Руслан Михайлов - ПереКРЕСТок одиночества [#2]

Понимая, что вот-вот упарюсь, скинул снаряжение на неудобный даже на вид то ли жесткий диван, то ли странную скамью, расстелил на просушку куртку, стянул свитер, следом и мокрую насквозь футболку. Войдя во вкус, продолжил разоблачаться и вскоре остался в майке, носках и легких трикотажных штанах липнущих к коже. Снять бы их, но вдруг какая тварь из анабиоза выскочит, а я тут в трусах шарюсь в холодильнике? Так что остался в штанах и пояс затянул покрепче, чтобы не расставаться с ножом.

Вот теперь можно и осмотреться, хозяева дорогие.

Теперь можно и осмотреться…

Примыкающее к тамбуру большое помещение оказалось основным и центральным. Все остальное как бы «липло» к нему и находилось на том же уровне. Слева от входа дверь ведущая в спальную зону. Внутри четыре двухъярусные крови, восемь стоящих в ряд металлических шкафов, столько же разбросанных там и сям тумбочек. Все пусто. Ни матрасов, ни постельного белья, ни одной мелочи в тумбочках. Такое впечатление, что перед уходом здесь убрались с мощным пылесосом. Но это тут. А вот за узкой дверью рядом со шкафами отыскалась двухместное ванное помещение – два душевых гусака, металлические сточные решетки, вмонтированные в стены прямоугольные ростовые зеркала. Реально ростовые. И на кой черт? Я вот не припомню за собой никакого желания пялиться в зеркало в то время как намыливаю себе задницу. Зачем тут такие зеркала? Их бы разумней в спальню – там одно есть такое же, но… в спальне одно, а в душевой два. Еще тут нашлась длинная полка и открытый шкафчик. Все считай пусто. Но на полу я нашел смерзшийся и только начавший оттаивать тюбик с прикрепленной к нему специальным фиксатором щеткой. Все чуть иное, но при этом знакомое. Я держал в руках иноземную зубную пасту с щеткой. Дернул, щетка выскочила из фиксатора, тут же отскочил колпачок крышки. Осталось выдавить на щетку зубную пасту. И я попытался. Но подмерзшая паста не торопилась вылезать и пришлось это дело пока отложить. Помимо этого я нашел на полу солидный синий обмылок, а в углу отыскалась пара реально огромных резиновых тапочек, спрятавшихся за одним из двух металлических низковатых унитаза.

Невольно задался вопросом – а куда канализация ведет? Под пол все стекает. А дальше? В крестах система проста – век за веком все льется наружу. Учитывая здешние морозы, я искренне и всей душой верю, что кто-нибудь из здешних зверушек полюбил иноземное говно падающее с небес. Если никто не жрет отходы сидельцев… то мы окружены кольцевым многометровым валам из дерьма.

Ну да к черту проблемы иноземной экологии. Мы сюда не просились, поэтому нам и не стыдно, что взяли и загадили чужой мир. Зеркала, кстати, расположены так, что в них отражается как моющийся, так и справляющий нужду. Странно… что за туалетно-ванный нарциссизм?

А как запускается вода? Под каждым унитазом ножные рычаги. Нажал ногой в носке – в металлическую чашу хлынул ревущий поток воды.

А с душем как?

Под каждым гусаком имелось три металлические пластины в ряд. Три этаких квадратика. Я нажал на крайний. Ничего. Ткнул в средний. И отскочил, избегая хлынувшей из гусака ржавой воды. Поспешно ткнул еще раз, внезапно испугавшись – сейчас где-то в центре увидят, как закрутился веками молчавший счетчик воды и решат выяснить с чего бы это заработал душ в заброшенном наблюдательном пункте.

Чушь. Я нарочит неспешно снова пустил воду.

Если кто-то следит за статусом этой древней постройки дистанционно… он уже давно засек запуск энергетической системы и в таком случае меня уже ждут рядом с разложенной на просушку одеждой.

Поэтому воду я пустил еще раз. Пусть стекает.

А в крестах вода постоянно течет… ну да – то ведь сидельцы тупые, а здесь как-никак интеллигентные люди работают, они с кранами уж разберутся как-нибудь.

Отставить язвительность, Охотник. Отставить. Продолжаем осмотр.

Вернувшись в центральное помещение, я убедился, что гостей не появилось. Попытался дернуть рычаг, но не преуспел. Тогда дернул тот, что рядом с входом и дверь в тамбур покорно открылась – как и ожидалось. Повернувшись к тамбуру спиной, я прошагал через комнату и, взявшись за ручку, вручную откатил еще одну дверь. И уставился в могучую массу сжатого снега за прозрачным огромным окном.

Вот и рабочее помещение – длинный металлический стол вдоль окна, несколько металлических кресел на колесиках. Еще пара столом поменьше по сторонам. Длинная лавка у стены. В длинном столе зияют дыры – еще одна разоренная консоль с безжалостно вырванными приборами. Тщательно осмотревшись, убедился, что находок тут не предвидится и вышел.

Осталась правая сторона. Но от нее я особого не ожидал издали увидев ее предназначение. Тут даже двери нет – открытый дверной проем ведущий в крохотную комнатенку с большим столом, несколькими распахнутыми шкафчиками и пустым пространством, где раньше явно что-то стояло.

Кухня. Здесь была кухня.

Логично.

Что надо восьмерым и явно однополым рылам – если только тут не иные правила приличий – прибывшим сюда с миссией изучения, наблюдения и прочего? Правильно – самое простейшее. Место для работы, место для сна, место для расслабления и приема пищи, место для готовки этой самой пищи.

Центральное помещение, спальная комната с бытовыми удобствами, крохотная кухня, рабочая зона с обзорным окном и тамбур ведущий на бетонную площадку. Вот и все.

Почти все. Вот лестница в углу центральной комнаты. Над ней рычаг и сдвижной – сдвижной все-таки – люк ведущий на крышу. Скорей всего, когда пункт был активен и обитаем, на толстенной крыше постоянно находился летающий крест. Чтобы не ждать эвакуацию и всегда иметь под боком возможность экстренно смотать удочки. Ведь они не за закатом наблюдали. Они пялились на Столп – плененное ими невероятное космическое существо исполинских размеров, которому совсем не нравится быть плененным им же порожденными заморышами.

Все? Я ничего не упустил?

Я еще раз пробежался везде, выискивая незамеченное ранее.

И умудрился отыскать под диваном – тем самым неудобным и заваленным моей одеждой – нечто неожиданное. Я отыскал две икебаны. Или два гербария? Понятия не имею. Но скорей всего икебаны – в прозрачные полуметровые блоки с квадратным сечением были заключены красивые пучки ветвей и цветов. Выглядели они так, словно их только что срезали, небрежно совместили в этакие роскошные букеты и окунули в остывающий пластик. Красотища с какой стороны не глянь. Яркие пурпурные крупные цветы, веточки с маленькими синеватыми листьями, длинные красные стебли травы, одна колючая ветвь с длиннющими грозно выглядящими шипами. Вторая икебана почти такая же, разве что цветы там желтые, а все так же синеватые листья покрупнее и другой формы.