Макс Мах - Пилот ракетоносца. Выбор курса

Вот и Вере за компанию, наверное, свезло оставаться в неведении практически до самого последнего момента. Но с другой стороны, медаль «За храбрость в бою» — невысокая награда, больше подходящая нижним чинам, чем отличившемуся в бою офицеру. Так отчего бы не переиграть? Но если это так, то и с Эриком могла произойти точно такая же история. Представили к одной награде — узнать о которой он не успел, так как находился в госпитале, — а получит в результате другую. И объясняется все это достаточно просто. Сражение в системе Парацельса стало крупнейшим с начала войны, и он в нем себя показал с лучшей стороны. За Фронтир Эрик получил два ордена: за взлом оборонительного ордера халифов и за два уничтоженных корабля противника. На Парацельсе, даже по самым скромным подсчетам, Эрик грохнул три корабля второго ранга. Правда, ни один из них не дотягивал до тяжелого крейсера «Азам» [8] Азан ( араб .) — призыв к обязательной молитве. , не говоря уже об огромном корабле-матке «Хадж», но все равно мало кто из офицеров в его звании может похвастаться таким успехом. И все это не считая того, что именно он спас от уничтожения флагманский крейсер 8-й эскадры. Так что Эрик практически не сомневался, что едет не просто за наградой, а за высокой наградой . Другой вопрос, чем именно его сегодня наградят. Тут были возможны варианты, но Эрик был согласен на любой из них. Ему с лихвой хватало и того, что есть. Впрочем, и отказываться было бы глупо, тем более что награды положены не ему одному.

Что же касается Веры, то огонь в двигательном отсеке линейного крейсера — страшная вещь. И, понятное дело, что, как только сыграли пожарную тревогу, туда устремились все наличные силы, занятые борьбой за живучесть корабля. Но первыми в огонь бросились добровольцы седьмой секции во главе с младшим лейтенантом Верой Мельник, и досталось им там будь здоров.

«Хорошо хоть, что уцелела, геройство легко выходит боком!» — Мысль не бесспорная, но зато подходит и ему, и ей. Оба хороши!

И уж точно, что лейтенант Мельник заслужила что-нибудь более статусное, чем медаль «За храбрость в бою».

«Посмотрим, — мысленно пожал плечами Эрик. — Поглядим. Скучно не будет…»

Впрочем, все это — прием в Адмиралтействе и награды — потом, а пока Эрика ждали флотские эскулапы на предмет — еще раз попробовать понять «что с ним не так» и «что с этим всем делать».

Возможно, сотрудники лаборатории Центрального госпиталя ВКС действительно знали, что делают. Во всяком случае, у Эрика возникло впечатление, что так оно и есть. Немногословные, внимательные и вежливые, они ни о чем его не спрашивали, и, слава богу, что так. Он бы им все равно ничего не рассказал, но чувствовал бы себя при этом скверно. Однако никаких расспросов не было, то ли знали, что он им все равно ничего не скажет, то ли ничего путного услышать от него не ожидали. Его галопом прогнали через полтора десятка приборов и устройств, измерявших в человеческом организме буквально все, что можно в нем измерить. Но прежде всего, что-то связанное с биохимией, электрической активностью нервной системы и прочим в том же духе, и в той же степени непонятным. Эрик терпеливо выполнял все указания докторов и в результате получил от них несколько как утешающих, так и настораживающих прогнозов.

Обещали, что он от ЭТОГО не умрет, хотя так и не объяснили, что ЭТО такое. Кроме того, витиеватые речи эскулапов, по-видимому, предполагали, что когда-нибудь ЭТО , возможно, пройдет само собой. Гораздо менее оптимистично звучал прогноз относительно сроков выздоровления.

