Алекс Лав - Бомж

- Ну что, товарищи робинзоны, что дальше делать будем?

- Это ты про кого сейчас?

- Не важно, расскажу при случае, чё делать будем, спрашиваю? Назад плыть не вариант, вряд ли нас на берегу ожидают давние «знакомцы», но стоит чуть шагнуть от реки - нарисуются тут же, у них не заржавеет. Здесь сидеть бессмысленно, без еды скоро сдохнем, нам даже рыбу нечем ловить. Вывод напрашивается только один - плыть на противоположный берег, причем мне одному, а ты останешься.

- Бросишь меня здесь подыхать?

- С бросанием я несколько затянул, надо было гораздо раньше, ещё когда «зверь» не совсем утонул. Поищу там, чем плот соорудить или лодку добуду, вот тогда вернусь и за тобой.

- Я и не сомневался.

- Если, конечно, меня там не сожрут, или ещё какие неприятности не постигнут, тогда извини, ничем помочь не смогу.

- Ты уж себя береги.

- Да уж постараюсь. Туда доплыть ещё надо, я ж не рекордсмен-марафонец, на такие большие расстояния прежде не плавал.

- Ты потихонечку, не торопясь, за меня не беспокойся, я подожду.

- Советчик, блин. На, куртку забирай, налегке поплыву, ботинки на шею привяжу, а ты в носках походишь, девок нет, стесняться не перед кем. Нет, железяки оставь себе, у меня каждый грамм на счету, а вот зажигалку захвачу, в мокрой одежде щеголять не фонтан. Ладно, поплыли, помолясь. Платочком мне вслед помахать и смахнуть скупую мужскую слезу не забудь. И на всякий случай - прости, ежели что было.

Без «балласта» плыть - совсем другое дело, гребешь себе двумя руками, устал - перевернулся на спину, даёшь отдых рукам, подрабатывая потихоньку ногами. На медленно приближающемся берегу лес растет почти вплотную к воде, пляж узкий, можно сказать, что его почти и нет вовсе. Чем ближе берег, тем с большей тревогой Бомж вглядывался в заросли: не мелькнёт ли там что-то подозрительное. Выполз на песок, отдышался и так же ползком добрался до ближайших деревьев. Вслушивался несколько минут, вроде тихо, в смысле - опасности в глубине леса не замечено. Сюда бы Жука с его даром, да только придется самому и наугад. Шёл крадучись, внимательно смотрел под ноги, чтобы сухая ветка под ногой не щелкнула, в лесу звук далеко слышен. Местность начала подниматься и через несколько десятков метров заросли закончились. Бомж залег, спрятавшись за деревом. Решил сперва понаблюдать, прежде чем выходить на открытое место.

Прямо перед ним находился большой луг заросший давно некошеной травой, неподалёку от того места, где он находился, начиналась еле заметная сейчас тропинка, пересекающая этот самый луг. В километре впереди, виднелись несколько деревянных домов, с пристроенными к ним сараями, похоже, деревня. Справа на высоком берегу виден один дом, а слева за деревьями – другой. Между ними овраг, тоже густо заросший. По всем признакам перед ними протекает речушка, приток той, которую он переплыл. Вдоль реки эта деревня как раз и расположена. Такие поселения всегда строили рядом с водой, понятно - без воды в деревне никак. Из колодцев воду брали только для приготовления пищи, а огород полить, а постирать? Баня опять же. Без бани никуда, душ и ванная - это для городских. Переть напрямки через луг по тропинке Бомж не решился, вроде никакого движения в деревне не наблюдается, но лучше поостеречься. Из оружия - только дубинка, выломанная в лесу, таким только пустыша укокошить можно и то, если не слишком здоровым окажется. По левую сторону от луга виднелась длинная линия зарослей, тянущаяся почти до самой деревни. Под их прикрытием он и решил подобраться поближе к домам. Действительно, эти кусты росли по берегу небольшой речки на всем её протяжении и, когда они закончились, деревню можно было рассмотреть уже более подробно. В этом месте речку пересекал узкий пешеходный мостик шириной в две доски и без перил, называемый в просторечии - лавы. Видно было, что не ремонтировали его давненько, некоторые доски прогнили, и наступать на них было опасно. Впрочем, Бомж и не собирался им воспользоваться, в речке воды по колено, дно видно даже отсюда, лучше здесь вброд перейти. Высохнуть толком он всё равно ещё не успел, мокрее не станет, а заметить его со стороны домов в этом случае, будет почти не возможно. Выбрался на противоположный берег, осторожно раздвинув густые заросли осоки, чтобы не порезаться об острые листья, запах крови ему теперь точно не нужен, тварей привлекать. Деревня, естественно, располагалась на более высоком берегу, чтобы избегать затопления в момент весеннего половодья. Пришлось подниматься вверх по довольно-таки крутому берегу прямо через густо разросшиеся кусты. Подобравшись к штакетнику, не слишком плотно связанному алюминиевой проволокой, заглянул в щель. Вот тебе и здрасьте! Стоит голубчик, качается на ветру.

