Семён Афанасьев - Не та профессия 1

— А аренда за лавку должна оплачиваться без просрочки, — догадываюсь я.

— Да, правильно, — он удивлённо смотрит на меня. — Я более чем уверен, что убытки местного ткача за пропущенные дни торговли ему компенсирует гильдия. Для которой это копейки.

— А потом, следующий из ткачей затевает ссору, — продолжаю то, что само просится на язык. — И снова, твоя лавка не торгует, а второму ткачу тоже компенсирует Гильдия, да?

— Молодой человек понимает в торговле намного больше, чем можно предположить по первому взгляду, — без былого сдержанного презрения в голосе вздыхает Иосиф. — Несмотря на явно богатырскую внешность, ум молодого человека впечатляет не меньше.

— Он много в чём понимает, — весело хлопает меня по плечу сидящая рядом Алтынай.

— К сожалению, лично у меня пока нет полного понимания, как сопротивляться этим поборам. — Со сдержанным достоинством вздыхает Иосиф. — Я, с одной стороны, очень хорошо знаю: разбойникам ничего платить нельзя. Даже если они рядятся в форму Гильдий или стражи и защищаются законами: если заплатишь раз, будешь платить всегда… Но здесь моих соплеменников совсем не много. И на взаимовыручку моего народа рассчитывать не приходится.

— Почему не закроете лавку? — задаю вполне логичный и напрашивающийся вопрос.

— Привлекательные возможности. Развитая торговля в городе и окрестностях. Богатые покупатели, не жалеющие никаких денег на роскошный внешний вид. — Достаточно откровенно объясняет Иосиф. — И никого из тех, кто мог бы торговать таким же товаром, как есть у меня.

Ну да, отсутствие конкуренции на уже развитом рынке способно сподвигнуть на героические свершения… В пользу золотого тельца. Впрочем, кто я такой, чтоб судить; каждый самовыражается по-своему.

Мы с Алтынай опять переглядываемся: Иосиф говорит правду, но чего-то явно не договаривает. И мы оба это видим.

— У меня есть мысли, что можно было бы сделать, — Алтынай преображается за какое-то мгновение и из смешливой девочки начинает выглядеть действительно как дочь хана. — Но вначале хотелось бы услышать все имеющиеся соображения полностью.

— Присоединяюсь, — киваю я.

Иосиф, немного поколебавшись, сообщает об объединении торговцев его народа. Которые действуют на территории нескольких стран и которые рассматривают варианты расширения рынков; и по поручению которых он тут проводит что-то типа разведки боем ( насколько понимаю, он имеет в виду рынок капиталов, но это я у него уточню позже, не хочу сейчас перебивать ).

По их правилам, если за финансовый год у его проекта тут будет убыток, половину суммы ему покроет община. Но вторую половину он вынужден будет компенсировать сам. Потому и настроен бороться до конца.

Плюс, он очень опасается судебных разбирательств с Гильдией ткачей и исков от них же, даже и необоснованных: само отстаивание в суде законности его промысла, почему-то вызывает у него органическое неприятие и опасения.

Впрочем, не могу его судить строго: ценность такого ресурса, как время и нервы, я понимаю очень хорошо. Уже опуская варианты с «объективностью» местного суда.

— У вас, кажется, было какое-то возможное решение, — он цепко смотрит на Алтынай, завершив пересказ своих подробностей.

— Я — родная дочь хана Средней Орды Старшего Жуза. И мне интересно происходящее в городе, — начинает обозначать свою позицию Алтынай, вежливо и спокойно глядя в глаза Иосифу. — Я сейчас ищу тут на рынке тех, с кем могла бы вести свои дела, определяющиеся интересами моего народа. К сожалению, народ пашто категорически для моих замыслов не подходит. Дари — тоже с большой оглядкой, и скорее нет, чем да.

— Так а кто тогда ещё тут остаётся? — удивлённо размышляет вслух Иосиф. — Здесь как раз в основном только пашто и дари. И их разновидности, между которыми, право, разница столь невелика, что и просто незаметна…

— О чём и говорю, — пожимает плечами Алтынай. — Кстати, а сколько человек в этой вашей Гильдии ткачей?..

— Пока не до конца понимаю вашу мысль, — чуть склоняет к плечу голову тот, силясь уловить звучащий подтекстом намёк.

— У меня есть мнение, что я могла бы помочь в конкретном случае непозволительного поведения местной Гильдии ткачей, — опускает веки Алтынай ( сейчас совсем не выглядящая ребёнком ).

— Что от меня взамен? — опускает локти на стол Иосиф, цепко глядя в глаза Алтынай.

— Пара наших людей у вас в лавке. — Отвечаю ему вместо неё. — Которые будут вам помогать, разносить заказы, делать, что скажете. В разумных пределах. Они же смогут вас защитить в случае чего.

— И моя личная поддержка всех ваших начинаний тут, — добавляет Алтынай, — Поскольку, согласно тамги, я имею право на любую деятельность в этой провинции, включая торговлю, кроме чеканки своей монеты.

— Впрочем, имеет ли право чеканить монету сам Наместник, ещё тоже надо разобраться… — роняю под удивлённым взглядом Иосифа. — Может статься, что у провинции нет своего права эмиссии. С учётом национального вопроса в окрестностях…

Глаза Иосифа открываются всё шире.

— А кем выдана тамга? — осторожно интересуется он.

— Тамга хана выдана моему отцу Великим Султаном. — вежливо отвечает Алтынай. — А я — единственная наследница. На сегодня, ещё и Хранительница. В отсутствие отца.

— Условия тамги не отменяются, в связи с отсутствием хана, а передаются по наследству его потомкам, — поясняю всё ещё весьма удивлённому Иосифу. — Есть пергамент-разъяснение к тамге, можно будет ознакомиться.

Какое-то время мы с Алтынай молча наблюдаем широко открытые глаза старика.

__________

Старшина мясного ряда был доволен сегодняшним днём. Кочевые туркан, переселившиеся в провинцию относительно недавно, каким-то образом нашли способ ловли рыбы в своих реках. Главный город провинции велик, и запросы кухонь в богатых кварталах разнообразны. Основной доход Старшины, если на то пошло, составляет вообще не торговля на этом базаре. Основные деньги лично он имеет на поставках качественного мяса в богатые дома Верхней части города.

Если к этому мясу получится прибавить и рыбу… которой больше ни у кого нет… и не предвидится…

В общем, пока можно сдержанно радоваться, но не стоит загадывать: через три дня будет первая проба, кочевники доставят первую партию. И тогда, в случае удачи, даже возможное удвоение дохода Старшины не покажется чрезмерной надеждой. Цену хорошей рыбе он знает, поскольку живёт давно. И не всю жизнь прожил в отрогах этих гор. А в кухнях всех без исключения народов, уж на что пришлось поездить, рыба с мясом всегда идут рука об руку. И друг друга в еде совсем не заменяют.

Дочь хана туркан, так неплохо понимающая всю подоплёку мясного дела (что неудивительно для кочевников-скотоводов, с другой стороны), после беседы с ним направилась в Шёлковый ряд.