— Может быть, дни, — сказал профессор Кемпер, подводивший итог обследования, — может быть, месяцы, но не исключено, господин лейтенант, что годы. Однако могу вам обещать, что ниже профиля Бета-7 ваша медицинская аттестация уже не опустится. А вот когда вернетесь на уровень Бета-13, и вернетесь ли вообще, знает только Всевышний…

На том и расстались.

«И это всё?» — Выражение лица у Эрика было, по-видимому, в достаточной мере красноречиво, так что, увидев его выходящим в фойе, Вера даже всполошилась.

— Что-то серьезное?

— Да нет вроде бы, — кисло усмехнулся Эрик. — Копыта не отброшу, а в остальном — «все по воле Божьей».

— Но обещают, что стоять будет лучше, — добавил, чтобы смягчить впечатление, вызванное его настроением, но, разумеется, только все испортил.

— Дурак! — покачала головой Вера. — Вот честное слово! Ведешь себя, как ребенок! Сколько тебе лет, кавалер [9] Эрик — кавалер, поскольку награжден одним из двух высших орденов империи Торбенов — орденом «Звезда и Меч». Минц?

— Даже не знаю, что тебе сказать…

В жизни Эрика имелась пара вещей, о которых он не мог рассказать даже Вере. И прежде всего, это касалось его возраста. А еще он испытывал постоянные опасения, что будет в чем-нибудь важном недостаточно хорош. В бою, в любви, в пилотаже… Он боялся опростоволоситься. Не желал выглядеть смешным. И больше всего страшился, что окружающие люди — и тем более Вера и Андрей — поймут, какой он еще на самом деле ребенок. Но пока во всех разговорах на щекотливые темы его спасала правда, окрашенная в цвета иронии или цинизма. Достаточно дать понять, что сказанное — шутка, и правда перестает быть самой собой…

— Поехали, лейтенант, — ухмыльнулся Эрик, желавший скрыть за дурацкой ухмылкой свое разочарование, — посмотрим, что за сюрприз нам приготовили в Адмиралтействе.

«Поехали» — дань традиции. На самом деле полетели, хотя там, собственно, и лететь было всего ничего — взлететь и приземлиться, — и вскоре катер доставил их на парковочную площадку неподалеку от главного здания Адмиралтейства. Здесь уже было довольно много машин разного типа и класса, от служебных «работяг» до шикарных «персоналок». Во всяком случае, там было на что посмотреть, но сопровождавший Веру и Эрика каплей не позволял им расслабиться ни на секунду и оставил их в покое, лишь протолкнув за оцепление, состоявшее, к слову сказать, не из бойцов военной полиции, а из флотских десантников в штурмовой броне. Время военное, а здесь в Адмиралтействе этим вечером соберутся сливки императорского флота из тех, разумеется, кто находится сейчас на Эно [10] Эно — столичная планета империи Торбенов, на которой находится столица империи — город Метрополис. Эно , или Геннегау — средневековое графство. Охватывало территорию, соответствующую современным Южной Бельгии и Северной Франции. .

Эрик и Вера прошли по выгороженным тропкам мимо приборов, установленных контрразведкой, и вскоре оказались в зале Славы — колоссальном помещении, на стенах которого красовались огромные мозаичные панно, повествующие о героической истории императорского флота. В простенках между картинами стояли бронзовые статуи великих адмиралов прошлого, а также кое-кого из Торбенов, не только носивших военную форму, как и большинство их потомков, но и непосредственно участвовавших в боевых действиях. За внимательным изучением всех этих чудес они провели весь следующий час. На самом деле, больше им ничего не оставалось. У Эрика знакомых здесь не было по определению, а Вера была не в том звании, чтобы окликать многозвездных адмиралов и каперангов. Дома, при отце, это одно, а на приеме, который устраивает первый лорд Адмиралтейства, совсем другое. Впрочем, Борис Мельник тоже был здесь, стоял на возвышении в противоположном конце зала и беседовал с лордом Кёблером и адмиралом Моргенштерном, и это сочетание начинало не на шутку тревожить Эрика.