Алекс Лав - Бомж

- Да пошло оно всё в жопу, я за водой. Нет там никого, и, скорее всего не будет, я быстро.

Жук схватил на кухне ведро и направился к колодцу, он ещё с крыльца не успел выйти, как Бомж уловил какую-то световую вспышку за окном и бросился за ним. Жук её видеть не мог - светло да и стена дома закрывала обзор слева. Вот когда он её обогнул тогда и увидел это.

Понять и оценить увиденное Жук не успел, в голове как будто граната взорвалась, мгновенно отключив сознание. Будь у него под ногами бетон, или ещё какая, твёрдая поверхность, зашибся бы сильно, свалившись безвольной куклой на траву, словно из него вытащили все кости. А так просто ничком упал на спину, уставившись невидящими глазами в небо. Бомж, выскочивший следом, увидел лежавшего без движения товарища и выплывавшее из-за угла нечто, ярко светившееся и переливавшееся разными цветами. Точно понять, что это было и даже рассмотреть, было невозможно, фигура «нечто» пульсировала с большой частотой, неуловимо меняя форму. Глаз не успевал её зафиксировать, внутри его лишь вспыхивали хаотичные мерцания света. В методичке про Скребберов было упомянуто как-то вскользь, мол, есть такие штуки, но что это за твари, сказано было довольно неопределенно, типа, если увидишь - то сразу поймешь. И про то, что Скреббер - это последнее, что ты в жизни увидишь, тоже сказано было, причём со сто процентной уверенностью. Короче, шансов никаких, в этом Бомж был полностью убежден, в создавшейся ситуации разум почти не работал, он руководствоваться лишь инстинктами. Товарищ его лежал ничком, не шевелясь и совершенно беззащитный, а на него надвигалась самая беспощадная Смерть. Бомж добежал, перепрыгнул через тело Жука и встал между ним и Скреббером. Тот почему-то остановился, постоял, вернее, повисел, так как земли он не касался и начал обходить стоящего Бомжа сбоку, направляясь к лежащему. Бомж сместился, перекрывая тому путь, выставил руки вперёд в отчаянной попытке остановить неизбежное. Мерцающее световое «нечто» снова зависло, как бы раздумывая. Мешать этому важному процессу Бомж не стал, схватил бесчувственного товарища за шкирку и потащил в дом, рефлекторно пытаясь убраться подальше от чудовища и спрятаться. Не понимая, что бревенчатые стены - не защита от самого ужасного создания Стикса, даже будь они сделаны из самого прочного бетона, толку от них никакого. Ничего не соображая от накатившего страха, он вместе с бесчувственным телом Жука забрался в дом и потерял из виду застывшего, как бы даже в растерянности Скреббера. Сейчас Бомж уже не мог видеть, как тот вдруг сдвинулся с места и уплыл прочь, не обращая внимания на забор, огород и прочие предметы, встречавшиеся на его пути, двигаясь прямо сквозь них. Тело убитого ими пустыша тоже исчезло бесследно.

Инстинкт самосохранения и производная от него - боязнь смерти, штука сильная, покруче инстинкта размножения будет. Только мозги у людей так устроены, что имеется там, где-то в глубинах, некий предохранитель. Раз сорвал и привет - страх перед грядущей смертью исчез. Кто раз понял, что всё, приплыл и конец неизбежен - частенько с мысленным криком: « а пошло оно все… « смело бросается навстречу опасности, прямо в объятья небытия и становится другим человеком. Кто по краю прошел - тот смерти больше не боится. Откат обратный - те ещё ощущения, очень они приятные - ты, блин, простился уже со всем, что в жизни твоей было, бросился на амбразуру, закрывая телом товарищей от пулемётного огня, а у него, сука, патроны именно в этот самый момент и закончились. И твою ж мать! Так обидно вдруг становится. Вроде радоваться должен, что жизнь дальше продолжается, но ты же на подвиг решился, жизнь отдать за какие-то там идеалы, а тут такой облом. Лежишь ты на этой проклятой амбразуре, опустошённый такой, слышишь, как супостат внутри возится, ленту лихорадочно меняет, и не знаешь, что теперь дальше делать - то ли вставать и отваливать, или ещё немного подождать и всё же закончить. Рубикон свой вроде уже перешёл, отважно шагнул смерти навстречу, а толку с этого – никакого. И такая тоска наваливается, хоть волком вой. Примерно нечто подобное происходило в этот момент в голове у Бомжа. Скреббер удалился в неизвестном направлении, мертвый Жук лежал рядом, а сам он сидел на ступенях крыльца. В башке пусто, и нет никаких сил, чтобы подняться, да неотложными делами заняться. Как-то пофиг ему сейчас, что товарищ погиб, ни за что ни про что, что ужасная тварь вернуться может в любой момент, чтобы завершить своё чёрное дело.

