навынос. Хватит?

- Хватит. Ты это… – он замялся, – в общем, прости за вчерашнее. Я вообще в неадеквате был – херню нес. Вепрь моим другом был. Да и не напивался я никогда так, знал, что крышняк сорвет, а тут не удержался, вот и понесло.

- Ладно, замяли, ты тоже не серчай, что в морду тебе дал.

- Без обид? – протянул он мне руку.

- Без обид. – подтвердил я, отвечая на крепкое рукопожатие.

Я закинул в рот таблетку.

- Будешь? – спросил я стажера.

- Давай две. – махнул он. Я отсыпал ему пилюль, и он ушел. А я отправился в ванную, принял экспресс контрастный душ, почистил зубы и, тяжело вздохнул глядя на свою бороду.

С одной стороны в рейде борода – это хорошо. Она ломает линии овала лица и греет. Но с другой, если волосы не светлые, то на фоне снега черная борода будет видна. Но здесь то она мне не нужна.

- В другой раз. – сказал я отражению какого-то бомжа и вышел из номера, не забыв прихватить рюкзак.

Сдал ключи администратору, расплатился и вышел на улицу, прохожие недобро косились на меня. И чего их смущает рваная и окровавленная куртка? Как будто самих убить не пытались. Воронцов уже сидел в такси, с бумажными пакетом и подставкой с четырьмя кофе.

Я запрыгнул на заднее сиденье, разорвал упаковку и вгрызся в еще теплый бутерброд с котлетой.

- Сиденье мне не заляпай. – пригрозил грузный мужик лет тридцати, что был здесь за водителя.

- Угу. – буркнул я с набитым ртом.

Когда расправился с едой, Воронцов уже прикончил второй стаканчик кофе. Я взял два своих и успел их выпить до того как доехали до отдела.

Мы вошли в участок. Дежурный был другой, тоже сержант и опять отказался меня пропускать. Когда служивыйпозвонил Психу, мне его даже жалко стало, таким пришибленным он после этого стал, словно следак не орал на него в трубку, а отвешивал ему смачных оплеух. В общем, прошел я без пропуска.

Постучал в дверь кабинета и вошел.

- Какого хера так долго? – тут же набросился на меня Псих. – Что с телефоном в номере?

- Не знаю. Что-то со связью у них там. Я хотел им за это в «дубльгисе» троечку поставить, да пароль от аккаунта забыл.

Псих хлопнул ладонью по столу на его лице ходили желваки.

- Мы с тобой еще поговорим. – сказал он, взял телефон и набрал какой-то номер, все также глядя на меня из-подлобья. Ну-ну, много ты там насверлишь. Не повелся я на ментальную атаку. Вместо этого спокойно уселся напротив хозяина кабинета.

- Да. Явился. Пусть тащит сюда свою плешивую задницу.

Спустя пару минут в кабинет вошел Якимура, он как всегда молча кивнул мне, прошел к окну, раскрыл его и закурил. Следом зашел небольшого роста пухловатый мужичок в черном отутюженном костюме с галстуком и небольшим чемоданчиком в руках. На голове у него была лысина, а маленькие поросячьи глазки тут же впились в меня.

- Фарт, это следователь Клоп. – обратился ко мне Псих. – Он представляет следственный комитет пограничников.

- Я хотел бы задать вам несколько вопросов. – сказал Клоп.

- Задавайте.

Следователь уселся на стул у стены. Мне пришлось развернуться к нему лицом.

- Я бы пригласил вас к себе, но официально дело уже ведет служба безопасности.

Отлично, еще в конфликт двух ведомств попасть до кучи мне только и не хватало. Что там бывает с зернышком угодившим меж двух жерновов? Правильно, в муку его перемалывают. А мне в эту самую муку не охота. Я жить хочу начать, а еще даже побриться не могу. Не то чтобы с дамой куда-нибудь сходить.

- Хотите, скажу, как мне все это видится? – спросил Клоп.

Конечно же, я не хотел, мне с высокой колокольни было класть на его виденье, но, к сожаленью, в этой игре правила придуманы не мной.