Андрей Царев - Круги на воде

Подогнал машину прямо к забору, взобрался на капот и посмотрел через забор. Ничего необычного, несколько деревьев, лавочка во дворе, железная дверь, козырек подъезда и второй этаж с решетками на окнах. Будет трудновато проникнуть. Но для нас нет не решаемых проблем. Открыл ящик, который перетащил в машину из схрона и достал болгарку. Подключил ее к генератору, перекинул провода через забор, завел генератор и перескочил во внутренний двор дома.

Уродовать входную дверь я не стал, срезал решетку на окне в кухню. Причем, срезал аккуратно, и аккуратно же снял. Если нужно — поставим на место, только сварочный аппарат придется доставать. Теперь осталось открыть окно. Разбивать не хочу, все-таки, грубо это. Монтажку возьму в машине и аккуратно открою.

Калитка была на замке, но замок спокойно открылся изнутри. Убрал болгарку назад, выключил генератор и поставил в машину. Пока его засовывал в багажник, выпал пакет с одеждой. Слишком много барахла я с собой набрал, как на северный полюс собрался. Пока засовывал все назад, взял из ящика с инструментами болгарку и пошел во двор, входная дверь внезапно открылась. И на пороге стоял мой старый друг и направлял на меня «Вепрь».

— Зачем решетки срезал? — строго спросил меня уже полковник юстиции.

— Сюрприз хотел сделать, — подмигнул я Карташову, нащупывая рукой висящий на плече дробовик.

Он сильно изменился. То же холодное бледное лицо, только больше морщин, и волосы поседели. Смотрит на меня, не мигая, одет как франт, в черном строгом пиджаке, в начищенных туфлях, и в руках дробовик.

— Ты за мной? — после паузы, осмотрев меня, сказал Карташов.

— Я не за тобой, я к тебе, — спокойно произнес, переступая порог, — машину загонять во двор не буду, не угонит никто? Шпаны нет во дворе? Ну что ты встал в дверях? Иди хоть кофе свари, не видишь, от усталости падаю!

Карташов опустил ружье, и молча посторонился из дверного проёма. Я закрыл за собой калитку, и прошел в дом. Из маленькой прихожей сразу в комнату, не поленился, нагнулся и снял ботики, в носках прошел к столу. Хорошо, что переодел новые носки, а то бы не удобно было перед товарищем. На столе горели несколько свечей в подсвечнике. Вампиры по разному решали вопросы освещенности своего убежища. Тарашкин решил капитально, у него электричество горело, видимо, генератор поставил. Карташов решил традиционно, свечи зажег.

— Кофе тебе, говоришь? — усмехнулся полковник юстиции, положил «Вепрь» на кухонный стол и зажег газовую горелку, на которой стоял металлический чайник.

Потом он прошел к столу, достал из стоящего рядом шкафа стеклянную бутылку с мутной жидкостью, и поставил два стакана. Тут же на столе появилась банка соленых огурцов, пара яблок и кусочки хлеба. Наконец, полазив по ящикам. Андрей Юрьевич положил шмат таявшего сала.

— Вчера принес из холодильника, оттуда, — уточнил он, — да забыл. Будешь? — посмотрел Карташов на меня, показывая на бутылку.

— Чесночная с серебром? — подмигнул я, — нет, не откажусь!

Мы засмеялись, потом мой товарищ разлил по стопке. Выпили, аж искры из глаз полетели, тут же закипел чайник, и Карташов побежал заваривать кофе. А я, тем временем, разлил еще понемногу.

— Слушай, у меня там, в машине, еды полно. Может, ты ужинать хочешь? — спросил я Андрея, но тот покачал головой.

— Не хочу, в столовой перекусил. Я один живу, денег хватает, дома почти не ем, то в кафе, то в столовую хожу. Вот в выходные, бывает, приготовлю что-нибудь.

— Еще по одной? — показал я на полные стопки.

Карташов отказываться не стал, и мы снова выпили. Вторая далась мне легче, искры уже не мелькали перед глазами, просто накатило умиротворение и расслабуха. Все стало таким привычным и знакомым, все проблемы улетели из головы.

— Ты, если что, можешь у меня пока остановиться, — жуя кусочек сала, сказал мне Карташов, — тебя там в розыск объявили, ищут по всей Москве. Ты ведь Тарашкина рассчитал?

— Было дело, — кивнул я. Глаза уже просто слипались, я сидел и слушал вполуха.

Спать хотелось все сильнее и сильнее, но если я сейчас усну, то где потом проснусь? Не сдаст ли меня Андрей? Я ему никто, и звать никак. А он один из этих… Но усталость наваливалась снова и снова, я положил голову на стол и отключился.

— Эй, ты что? — кто-то толкает меня в плечо.

Голова словно чугунная, ноги как ватные, не могу подняться. Открываю глаза, передо мною стакан стоит и бутылка с мутной жидкостью.

— Максим, ну ты даешь, как отрубился! — Карташов стоит передо мною и трясет меня за плечо, — давай, иди на кровать ложись, отдохни, я зайду чуть позже.

Я плавно переместился на стоящую в соседней комнате кровать, не выпуская ружье из рук. Только голова коснулась подушки, как сразу провалился в тяжелый и крепкий сон. Последняя мысль была, не забыл ли я снять ботинки, и что Карташов меня все-таки не сдал. Пока не сдал.

Открыл глаза я так же внезапно, как и уснул. Так бывает, лежишь, спишь, и вдруг просыпаешься и не можешь ничего понять. Оружие со мной, пистолет в кобуре больно врезался в бок, а еще магазины запасные давят на поясницу в подсумке. Ботинок на мне нет, в одних носках лежу, что уже хорошо. Но на душе тревожно. Опять этот звук! В доме кто-то есть! И это точно не Карташов. Андрей бы зажег свечи, а этот человек, или кто там он, передвигается в полной темноте. Хорошо, что у меня глаза научились видеть ночью, стараясь не шуметь, я приподнялся на кровати.

Ах этот предательский скрип. Казалось, что он как гром среди ясного неба прогремел. Медлить больше нельзя, и я спрыгнул с кровати и проскользнул в угол комнаты. Небольшая комнатушка, метров восемь квадратных, кровать, окно, кресло, книжная полка, и входная дверь. Развернуться толком негде, если только выскочить отсюда в коридор. Высунуться в открытую дверь? Зачем? Что бы меня пристрелили тут же? В дверном проеме я хорошая мишень, а этот некто точно по ту сторону двери. Нужно полностью войти в транс и…

И я его увидел. Напротив меня, за стеной стоит. Как будто в трехмерном изображении наблюдаю весь этот дом изнутри. Спальня, где я сейчас нахожусь, за ней прихожая, потом кухня, и еще две комнаты. Стена тонкая передо мною, я это чувствую. Но этот неизвестный не один в доме. Чуть в стороне еще один стоит, оружие в руках, прямо напротив входной двери, знак подает первому. И третий в дальнем углу кухни, почти у холодильника. Это за мной пришли, сейчас они стоят и ждут, что я сделаю дальше. А что я сделаю? Стены у Карташова уж больно тонкие, из гипсокартона. Тот, кто строил, съэкономил на материале. Стараясь не шуметь, навожу ружье на первого, за стеной. Между нами не больше метра, а скорее всего, и того меньше, только я их вижу, а они меня — нет.