Убиенного пустыша Скреббер забрал с собой, так же как и всех остальных. Теперь понятно, куда тела пропадают. Жука, да и его самого, несомненно, ждет такая же участь. Только вот Бомж жив пока что, а тело товарища, единственного у него в здешних краях, хрен ты у меня получишь. Закопать его нужно и поглубже, чтобы не достала тварь поганая, и не здесь - подальше отвезти требуется, да побыстрее. Постепенно отошёл вроде, немного успокоился, силы и способность соображать, постепенно возвращаются в норму. Голова начала соображать. Транспорт потребуется, повозка, какая-нибудь, не слишком большая, чтобы он один смог тянуть её за собой. На дворе за домом, что-то похожее вроде видел, вспомнил, была там тележка, вертикально к стене приставленная, на которой в лучшие времена сено с луга на сеновал возили. Нагрузят копну в два человеческих роста, верёвкой стянут, чтобы по дороге не рассыпать, и толкают - втроём или вчетвером. Жука одного оставлять нельзя, отвлечёшься, а Скреббер - тут как тут, и поминай потом, как звали. Возле себя нужно держать и глаз с него не сводить. Мысли ещё немного путаются, Бомж понимал, что крыша слегка у него могла поехать от такой встряски. Ничего, всё обязательно придёт в норму, просто время ему нужно, совсем немного времени. Главное сейчас - свалить отсюда подальше и не задерживаться. Хлебнул из фляжки у Жука немного живчика, он же у него на спирту сделан, при такой тяжёлой ситуации - самое то, должно помочь. Подхватил Жука под мышки обеими руками и, пятясь задом, потащил к воротам двора. Голова у того безвольно болталась, пришлось ещё и её придерживать, прижимая давно небритой щекой к своему плечу. Выкатил тележку, бросил на дно пару старых ватников, найденных в избе, сверху опустил на них мёртвое тело. Накидал туда же по-быстрому, всё что под рукой оказалось - вилы, топор, ещё какое-то барахло, навалился грудью на перекладину рукоятки и покатил. У колодца притормозил, наполнил фляжку до краев, голова соображала всё лучше, сколько им идти - неизвестно, а без воды нельзя. Надо бы и еды поискать в дорогу, хоть чувство голода и притупилось пока что, только времени терять больше нельзя, тварь вернуться может. А будет у него шанс остановить её во второй раз, хрен ещё знает, не стоит рисковать. Куда двигаться - долго соображать не надо, дорога-то - вон она, продолжение деревенской улицы - двухколейка грунтовая заворачивает налево за забор. Забор этот довольно высокий, метра под три и гул оттуда слышен, похожий на жужжание множества насекомых. Когда мимо проходил, одно из них не преминуло тут же влететь Бомжу в волосы, запуталось и надрывно жужжало, пытаясь выбраться на свободу. Тот его прихлопнул ладонью, вытащил - пчела, похоже, пасека там, медком бы разжиться, однако представив себе возможную перспективу, если рой бросится защищать свое добро, от этой мысли сразу отказался. За пасекой лежал луг с травой по пояс, за ней в отдалении виднелась небольшая группа берёз, растущих кучкой, а дальше - небольшой лесок, мимо которого грунтовка и вилась. Вокруг неё - неухоженные, заросшие сорняками поля. Справа у горизонта, ещё один лес, уже побольше, но до него далеко, да и дорога, обходя ближний лесок, сворачивала налево. Шёл и шёл, не останавливаясь, стараясь быстрее отойти подальше от места появления Скреббера. Сперва подумал выкопать могилу для Жука прямо у опушки леска, но потом решил, что слишком близко будет его могила от оставшейся позади деревни. Деревья слева закончились - впереди большое открытое пространство полей, рассекаемое дорогой на две не равные половины. В паре километров грунтовка начинает резко подниматься, взбираясь на небольшую возвышенность, за которой виднеется верхушка старой церкви с покосившимся крестом наверху. За холмом, вроде как ещё одно поселение, какое - отсюда не видно. Церковь - значит, кладбище поблизости имеется, там и похоронить Жука можно по-человечески, а не у дороги, как бродягу какого. Хотя Жук и есть самый настоящий бродяга, в хорошем смысле слова, да и сам Бомж недалеко от этого ушел.