Джек Чалкер - Лилит: змея в траве. Цербер: волк в овчарне

Честно говоря, я уже давно забыл о передатчике. Даже не знаю, почему в этот момент не воспользовался прекрасной возможностью удалить его и стать по-настоящему свободным — и человеком, и агентом. Возможно, я просто не был готов оборвать последнюю ниточку, связывающую меня с прошлым. Всего несколько секунд — и я лишусь прежней жизни и целей, которым я ее посвятил. Но пока я на это не отважился. Если бы моя информация поступала непосредственно в штаб, я бы, наверное, не задумывался; но она направлялась к моему "alter ego", находящемуся очень далеко отсюда. Моему сиамскому близнецу.

Нет, еще не время.

Вскоре мы приступили к регулярным занятиям. Было решено, что мы с Ти пройдем столько материала, сколько сможем переварить, разумеется, порознь. На общих занятиях нам читали только вводные лекции, а этот курс я уже прошел и с любопытством наблюдал, какие успехи сделает Ти.

Исследования, проводимые в Институте под знаком религиозного ритуала, несколько беспокоили меня. Однако за некоторыми исключениями и обычая изредка молиться — сотрудники не проявляли религиозного фанатизма. Никто не пытался обратить нас в свою веру.

Наших попутчиц-ведьм я больше, ни разу не видел. Через две недели после начала занятий я узнал, что ведьмы отправились восвояси. Отец Бронц сказал, что хочет воспользоваться прекрасными возможностями лабораторий и огромной библиотекой Института, чтобы провести давно задуманные, эксперименты. Я не сомневался, что он одержим желанием раскрыть секрет О'Хиггинс, Я учился играючи, хотя и понимал, что это потребует очень много времени. К тому же на примере Ти я хорошо усвоил, что обладание силой — далеко не все. Невозможно свободно пользоваться ею без специальных знаний.

Но даже сейчас я умел многое… Создание предметов по имеющимся аналогам давалось легко, пока это касалось неодушевленных объектов. О'Хиггинс объединяла микроорганизмы Вардена в своеобразный природный компьютер, который можно было произвольно программировать — нечто подобное делал и я. Разве что речь шла не о маленьких компьютерах, а об огромной всепланетной компьютерной сети.

— Вызови в воображении микроорганизмы Вардена, — объяснял наставник, — как клетки Матери-Лилит. Клетки твоего тела, например, содержат спирали ДНК, в которых хранится наследственная информация. Определенный участок этого кода содержит описание данной конкретной клетки, ее поведения и взаимодействия с остальными клетками организма. Клетки Вардена, как мы называем эти бактерии, в каком-то смысле очень напоминают клетки человеческого организма. Они содержат чрезвычайно сложную программу развития всей планеты и данной клетки Вардена. Фактически управление клетками состоит в том, что мы пичкаем их ложной информацией и подчиняем своей воле. Поскольку любое наше требование относится к локальному объему, бесконечно малому в сравнении с планетой как таковой, и поскольку мы концентрируем силу воли именно на этом объеме — мы достигаем желаемого. Разумеется, в бесконечно малых масштабах.

— Бесконечно малых? — недоверчиво переспросил я, подумав о роскошно обставленном Институте.

— Да, — кивнул инструктор. — Вообрази массу планеты и количество молекул в ней; в каждой молекуле находится колония клеток Вардена; по сравнению с этим грандиозным организмом любое наше вмешательство будет бесконечно малым нарушением общей структуры, чем-то ироде крошечной доброкачественной опухоли:

С этим я предпочел не спорить.

Чем больше я тренировался, тем легче добивался желаемого эффекта. Хотя меня слегка передернуло, когда я узнал, что шелковистая ткань производится из слюны особых червяков-шелкопрядов, прежнее чистоплюйство было решительно отброшено, и я взялся за изготовление своей одежды. Выжечь открытую полость в скале по форме собственного тела оказалось очень просто: нужно было лишь приказать молекулам скального вещества разрушить связи друг с другом. К сожалению, и тут все упиралось в определенные способности и навыки, и я понял, что инженера, модельера или архитектора из меня не получится. Я выяснил также, что именно произошло с Кронлоном. Мой поступок квалифицировали в Институте как хулиганство — поток эмоций, направленных на него, перегрузил входные цепи и привел к короткому замыканию. Аналогия с электрической сетью оказалась весьма уместной.

Обучение военным премудростям велось с подчеркнуто оборонительным уклоном, однако на занятиях рассматривались практически все тактические приемы, которые я уже знал. В воинском искусстве Лилит основным считалось знание особо уязвимых точек нервной системы — как в боевых искусствах Востока. Суть была в том чтобы, управляя собственными клетками Вардена, наносить удары противнику. Здесь требовалось не только обладать большой силой и крепкой нервной системой, но и уметь концентрироваться на нескольких точках одновременно.

Я выучил столько, сколько смог, и искренне радовался окончанию изматывающих занятий. Но я усвоил главное — только постоянные упражнения позволят достичь вершин мастерства. На выпускном экзамене мне принесли два маленьких металлических прута, сделанных на Медузе. В них тоже находились микроорганизмы Вардена, однако предметы попали на Лилит Извне и повлиять непосредственно на них я не мог. На них со всех сторон набросились клетки Вардена, стремясь превратить их в пыль. Прямо как антитела в крови человека, атакующие вирус.

На помощь рассчитывать не приходилось. Я попытался защитить предметы, направив клеткам Вардена сообщение, которое предохранило бы прутик от ураганной коррозии. Но мои усилия пропали даром: я не видел эти микроорганизмы.

Через два дня металл рассыпался.

Я был подавлен и огорчен. Столько преодолеть — и не сделать последнего, решающего шага! Итак, самое большое, на что я могу претендовать, — ранг герцога. Марек Криган оставался недосягаемым. Ти всячески поддерживала меня. Но ей самой, несмотря на все усилия, подняться выше уровня смотрителя так и не удалось. Она могла преуспеть лишь при помощи зелий ведьмы О'Хиггинс. Но даже в этом случае она могла только разрушать, причем разрушать в ограниченных масштабах.

Это, кстати, меня несколько встревожило. Она и без того была чересчур впечатлительна, и неожиданные выплески ее энергии доставили бы мне немало проблем. Слава Богу, я вызывал у нее только положительные эмоции.

Я помог сотворить ей кое-что из одежды и тем самым окончательно порвать с миром батраков. А однажды она помогла мне. Эхо касалось моего неудачного опыта с металлическими прутиками.

— Слушай… — сказала Ти, — дело в том, что клетки Вардена, существующие во всем, содержащемся в воздухе, туг же бросаются пожирать эту металличность? Правда?