Виталий Останин - Функция-2

Первый и самый жирный: дорогие китайские товарищи явно шли за мной, а не за Воином с Дипломатами. Стоило мне только проявиться, как они забыли про прежнюю цель и сосредоточились на охоте за мной. На радаре я четко видел, как они разошлись в полукруг и двинулись по оставленным следам. Шли неспешно, но стоило мне ускориться, увеличивая разрыв, как они тоже вдавливали педаль газа и сокращали разрыв.

Второй минус — нормальный следопыт среди них все-таки был. Может и не Хвост Лиса из историй про американских индейцев, но вполне себе такой достойный. Как-то же он находил раз за разом все эти обломанные мной веточки и прочие оставленные следы в темном ночном лесу. И даже умудрялся понимать на какой скорости я отступаю. С момента, как я раскрыл себя, больше обойти функций у меня не получалось.

Ну и третий… Активное использование способностей, схватка у особняка и долгий бег по лесу, жрали ресурсы организма. В животе урчало, и пусть я еще даже близко не подошел к грани истощения, с такими упорными преследователями это рано или поздно наступит.

Вариантов действий рисовалось только два. Рвануть на всех парах в попытке оторваться, или развернуться и напасть на функций, пока силы еще есть. В конце концов, Воинов там только пятеро, остальные «гражданские». Кого-то оглушу, а там посмотрим кто кого. Останавливало меня лишь то, что я ни черта не знал о боевых возможностях братьев по мутации.

Лучше бежать. Это не трусость, хотя мне тут форсить не перед кем. Просто шансов выжить больше. А речь сейчас именно об этом шла — о выживании. И я ускорился. Только даже разогнаться как следует не успел. На очередном использовании сканера, тот показал большую группу новусов, двигающихся мне на встречу. Полтора десятка точек, уверенно прущих через лес.

«Здесь и закончится славная, но короткая история Ивана Польских, поверившего в то, что круче него только горы на Кавказе!»

Загонщики позади, их товарищи — ну а кто еще это может быть? — впереди. Меня взяли в клещи, и все, что я могу сделать, это еще некоторое время побегать. Потом меня догонят. Без вариантов. Значит, будем драться. Это шанс. Небольшой, но шанс.

— Мы принимаем бой, кричали они! И проклятый лягушонок вопил громче всех.

Собственный голос в тишине ночного леса прозвучал резко и неуместно, хотя я и произнес фразу шепотом. Усмехнувшись — ну, точно, Маугли! — я побежал в обратную сторону. На встречу с функциями.

Загонщики двигались в постоянно изменяющемся построении. В исполнении сканера, их точки выглядели пенопластовыми шариками, брошенными на динамик мощной колонки. Бум — собрались в кучу! Бум — разлетелись по сторонам. Бум — вытянулись в линию. Бум — снова собрались.

Я подгадал момент, когда функции стояли плотнее всего друг к другу. Выбежал прямо на них, ударил Криком. Успел с удовлетворением отметить, как четверо противников рухнули на ковер из сухих веток и опавших листьев. И то, как остальные, даже не оглянувшись на товарищей, бросились на меня.

«Музычку бы сейчас!..» — пронеслось в сознании.

И она зазвучала. Та самая, что играла в баре «Ильм». Так ясно, словно я воткнул в уши капельки наушников. Время сплелось с ней, синхронизируя свой пульс с голосом певицы, выводящей «Time to Say Goodbye».

Оставшаяся на ногах четверка функций действовала слажено, словно обменивалась телепатическими сигналами. Мой первый удар, направленный на самое слабое звено этой цепи — Наставника — пришелся в пустоту. Чуть полноватый китаец отпрыгнул в сторону. Его сосед попытался отогнать меня широким взмахом руки, но я пропустил ее над головой. И тут же ушел в перекат — третий противник ударил ногой. Четвертая — женщина — попыталась поймать меня, но промахнулась на каких-то несколько сантиметров.

Я не пытался думать и просчитывать движения. На это просто не осталось времени. Отдался ритму, звучащему в голове, и инстинктам. Не человеческим, нет. Тем, что стали моими совсем недавно. Инстинктам Охотника.

Драться с китайцами было непросто. Не из-за кунг-фу, его-то в их исполнении я как раз и не видел. Сложно было драться с существом, у которого целых четыре пары рук, ног и глаз. А разум один. Слепых зон тот как будто не имел. Куда бы я не наносил удар, он (они) либо уворачивался, либо ставил блок, после чего сразу же переходил в контратаку.

С каждой из функций по отдельности я бы справился. Наставника бы вообще снес и не заметил, да и Воины были послабее того же Вадима. Ничего особенного, кроме вот этой их слаженности. Структура была сильна именно своей общностью. Стало понятно, почему новусы предпочли холодную войну открытым столкновениям. Это другой уровень. Совсем другой. Для победы над Структурой требовалось численное превосходство по меньше мере вдвое. А я был один. Пусть и сражался с изрядно усеченной версией.

Ни один мой удар цели так и не достиг. Зато сам один все-таки пропустил. Массивный Воин зацепил меня ногой. На излете, можно сказать. Силы удара не хватило, чтобы выгнуть мои ребра в обратную сторону, но в полет я отправился. Короткий.

Еще в воздухе сгруппировался, приземлился на ноги, и сразу откатился в сторону. Отметив, как колено китаянки впечаталось в мягкую землю, где я только что находился.

Ухватился рукой за ствол дерева, крутанулся вокруг него и впечатал обе ноги в живот потерявшей осторожность функции. Увернулся сразу от двух ударов, разорвал дистанцию и… Увидел, как из-за деревьев вылетают размазанные в воздухе тени.

Руки будто опустились. Такая апатия сразу навалилась — ложись и помирай! Мои шансы, и прежде выглядевшие не слишком высокими, стали нулевыми — подоспел засадный полк.

Но тени бросились не на меня, а на китайцев. По трое-четверо на каждую функцию. Не сразу, но я заметил голый торс Вадима, а в тенях опознал своих «мажоров». Чуть не всхлипнул от умиления — пришли за мной, надо же! Непонятно, как успели, но пришли!

Отогнав сопли, я бросился им на помощь. И меньше чем через минуту оторвал голову последней функции. Единственной женщине в Структуре. До своей смерти она продолжала драться с тем же отстраненным спокойствием на лице.

Огляделся по сторонам: лесная почва вспахана и хорошо удобрена. Десять тел: восемь китайцев, двое из «четвертых». Вадим, с сосредоточенным выражением лица бродил по полю боя, убеждаясь, что все, кому нужно было умереть, сделали это окончательно. Столкнувшись с моим взглядом, он поднял руку и показал большой палец.

Аня Гончаренко стояла на коленях рядом с телом Влада Пиллера и беззвучно выла. Молодняк «четвертых», половину из которых я даже видел впервые, ошеломленно смотрели на дела рук своих. Один, прислонившись к дереву, блевал. Первые убийства, они такие…

Разум фиксировал все эти образы равнодушно, словно видеорегистратор. Слезы, страх, отвращение. Развороченная земля, сломанные деревья, трупы. Густой полог зеленых листьев, в разрывах которого посверкивали звезды. Эти штуки, бессменно висевшие в небе, видели и не такое.