Тим Волков - Буферная Зона. Обитель Мрака

А вот мне надо было уходить. Мне нельзя было умирать. Теперь я точно знал, что хочу: выжить и найти Леру. Вернуть ее любой ценой.

Крики стали громче. Вроде даже переместились на лестницу, но я мог и ошибаться. Сколько здесь было народу – в бывшей городской больнице? Может, человек пятьдесят-семьдесят, включая раненых. Еще и на улице пара десятков. Подступы к больнице, весь периметр забора, окружали пулеметы. На территории даже стоял один БТР. Но, видимо, все это не помогло – твари все равно как-то прорвались внутрь.

Но почему пулеметы внешнего периметра промолчали? Неужели охрана проморгала наступающих монстров? Такого просто быть не могло. Значит, твари нашли другой ход.

«А с чего ты взял, что это вообще монстры? Может, бандиты напали?!» – подумал я.

Раненые, которые могли передвигаться самостоятельно, сразу рассосались из помещения. Фактически в палате остались только я и мужик без скальпа, который все так же пялился в потолок.

Трудно было признаться самому себе, но уже было ясно: никто меня спасать и не собирается. Все занимаются исключительно собственным выживанием.

Со стороны лестницы застрекотал автомат, тут же раздались крики. Что кричали, не понять, шумная смесь из выплесков страха и адреналина.

Я попытался привстать с кушетки, но потерпел фиаско – тело пронзила боль, и снова бухнулся на лежанку.

«Что же делать? Скоро они будут здесь!» – и тут мой взгляд упал на блеснувший предмет. Труба от пылесоса. Поставили рядом с тумбочкой. Уж не знаю, что было в голове у того, кто это сделал, но, видимо, он посчитал, что мне эта шутка еще пригодится. И он был чертовски прав!

Я оперся на трубу и даже не грохнулся на пол. Теперь самое сложное – принять вертикальное положение. Все-таки пребывание в месте, где о тебе заботились, расхолаживало – сил стало заметно меньше.

Но тут мой взгляд снова зацепился за раненого. «Мясо!» – отчего-то мелькнуло в голове.

«Черт-те что. Ты не должен об этом думать. Ты – нормальный, ты – человек, а не сраное животное», – попытался успокоить я сам себя, но живот предательски заурчал в ответ на ложь.

– Твою мать! Не получится у тебя, слышишь?! – закряхтел я, обращаясь к зверю, которого здесь не было и быть не могло. Этот пес сделал меня таким. Чудовищем, которое смотрело на чужие раны так, словно это были блюда в ресторане.

– А-а-а, – застонал я, приподнимаясь над кушеткой. Труднее всего было поднять даже не верхнюю, а нижнюю половину тела. От долгого лежания ноги затекли – казалось, я их не чувствую совсем. Хотя нет, пальцы на ноге вроде шевельнулись.

«Отлично – в бой!»

Спустил ноги на кафель. Уф-ф! Я и не знал, что пол такой холодный. В больнице топили, конечно, но очень плохо. Поддерживали температуру, необходимую для выживания, не более того.

«Сейчас!»

Я рыкнул – и встал на ноги. Это было почти как воскрешение Лазаря, которому Иисус велел невозможное: «Встань и иди!» Да, блин, попробовал бы он сам это сделать. Особенно после того, как тебе в спину пытались вонзить крест. Потом вспомнил, что Христа в итоге вообще прибили к кресту, и заткнулся. Он ведь вытерпел как-то…

– Ниче-е! – простонал я, попытавшись сделать шаг. Но в итоге упал вперед, прямо на кушетку с раненым.

Вспышка красного света – разум тонет в ней.

И вот я уже вгрызаюсь зубами в изуродованную шею добровольца. Из пульсирующей раны льется кровь. Свежая, вкусная. То, что надо! Я чувствую: силы восстанавливаются с молниеносной скоростью. Кулаки сжимаются, готовые, если что, отразить атаку любой твари. Но если она, конечно, не размером с Кинг-Конга.

«Боже, что я делаю?!» – эта мысль приходит как бы издалека. Ее очертания еле видны сквозь кровавый туман.

«Ну и что с того? Если мне это помогает».

«Ты – животное. Ты сам стал зверем, ты…»

«Да плевать! Мне. Это. Помогает. Может быть, это и есть мое истинное предназначение, которое я скрывал все эти годы?»

«Скрывал от кого?»

«Ясно дело – от жены и дочки».

«Боже, Аня…»

Я приподнялся над разорванной плотью, из которой продолжал бить фонтанчик крови – похоже, добрался до артерии. Попытался привести мысли в порядок, согнать их в кучу, но они разбегались от меня, словно курицы от мясника.

– Да черт вас дер-р-ри! – застонал я и снова окунулся лицом в чужую плоть. Начал высасывать кровь из артерии.

Но внезапно она изменила вкус – будто мыла в рот налили. Закашлялся, выплевывая остатки «трапезы» на пол.

Я посмотрел на раненого и только сейчас понял, что он не дышит. Умер.

«И в этом только моя вина», – снова мысль пыталась влезть в голову, используя для этого, судя по уровню боли, трещину между костями черепа.

– Чер-р-рт! – ругнулся я и попытался подняться. Но тут увидел, что глаза умершего смотрят на меня. Зрачки сдвинулись, фокусируясь на моем лице.

«Он меня видит!» – успел подумать я, прежде чем труп зарычал и бросился на меня…

Лера открыла книгу, но ничего не понимала в ней.

– А что это за язык? – спросила она у Марка. – Английский?

– Нет, далеко не английский. Просто буквы похожи. Сначала я думал, что это латынь. Но позже понял, что ошибся, – сказал он, вздохнув. – Этот язык имеет схожее написание с латынью, но на самом деле он гораздо более древний.

– То есть книгу нельзя прочитать?

– Почему же? Очень даже возможно, но для этого необходимо полностью быть готовым к этому!

– Полностью? Это как? – спросила Лера.

– Надо принять ее, как часть себя. Возможно, даже пройти через боль и страдания, чтобы она стала частью тебя.

– Я не хочу, что было больно. Я не люблю, когда больно, – сказала Лера, отстранившись от книги.

– Нет, погоди. Ты пока просто полистай ее, освойся. Эта книга открывается не каждому. И если ты ее смотришь, это значит, что ты уже заслужила особое доверие. Антон, например, не мог ее открыть. Только ты и я…

– «Ты и я», – завороженно повторила девочка. – А что в ней еще хорошего? Картинки есть?

– А ты полистай. – Марк наблюдал за ней, словно продавец игрушек за малышом на рождественской распродаже.

– Хорошо, – ответила Лера. – У меня только руки грязные…

– После конфет?

Она кивнула.

Тогда Марк дал ей свой платок, который был идеально белым – до тех пор, пока она не обтерла об него пальцы. И снова ей показалось, что платок навсегда испорчен.

– Спасибо, – сказала девочка.

– Не за что, – ответил Марк. – А теперь смотри…

Она листала книгу, и перед ней возникали странные геометрические символы. А один раз она увидел букву «а», только вверх ногами. А, может, это была звезда – как знать?!

Но больше всего девочку заинтересовал карта. Она была похожа на ту, что напечатана на обложке «Властелина Колец». Только тут не было Мордора, а сами названия на том же языке, который она прочитать не могла. Пока не могла.