Андрей Царев - Круги на воде

— Может, лучше согласовать все это с моим руководством? У нас, насколько я знаю, есть некая информация, — я запнулся немного, — э-э-э, закрытого характера?

Тарашкин только зло сверкнул взглядом в мою сторону, надевая плащ.

— Максим Игоревич, не считаю это необходимым. Мы обязательно поставим ваше ведомство в известность, но после того, как задержим и допросим фигуранта, — мало того, что он мое отчество исказил, я Исаевич, так еще и явное неуважение к конторе проявил. Вроде бы и пригласил меня на совещание, но только ради того, что бы перед фактом поставить.

— Я тоже считаю, что в словах старшего лейтенанта есть смысл, — неожиданно встал на мою сторону «важняк» из Следственного комитета, — разве так уж необходимо вам лично задерживать этого «Кащея»? Напишите заявку-задание в СОБР, они все сделают в лучшем виде.

— Да где он, этот СОБР? — отмахнулся Тарашкин, — его же Росгвардии передали. Это целое новое ведомство. Пока напечатаем, пока согласуем, полгода пройдет. — Немного подумав, он добавил, — этот «Кащей» никогда не использовал огнестрельное оружие. Все убийства совершены с помощью холодного оружия, как и надругательство над телами и пытки. Мы справимся сами!

Сотрудники отдела по борьбе с экстремизмом яростно закивали. Сотрудники шестого ОРЧ вежливо промолчали, но возражений не высказали. Им точно не впервой самим задерживать особо опасных. Ну что же, тогда и я в теме! Решительно поднявшись со стула, я хлопнул себя по поясной кобуре с «Ярыгиным», и пошел к вешалке, где оставил свою куртку.

— Максим Игоревич, — прошептал мне на ухо Тарашкин, — большая просьба к вам, соблюдайте конспирацию при выезде на место спецоперации. Никаких звонков по телефону, — и немного поколебавшись, добавил, — это моя личная просьба. Как задержим «Кащея», звоните своему руководству сколько хотите. А сейчас… — он выдохнул, отвернулся в сторону и посмотрел на часы, — я же вас не просто так пригласил, и оружие вы взяли. Понимали, куда мы едем. Ну в общем, будем считать, что мы правильно поняли друг друга.

Я кивнул. А что мне оставалось делать? Могу смс послать, а толку? Время — половина восьмого вечера, пятница. Чего я добьюсь своим звонком? Собственно, ничего хорошего. Может, и правда, так будет лучше? Задержим этого психа, прославимся? Тарашкин наверняка повышение получить планирует, да и дырочку для ордена уже небось проколол на парадном кителе.

Следственно — оперативная группа расселась по машинам и выехала со двора здания. Тарашкин ехал на своей личной машине «Мерседес» С класса, черного цвета, номер «001». Отличная конспирация, что говорить. Вместе с ним в машину сел только товарищ Нарышов и кто-то из тарашкинских парней, по-моему, тот черненький, как его, Ринат, вроде бы, зовут. Нарышов не был членом следственно-оперативной группы, и его участие в задержании наводило на определенные мысли. Следом ехала «Лада Веста» Караваева, потом «Патриот» Центра «Э», и замыкало процессию наше авто, скромненький «Форд-скорпио» со мною и Карташовым.

И это была очень классная идея, выехать на задержание в пятницу вечером. Точнее, поздним вечером. И дело даже не в ворчании Карташова, что мол следственные действия в ночное время суток собрались проводить, дело в пробках. Типичные московские пробки вносили свои коррективы во время задержания. Водитель крутил баранку и матерился, Карташов периодически курил в окно, ну а я тупо смотрел по сторонам и слушал играющее радио.

Судя по всему, мы ехали куда-то за МКАД, на Северо — Запад, в сторону Шереметьево, в самый час пик. Ну вот что бы конкретный час пик уже миновал, но даже на самом МКАДе мы умудрились постоять около часа. В итоге, к пункту назначения приехали уже около одиннадцати часов вечера. Водитель «Форда» остановился сразу за «Патриотом», и я, наконец, вышел из надоевшего салона автомашины. Кто-то из оперативников тут же побежал в кусты справлять естественные надобности. А к нам с озабоченной физиономией подошел Тарашкин в своем черном плаще.

Ветер раздувал полы его плаща, и полковник казался просто супергероем в этом наряде, эдаким бэтменом, спешащим покарать преступников.

— Так, Вахитов, вы с Андреем Юрьевичем под окна, — властно стал отдавать он указания, — в дом сами не заходите, а, вот и семерка идет! — увидев невысокого седого мужичка бомжеватого вида, Тарашкин отвернулся от нас и поспешил поздороваться с ним.

Еще минут пять они о чем-то оживленно переговаривались, и вскоре у нас собралось целое мини совещание. На улице накрапывал небольшой дождик, ветер гнал опавшую листву, тускло светили фонари и мимо нас изредка проносились машины. Стояла вся наша компания явно где-то за городом, но где точно, я понять не мог, так как плохо знал Подмосковье. Да и Москву я, по правде сказать, знал пока не очень. Работал тут всего без году неделя, как перевелся с Северного Кавказа.

— Ну все, консенсус достигнут! — радостно сообщил нам Тарашкин и принялся жарко объяснять личному составу, кому и куда идти и бежать в случае чего. Товарищ Нарышов важно стоял рядом с ним и надувал щеки. А что, тоже руководитель операции.

Рядом с нашим исходным рубежом дислокации стояли несколько мусорных контейнером, и две бабки, выбрасывая мусор, покосились на Тарашкина и на все нашу банду, но ничего не сказали. А когда шли назад к подъезду, одна покрутила пальцем у виска.

По итогам совещания, Караваев и Тарашкин со своими операми заходят в подъезд, квартира нашего фигуранта находилась на первом этаже, и окна выходят во все стороны. С задней стороны дома одно окно, там выставляется экипаж наружки, и в случае чего, задерживает самостоятельно. Мы с Кондрашевым и три водителя находимся с торца подъезда, сюда выходят два окна.

— Все, выдвигаемся на рубеж штурма! — по спецназовски скомандовал Тарашкин и поправил пистолет в оперативной кобуре.

Я и Карташов посмотрели на Тарашкина и молча пошли под указанные нам окна. Подходя к дому проверил оружие и дослал патрон в патронник. Запасной магазин находился рядом, в подсумке. И в этом магазине были экспериментальные патроны, которые и выдал мне Савельев. У старшего советника юстиции оружия не было, и он просто полагался на меня. Да и не входит в его задачу бегать с пистолетом и задерживать преступников. У него с собой в руках черная папка с бумагами и протоколами, и когда мы свою работу закончим, он начнет свою, не менее важную. И провозиться, как я чувствую, до самого утра. Нас ждет веселое субботнее утро.

— Знаешь, иногда мне в эти моменты хочется, что бы никого на адресе не оказалось, — тихо прошептал мне невозмутимый с виду Андрей Юрьевич, — я бы завтра с дочкой в зоопарк поехал, в кино сходил, а вот сейчас, похоже, на всю ночь работы.