Джек Чалкер - Лилит: змея в траве. Цербер: волк в овчарне

Размышляя о нем" я постоянно вспоминал Макиавелли. Насколько я знал, этот древнейший — и известнейший! — политик никогда не был настоящим правителем, а всего лишь советником. Но таким, который реально управлял всем, в то время как его сюзерен вызывал всеобщую ненависть и делал за него самую грязную работу. Неужели мне уготована подобная роль? Или это в какой-то мере относится и к Сумико, и к Ройниваль? Может, отец Бронц вынашивал идею подмять под себя чужими руками весь регион, и претворял этот план с дьявольским упорством и нечеловеческой проницательностью? Или он хотел подчинить себе всю планету? Что в таком случае должен сделать с ним Марек Криган? Все, на что способен властитель, — это уничтожать честолюбивых претендентов; что он мог сделать с никому не известным советником, плетущим в тишине свои интриги?

Да, задумано великолепно. На грани гениального. Я твердо решил, что если выйду победителем и получу рыцарское звание, то пешкой в его руках не буду.

Военный совет закончился на мажорной ноте. План действий выглядел чертовски привлекательно — на бумаге. Теперь нам выпала счастливая возможность проверить собственные теории на своей шкуре.

Вернувшись в хижину, я с удивлением обнаружил, то Ти исчезла. Я терялся в догадках.

Когда она вернулась, слегка уставшая и заметно взволнованная, стояла ухе непроглядная тьма.

— Что случилось? — с беспокойством спросил я. — Где ты была?

— Шпионила, — Она вздохнула и рухнула на подстилку, заменявшую нам постель.

— Что-что?

— Да, шпионила, — повторила она. — Не нравятся мне эти женщины. Какие-то они… скользкие. — Она пристально посмотрела мне в глаза. — Как прошел совет? Когда битва?

— Через три дня, на рассвете.

Ти никак не успокаивалась.

— Знаешь, Кол, эта О'Хиггинс, может быть, и неплохая, но она сумасшедшая. Я незаметно подобралась к одной группе, явно подозрительной. Слышно было плохо, но я все разобрала.

— Что тебя так обеспокоило? — нахмурился я. Ти придвинулась ко мне.

— Кол, они не собираются вставать на нашу сторону, — жарко прошептала она. — Когда войска Артура будут разбиты, они убьют вас с отцом Бронцем, а затем передадут той леди-рыцарю земли, на которые она претендует. А сами займут поместье Зейсс. Они говорили о начале какой-то пурификации. Что это такое, Кол?

Я объяснил.

— Я так и поняла. Действительно, они говорили об очистке Лилит. Они собираются истребить всех мужчин в Зейссе и превратить Замок в крепость ведьм.

У меня все словно оборвалось. Я гнал эти мысли, но, похоже, худшие подозрения подтверждались.

— Ничего страшного, — соврал я. — Мы с отцом Бронцем не позволим застать нас врасплох. Да им и не удастся.

Ти помотала головой:

— Будь осторожнее. Они знают, что делают. Они одержимые, но отнюдь не сумасшедшие. Они утверждают, что О'Хиггинс уже сейчас обладает большей силой, нежели властитель Криган, а выпив своего волшебного зелья — они называют его "Эликсир сатаны", — становится вообще непобедимой. Они говорят, Сумико уже сейчас законсервировала две лахерные пушки — или что-то в этом духе, — которые попали на Лилит Извне.

— Лахерные пушки… Лазерные? — внезапно осенило меня. Плохая новость.

— Да, — кивнула Ти. — Кол, что же нам теперь делать?

В этот момент я сделал только одно: крепко обнял маленькую Ти. Но в оставшиеся дни мне предстоял серьезный разговор с отцом Бронцем.

Выслушав меня, священник нахмурился:

— Так ты говоришь, у нее есть лазерные пистолеты? Хм, тогда она и правда так же сильна, как и Криган. Это усложняет задачу.

Мы подальше отошли от деревни, чтобы нас не подслушали.

— Теперь она явно победит, — сказал я. — На такой планете, как Лилит, даже маленькая шестизарядная пукалка сделает вас королем. Простой батрак убьет самого властителя, используя лишь фактор внезапности. А уж профессиональных убийц здесь хватает.

Бронц, кажется, разделял мой опасения:

— У нас слишком мало времени, чтобы изменить план кампании. К тому же О'Хиггинс нам это просто не позволит. Однако… однако похоже, у нас еще есть неисчерпанные возможности. — Его глаза внезапно вспыхнули, словно у призрака, и легкая усмешка тронула губы. — Знаешь, я предполагал нечто подобное. Более того, я это запланировал.

Своими словами он добился обратного эффекта: вместо того чтобы рассеять мои подозрения, он заронил в мою душу новые сомнения.

— Да кто же вы в конце концов, отец Бронц? В какие игры вы играете?

Он тяжело вздохнул:

— Кол, ты совершенно не веришь мне, но попробуй быть немного логичнее. Я мог бы убить тебя тысячу раз, особенно в начале нашего знакомства, когда ты был еще слаб и абсолютно беспомощен. Но я ведь этого не сделал? Нет. И теперь положись на меня: в любом случае я помогу вам с Ти. Такой ответ тебя устраивает?

Я кивнул, но сомнения меня не оставили.

— Ну хорошо, тогда доверься мне до тех пор, пока не закончится битва, — продолжил он. — Ни на шаг не отходи от О'Хиггинс и не бойся ее. После схватки ты все узнаешь и, надеюсь, поймешь. Это пойдет тебе на пользу.

— На чьей вы стороне, отец Бронц? — спросил я подозрительно. — Откройте хотя бы это.

— На своей, Кол, — улыбнулся он. — Очень здорово, что наши интересы не пересекаются, а наоборот, полностью совпадают. Даю тебе слово, клянусь наконец: я не причиню тебе вреда…

— Что ж, придется поверить, — вздохнул я, — ничего другого не остается.

Священник, ласково улыбнулся и потрепал меня по плечу:

— Пошли, сын мой. Постарайся успокоить свою малышку. Еще немного, даст Бог, и ты узнаешь все. Надеюсь, мне даже объяснять ничего не придется. Просто помни, что я люблю и тебя, и твою Ти. Когда-нибудь ты станешь властителем Лилит, помяни мое слово.

Я пристально посмотрел на него.

Старое рыцарское правило гласит: принц не воюет с простолюдинами. Он вступает в поединок только с тем, кто хотя бы может сравниться с ним в благородстве. Мое участие в начале битвы сводилось к простому наблюдению за событиями. Лишь когда армия скажут свое слово на поле брани, я войду в Замок через главные ворота и гордо прошествую по центральному коридору. Я очень хотел настоять на своем присутствии на поле боя. Многих в Конфедерации, изнеженных всеобщим комфортом, сама мысль об участии в поединке мота бы повергнуть в трепет — меня же всегда привлекали рыцарские турниры. Но теперь я обладал высоким рангом, навсегда отделившим меня от обыкновенных солдат — и даже от собственного прошлого. И сейчас воины пойдут сражаться за мое будущее.

Вместе с Ти мы прошли по той же самой, уходящей в облака дороге, по которой совсем недавно — кажется, прошла целая жизнь! — я выносил из Замка ее безжизненное тело. Сейчас мы возвращались по собственной воле и под защитой обретенной мощи. Я был в одеянии магистра, а Ти — смотрителя. Наши одежды были одного покроя и одинакового цвета, что говорило каждому — отныне мы муж и жена.