Посреди огорода, который этим штакетником был огорожен, торчал пустыш. Бомж его сначала за пугало принял, но когда тот заурчал, понял что ошибся. И насчёт пустыша тоже, это уже совсем не пустыш, а медляк, хоть разница и не велика - завалить его особых проблем не составит. Только если есть один, могут быть и другие. По-тихому нужно, нельзя нашуметь и остальных привлечь. Тут и калитка имеется, веревкой привязана и тропинка вниз к воде с вырезанными в земле, утоптанными ступенями, по ней легче подниматься, а он ломился сквозь кусты. Веревку развязал, калитку приоткрыл медленно, постучал легонько по штакетнику - медляка привлечь. Судя по остаткам одежды - это когда-то было человеческим созданием женского полу. Оно тут же заинтересовалось стуком и немедленно двинулось проверить. Бомж встал за калиткой, дубинку свою перехватил поудобнее, приготовился. Медляк миновал открытую калитку и остановился, крутя башкой во все стороны, выискивая возможный источник пищи, вряд ли в его «модифицированном» мозгу могла затесаться иная мысль, кроме как «где бы пожрать». Толкнув плечом калитку от себя, Бомж шагнул вперёд и со всего размаху заехал «даме» сбоку по черепу, сшибая её с ног. Та, даже не пискнув, кувыркнулась и кубарем покатилась вниз, пересчитывая ступени, остановившись, лишь, с ходу влепившись в кусты и прочно застряв там. Бомж устремился за ней, быстро перебирая ногами по ступеням и очень стараясь не споткнуться. Тварь заворочалась, пытаясь выбраться и подняться, про урчание свое от неожиданности нападения видно совсем позабыла, да и не услышать его другим её собратьям с этого места. Бомж бил её по голове дубиной до тех пор, пока череп не раскололся, и та не прекратила дергаться. Мог ли он представить себе ещё недавно, что вот так хладнокровно будет убивать самым варварским способом пусть и бывшего, но человека, да ещё и женщину - это вряд ли. Дубинку всю в крови и мозгах с отвращением осмотрел и забросил в кусты, быстро отвернулся и полез наверх, иначе вывернуло бы. В огороде вооружился стоящими возле задней стены хлева вилами - неплохое оружие против подобных тварей. Там ещё лопата стояла и грабли, но вилы показались ему лучше всего. Выглянул из-за угла - присутствия других здешних обитателей вроде не заметно. Никого на деревенской улице нет. Дошел почти до крыльца, как из переднего огорода, что через улицу расположен, раздалось знакомое урчание. Замер на месте, медленно поднимая вилы перед собой. В огороде заворочались, кто-то там двигался, ломая ветки яблонь, сминая кусты смородины и крыжовника. Бомж решил спрятаться в доме - там оборону легче держать, и вдруг топор какой найдется вдобавок к вилам, но не успел. Из-за забора справа раздался топот, оттуда вылетел бегун и, не раздумывая, кинулся на Бомжа. Тот только и успел вилы выставить, да рукояткой упереться в дверь крыльца, как тварь налетела и наткнулась на острия, пробившие ей грудь в четырех местах. Не обращая особого внимания на торчащее в нем железо, бегун яростно махал конечностями, пытаясь добраться до вожделенной плоти, только вот торчащий в нем сельскохозяйственный инструмент не давал ему такой возможности. Бегун схватился за черенок и, дернул на себя. Бомжу пришлось выпустить оружие из рук, тварь шлепнулась на задницу, выдернула вилы, отбросила их прочь и стала подниматься. Бомж рванул дверь на себя, запрыгнул внутрь, захлопывая её за собой, лихорадочно ища рукой запор и не находя. Впрочем, этого и не потребовалось. Тупая тварь не смогла сообразить, что дверь легко открывается наружу, если её потянуть за ручку и билась в неё, пытаясь выломать. Бомж в отчаянии оглянулся - глаза ещё не успели привыкнуть к полумраку, но висящий на стене топор он разглядеть сумел. Кроме этого там было развешано ещё много разных инструментов, но в данный момент ему нужен был именно топор. Схватил его и занес над головой, крепко сжимая оружие обоими руками, только бы они не подвели. Бегун, наконец, разломал деревянную дверь и ворвался на крыльцо, ища добычу сощурившимися глазами, не успевшими быстро адаптироваться к полумраку после яркого дневного света. Бомж крякнул и со всей дури рубанул лезвием тяжёлого топора сверху вниз, тот вошел в череп по самый обух, достав лезвием до самой грудины. Голова бегуна развалилась на две части, забрызгав всё вокруг. Он завалился вперёд на пол, царапая в агонии когтями доски, пару раз дернулся и затих. Бомж опустился рядом, сел опершись спиной о бревенчатую стену, его трясло, холодный пот градом стекал по лицу. Появись сейчас следующий сородич мёртвого бегуна, вряд ли бы он сумел найти в себе силы сопротивляться. Придя через некоторое время в норму, поднялся, поморщившись, взял монстра за задние конечности и оттащил подальше от крыльца, бросив под забором.